Судьбе вопрек
Шрифт:
Следующим пунктом стали члены Конгресса. Некоторые из них предпочли бежать еще тогда, когда Харви победил Кайла. Убежала и Аландри Деморти — бессменный кровососущий голос девятого дистрикта. Впрочем, ей быстро нашли замену, ведь свято место пусто не бывает.
Оставшиеся великородные были подвергнуты жестким проверкам и обыскам. Все, кто был уличен в связи с кровью разжигающих отправились под суд. Судебные процессы гремели ближайшие три месяца на весь мир. Молоток судьи отправлял на пожизненное заключение и членов правления конгресса, и министров, и генералов — всех, без исключения. Но в итоге это сказалось благотворно, поскольку освободившиеся
Мы с Харви виделись лишь ночами. Мне он доверял как себе, а потому не стеснялся делегировать полномочия. Я занималась вопросами благоустройства и внешних связей. Наладила торговое и научное сотрудничество с пятым, третьим и вторым дистриктом, увеличила объемы взаимодействия с зеленым дистриктом, организовала международный фонд борьбы с болезнью Торкинсона и через три месяца мы достигли первых успехов — фет Барский начал оживать. У него появилась чувствительность в руках и ногах, он смог общаться с докторами при помощи планшета телепатически. Этого мало, но это серьезнейший прорыв! Болезнь впервые дрогнула под волей и натиском неугомонных исследователей. Кстати, я не стеснялась отводить большое количество мест для стажировки юных специалистов.
Альби активно сотрудничала с Лисмен Эколоджик и даже однажды участвовала в выходе за пределы купола для переработки песка в землю. Пока рано говорить о каких-то достижениях, но мы свято верили, что они будут. Зеленое кольцо было высажено, оставалось ждать, наблюдать и корректировать результаты. Программа реновации была остановлена по всему дистрикту, более того, мы разработали проекты небоскребов с большими земельными наделами, чтобы все желающие могли получить возможность работать с землей и выращивать для себя живую, а не сублимированную пищу.
Работы у нас был — непочатый край. Единственное, что я безвозвратно потеряла — это возможность заниматься балетом. Но я с удовольствием посещала постановки вместе с Харви, а Макс всегда выделял нам центральную ложу. Мне было радостно, что он мог танцевать, а вскоре мы узнали о их предстоящей свадьбе с Сандрой. Надеюсь, она изменилась и смогла оценить Ронхарского. Он хороший человек. Правда хороший…
Желающих бросить нам с Харви вызов не нашлось. Перемены во власти мало кому понравились, были протесты, случались диверсии, великородные даже нарочито пробивали защиту купола, чтобы пустить на территорию дистрикта аркхов и пустынных мертвоедов, но службы контроля и рейгвердов все это время находились на боевом дежурстве. Последствия быстро устраняли. Вмешательство Харви понадобилось лишь однажды, когда старые аркхи разнесли несколько домов в двадцатом районе. Нападению подвергался и сам Харви. Несколько раз пытались покушаться на мою жизнь, Тан и Альби находились под круглосуточной охраной, что очень нервировало как ребят, так и учителей и одноклассников. Но это было необходимо.
Лишь через полгода все начало устаканиваться, потому что появились первые результаты коренного слома старого строя. Улучшилось финансовое состояние дистрикта, повысился уровень жизни. Харви часто повторял, что подданные не оценят наших жертв, но я каждый раз горячо с ним спорила. Однажды, сидя в восстановленном мамином кафе со своим мужем, я стала свидетелем милой сцены. К нам подбежала девочка и протянула листок, на котором были нарисованы мы с Харви, побеждающие тор-ана. Маленькая подданная подарила его нам со словами благодарности. Уже в свои юные годы она понимала куда больше, чем должна была. Этот рисунок Харви повесил в своем рабочем кабинете в Аклуа Плейз и каждый раз, когда становилось сложно или казалось, что все накрывается задницей аркха, когда он задавался вопросом «зачем мы все это делаем», я указывала ему на этот рисунок.
Лоби родила девочку. Здоровую, крепкую, розовощекую. Она, наконец, открыла мой подарок, тот самый, что получила во время моего танцевального дебюта, и осталась довольна. Вскоре и мне предстояло рожать…
— Я долго думал, что подарить тебе на рождение нашего сына, — нежно поглаживая мой огромный живот, произнес Харви. Пузожитель пихнул ножкой папину ручку, вызвав его довольную улыбку. Они могли подолгу так забавляться: папа щекотал пяточки сыну, а сын дрыгал ножкой. — Думаю, опасности больше нет…
— Папа? — обрадовалась я.
— Я связался с Марком Гаем сегодня днем. Он считает так же. Если хочешь, уже завтра твой отец может вернуться. Можешь рассказать о нем Тану и Альби.
— Не стоит. Пусть лучше папа сам расскажет…
Через двадцать лет
— Жители девятого дистрикта. Напоминаю правила безопасности: выходя за пределы купола не покидайте безопасной зеленой зоны, не заходите за охранные ограждения, держите при себе кислородные маски и индивидуальные средства защиты. Дозволяется собирать ягоды и фрукты, овощи и орехи для индивидуального потребления или частной торговли. Нахождение за куполом свыше трех часов в день может привести к проблемам со здоровьем, поэтому не превышайте установленных лимитов.
— Неужели у нас получилось? — улыбнулась я, глядя на Альби. Такую взрослую и уже замужнюю женщину.
— Это только начало, Ланни. Ты не представляешь, какие невероятные проекты мы готовим!
Руководство Лисмен Эколоджик я делегировала ей. Ну какая из меня глава экологической компании? Этим нельзя заниматься, этим необходимо жить. А у Альби глаза блестели при одном лишь упоминании земли.
— Что бы вы делали без Танар Технолоджи? — поддел брат, подкидывая к потолку Ричарда.
— Тан, перестань! У меня сердце замирает, когда ты так делаешь!
Но младший сын радостно верещал. Он обожал летать под потолок.
— Перестань волноваться, любимая, тебе это вредно, — Харви поцеловал меня в висок и позвал всех к столу. Сегодня — двадцатая годовщина нашего правления, которую пышно празднует весь дистрикт. Небо всю ночь не утихало. Гремели салюты, сигналили волары, подданные пели громкие песни и кричали «слава Хартманам». А когда-то давно кто-то говорил, что подданные не умеют быть благодарными. Это не правда. Умеют. Еще как. Я с теплотой и восхищением смотрела на мужа. Все двадцать лет и вот сейчас все так же.
А еще двадцатая годовщина порадовала нас тем, что болезнь Торкинсона официально признана излечимой. Конечно, последствия для организма весьма существенны — треть пациентов, в зависимости от стадии и запущенности процессов, оставались инвалидами, и всю жизнь им приходилось проводить в телепатоколяске, но большая часть полностью излечивалась, а, в случае приема лекарств, удавалось избежать рецидивов. Фонд продолжал работу, но был расширен. Ведь кроме болезни Торкинсона существовали и другие… Кстати, лечебную часть возглавила Лоби. Григорий отказался, пояснив, что его удел — находиться в поле, ежедневно спасать жизни, но он активно сотрудничал с нами, часто проводя наиболее сложные операции.