Судьбу можно изменить! Тайны Небесных Ангелов
Шрифт:
Девочки и мальчики, тети и дяди, мамы и папы, мы имеем с вами дело не с коровами, не с кроликами, а с детьми, ранимыми, чувствительными, нашими с вами детьми. Даже в любой звериной стае, не относятся к молодняку так, как порой относимся мы к другим детям. Хотя, по большому счету, не удивительно, если этот горе-учитель ведет себя так же и со своими близкими. Поэтому было бы здорово, раз перевелись настоящие Учителя с большой буквы, делать серьезный психологический опрос еще до поступления в педагогическое учебное заведение, чтобы, не дай бог, туда не попал бездушный человек.
Ну и еще, пожалуй, один яркий пример, о котором невозможно не упомянуть, и для нашей героини Любаши это больная тема. Речь о детских домах. Это пережиток нашего коммунистического общества, переданный по наследству, и от такого «подарка» нужно давно избавиться.
Родилась я в татарской семье. Когда мне было два года, на свет появилась моя младшая сестренка. Уже в четыре года мне впервые пришлось испытать боль, которую я не заслужила. И причинила мне ее моя собственная мама. Практически с первых дней, она поделила нас, своих дочерей, на «плохую» и «хорошую». Что бы ни сделала младшая сестра, ей все прощалось. Как бы ни поступила я – это всегда было плохо. Подрастая, сестра стала хитрить: поняв, что все и всегда ей сходит с рук, все свои проступки она стала сваливать на меня, чтобы ей не доставалось от матери. Мать была главной в семье и верила лишь сестре. Мне же попадало даже за то, чего я не делала. Только отец был добр и справедлив ко мне. Но и он не всегда мог судить о происходящем непредвзято: когда матери нужно было защитить сестру, она умела убедить его, что во всем виновата я, тогда и он проявлял ко мне несправедливость.
Я становилась замкнутой. А с каждым несправедливым замечанием в моей душе все сильнее разгоралась агрессия по отношению ко всем домашним. И не только к домашним. Начались проблемы в школе. Несмотря на то, что я была способным ребенком, я стала рассеянной, забывчивой и неаккуратной, но, как ни странно это прозвучит, мне это даже нравилось. Мне стало нравиться выводить мать из себя. Я разбрасывала грязные вещи, пропускала уроки, дралась с сестрой, поздно приходила домой. У меня не было никаких желаний, кроме одного – поскорей вырасти и навсегда уехать из этого постылого дома, где я никому не нужна. Так, при живых родителях, в полной семье, я стала брошенным ребенком. Мне не хватало ласки, любви, нежности – тех чувств, которые делают нас добрее, милосерднее, сострадательнее. Совершая гадкие поступки, я получала наслаждение и совершенно не задумывалась о том, что я иду неверным путем, и о том, что за все это мне придется ответить. Мне бы простить их всех, принять ситуацию как есть, и тогда, скорее всего, моя жизнь сложилась бы иначе. Но это теперь, пройдя длинный и нелегкий путь и встретив женщину, которая стала истинной матерью для меня и других нуждающихся в этом, я могу и принять, и простить. Люба научила меня, как мне простить своих родителей, как избавиться от злости, что жила в моей душе и «ела» меня изнутри. Это она своим примером учит нас прощать врагов и обидчиков, посылать им свою любовь. Но я забегаю вперед, так как это случилось лишь после того, как я, пережив боль, обиды, унижение, осуждение, разочарование, с израненной душой, однажды попала к ней в дом. А тогда до этого было очень далеко.
Мне было восемнадцать, сестре шестнадцать. Жизнь моя была подобна жизни в аду, как я ее себе представляю. Страдало не тело, страдала душа. Просто уйти из дома у меня не хватало смелости, но и оставаться там не было больше сил – ни моральных, ни физических. Было такое чувство, будто, если я еще немного там поживу, –
О том, что со стороны мой поступок будет выглядеть аморально (ведь те, кто не в курсе всех событий, просто решат, что я увела парня у собственной сестры), я не подумала, это даже не пришло мне в голову. Там, в моей голове, в то время жила только одна радостная мысль: «Как здорово! Наконец-то, я от них уеду!» Эта мысль начисто вытеснила все остальные.
Естественно, после нашего отъезда сестра облила меня грязью, не признавшись родителям, что она сама поссорилась со своим любимым. Так я стала для всех предателем, изгоем и «позором семьи».
С тем парнем мы прожили чуть больше года. Никто не знал, где мы живем. Поняв, что я беременна, решила сообщить родителям – я надеялась, что они обрадуются. Но я ошиблась. Вскоре мы с мужем расстались. Я осталась одна. Сестра к тому времени вышла замуж за другого и родила двух здоровых детей, но почему-то продолжала злиться на меня. Несмотря на то, что прошло какое-то время, на то, что произошли разные события, на то, наконец, что я все-таки была дочерью своих родителей, путь домой мне был заказан.
К тому времени я стала задумываться о смысле жизни и читать всевозможную литературу. Кое-что из прочитанного было мне близко и оставалось в сердце, согревая его теплом, которого мне так не хватило в детстве. Что-то, наоборот, обдавало холодом. Так я встала на путь познания истины, моей Истины, ведь у каждого из нас она своя.
Через некоторое время отец все-таки подал мне руку помощи и сделал это в тот самый момент, когда я так нуждалась в его поддержке. Низкий ему поклон и спасибо, говорю я каждый раз, вспоминая о нем. Моему сыну Эдику было четыре, когда отец приехал ко мне и предложил взять моего сына к себе, на что я согласилась. Тогда я была словно колючка в пустыне, перекатываемая ветром. Мне хотелось бежать, но куда? И главное зачем?
В руки попалась книга об Анастасии. Желание побывать на море у меня было с детства. Собрав рюкзак со спальником и книги, практически без денег, я отправилась в путь. Прошло больше двух лет поисков себя и своего места в жизни. Было все: и сон в спальнике зимой, рядом с дольменами, и торговля «мелочевкой» на берегу Черного моря, и работа посудомойкой в кафе…
И только в две тысячи седьмом году, попав впервые в Переправную, я поймала себя на мысли, что здесь бы, наверное, я осталась надолго. Эдику нужно было скоро идти в школу. И вновь спасибо отцу, который, приехав на Кубань, тоже полюбил этот край и купил мне и моему сыну небольшой домик. Отец привез сына и уехал, а я схватилась за голову: мой ребенок был хорошо «обработан» бабушкой. Для него я была не мама, а Диля, к тому же – «страшный монстр». Он не играл с детьми, он был зажат, много вредничал и злился.
Не долго думая, я вновь собрала вещи и уехала в Геленджик к «анастасийцам», в надежде, что там мне смогут помочь. Но ничего не вышло, и я в конце августа, как побитая собака, пришла вновь к той, которая уже однажды дала мне кров, когда я еще не имела своего угла и крыши над головой. Где меня впервые обняли и прижали к груди, как родное дитя. «Простите, что уехала, ничего не сказав» – промямлила я тогда. Любовь Ивановна сказала строго: «Прощаю, но не ради тебя, ради твоего сына!» И, уже улыбаясь, добавила: «Слава Богу, ума хватило приехать чуть раньше, уже все дети одеты к школе, завтра Эдика повезу одевать, чтоб не хуже других был». Да, она знает, что такое быть хуже других, она много чего пережила и испытала и теперь хочет одного – чтобы больше никто не познал того, что пришлось познать ей самой.
Тогда мне стало очень стыдно, я поняла: так жить, как я жила, больше нельзя. Я всегда была эгоисткой и думала только о себе и своей боли. Даже когда Бог послал мне ребенка, я не остановилась. Теперь поведение сына – это плоды, которые я сама вырастила и должна собрать. Спасибо моей любимой мамочке, Любови Ивановне, подарившей мне вторую жизнь, полную любви и благодарности ко всем, кто меня когда-то обидел. Я больше не держу на них зла.
Сейчас я знаю, что моя любовь поможет моему сыну вырасти достойным человеком. Я принимаю его таким, какой он есть. Его недостатки – это мои ошибки, и я сама должна их исправить. За три года, что мы живем рядом с мамулей, Эдик очень изменился. Он стал ласковым, внимательным, из него ушла агрессия, и он больше не сидит истуканом, из которого любые слова надо тащить клещами. Он очень любит девчонок. Но больше всех обожает «бабу Любу». После того, как бабушка сходила в школу на разборки, когда его обижали мальчишки, она стала для него настоящим авторитетом. Теперь, за что бы он ни брался, сначала спросит: «А бабушка разрешает?» Я счастлива. У меня и сына есть семья, нас в ней любят. Нам не нужно ни хитрить, ни изворачиваться, ни пытаться быть лучше. Мы – это мы, такие, какие есть.
Комментарий Любови Ивановны. К сожалению, история Дили не является единственной. Таких историй, когда мать в раннем возрасте делит своих детей, уделяя одному ребенку больше внимания, а другому меньше, множество. Многие матери этого не признают, им кажется, что они к детям относятся абсолютно одинаково. А если и жалеют одного ребенка больше, чем другого, то потому, что он маленький, болеет, что он более ранимый, он не такой сильный… Все это лишь отговорки и проявление слепой материнской любви.
Очень часто бывает так, что маленький ребенок, получающий любовь с избытком, чувствующий предпочтение матери, начинает хитрить и пользоваться своим привилегированным положением. Слепо любящая мать не замечает, да и не хочет этого замечать, и тем самым сеет еще большую вражду между собственными детьми. Такие вещи не проходят бесследно, нередки случаи, когда женщины в результате такого поведения теряют самое дорогое, что у них есть – своего ребенка. Есть тысячи примеров, когда лишаются жизни дети, которых с детства любят, они являются для матери отрадой и надеждой на спокойную и обеспеченную старость. А остается тот ребенок, который не оправдывал ее надежды. В этой ситуации страшней всего, не то, что из жизни ушел действительно нежный, добрый, заботливый, внимательный человечек, а то, что в своем горе матери продолжают не замечать тех, кто остался рядом с ними.
Жизнь и счастье детей – в наших с вами руках. Не разрушайте его. Научитесь любить своих детей безусловной любовью. Примите их такими, какие они есть. Давайте им ровно столько любви, сколько им необходимо. Тогда ни у вас, ни у ваших детей никаких проблем не будет. Знайте, своими мыслями, словами и действиями вы не только учите и преподносите определенные уроки своим детям, но в раннем детстве вы принимаете самое деятельное участие в раскладе их жизненного пути. И то, что происходит в детстве, может отозваться серьезной проблемой уже во взрослом возрасте. Если вы это примете к сведению и будете стараться не нарушать Вселенский Закон «возлюби ближнего своего как самого себя», то незачем будет сетовать на судьбу.
Могут ли наши слова, поступки (как плохие, так и хорошие) влиять на судьбу?
Конечно, могут. Они не просто влияют, как раз из слов и поступков и собираются звенья той цепочки, которая как путеводная нить ведет нас по жизни. Они формируют будущее, уж как минимум накладывают на него очень значимый отпечаток. Ничто не проходит бесследно. Если человек недоволен чем-то или кем-то, если он осуждает или упрекает кого-то, если проявляет агрессию, все эти негативные чувства и неблаговидные поступки плачевно отразятся на его судьбе в будущем. (Вспомните историю Веры, которой спустя много лет аукнулись зависть и осуждение, имевшие место в далекой молодости.) Но если вас обидели, а вы, простили, подумав про себя примерно следующее: «Бог ему судья, не мне его судить, не буду желать врагу своему того, чего себе не желаю, отдаю его в руки Божьи. Пусть Он решает, как поступить с этим человеком», то такое прощение, возможно давшееся вам нелегко, даже через силу, приведет вас к духовному росту, к выбору правильного пути, к спокойной и счастливой жизни в будущем. Смирив себя сознательно однажды, в дальнейшем, столкнувшись с обидой и непониманием, вы будете прощать людей уже с большей легкостью. А если обиды не будут удерживаться в вашей душе, то вскоре вас и вовсе перестанут обижать. Даже случайно. Вы не поверите, удивитесь, но это действительно так. Поэтому будьте осторожны в словах и поступках, не поступайте и не говорите необдуманно, сгоряча. Остановитесь хотя бы на мгновение, подумайте, какие плоды принесет вам в будущем то, что вы собираетесь сказать или сделать. Возможно, это побудит вас отказаться от первоначальных намерений.
Мы с братом выросли в семье военных: отец от лейтенанта дослужился до полковника и занимал генеральскую должность. Он был любим и уважаем коллегами и рядовыми солдатами, так как был строг, но справедлив. Мы были любимыми и долгожданными детьми у отца.
Наша мама, будучи совсем маленькой, потеряла родителей и росла в детском доме. Боль потери, несправедливость родственников, жестокие условия выживания в стенах детского дома, нехватка тепла и ласки в детском возрасте – все это сделало свое дело, несмотря на любовь мужа, на наше с братом рождение, ее израненное сердечко оставалось закрытым для любви. Вот в такой среде мы росли, развивались, формировались личностно.
Нельзя сказать, что наша мама не проявляла заботы или была неласкова, напротив, она была заботливая, внимательная, чистоплотная, а также справедливая и трудолюбивая. Она, сама не познавшая любви родителей, ничем не отличалась от других матерей, слепо любящих своих детей, не только стелила для нас соломку, но готова была и падать вместо нас. Она не делила нас, как некоторые матери: «Вот дочь мне почему-то ближе, чем сын». Просто открыто проявлять свои чувства она не умела, поэтому со стороны могла показаться суховатой, замкнутой. Но это лишь на первый взгляд, на взгляд постороннего. А мы, дети, знали, что нас любят, о нас всегда позаботятся и никогда не оставят в трудной ситуации. Поэтому свою взрослую жизнь я начала после окончания школы и поступления в институт, как тепличное растение, защищенное со всех сторон любовью и вниманием матери, отца и старшего брата.
Когда я была студенткой, никто из молодых людей не привлекал моего внимания, никто не нравился мне. У меня были другие мечты и устремления: я хотела поскорее закончить институт и открыть свое дело. Был девяносто третий год – время непростое, но это было как раз время активного развития бизнеса в нашей стране, и я хотела «ковать железо, пока горячо».
Однажды мы с подругой возвращались из косметического салона, надо сказать, красотой не блистая. Дошли до остановки. Маршрутки не было очень долго. Устав ждать, мы решили остановить хоть какую-нибудь машину. Вскоре перед нами действительно остановилась машина, но такая шикарная, что я даже не решилась в нее сесть. Когда я увидела водителя – красивого парня с удивительными зелеными глазами, смутилась и в нерешительности топталась на месте, но моя подруга уже толкала меня сзади. Если бы она знала тогда, к чему меня подталкивает… Водитель оказался настолько же разговорчивым, насколько и красивым – всю дорогу мы проболтали. Причем слушать его было большим удовольствием, его речь, его голос – во всем этом было что-то завораживающее. В итоге я чуть не забыла о том, что из машины нужно выходить (подруга напомнила мне об этом). Павел, а именно так представился новый знакомый, спросил, где я живу, и попросил номер телефона. Я его обманула, сказав, что у меня нет телефона, а живу я на десятом этаже. Тогда Павел открыл бардачок, где лежали пачки денег, и вытащив из одной пачки купюру, написал на ней свой номер телефона. Этот его жест меня взбесил. Недолго думая, я порвала банкноту напополам и отдала ему одну половинку: хотелось показать ему, что телефоном я, может, и воспользуюсь, а вот его деньгами – ни за что! Так завершилась наша первая встреча с человеком, который стал главным в моей жизни на годы, и принес мне гораздо больше горя, чем радости, но тогда я еще ничего об этом не знала.
Спустя некоторое время, мама, делая уборку в квартире, выбросила кусок купюры вместе с написанным на ней телефоном Павла. «Ну и ладно», – решила я. Но на этом история не закончилась. Однажды, выйдя на балкон подышать свежим воздухом, я увидела во дворе ту самую машину, а рядом с ней Павла, который смотрел прямо на меня. Он махнул мне рукой, предлагая спуститься. В тот вечер мы долго беседовали с ним обо всем на свете. Павел рассказал мне, что уже не в первый раз приезжает к моему дому. Он сказал, что даже пытался искать меня на десятом этаже. Когда он понял, что я его обманула, решил, что будет приезжать к дому до тех пор, пока не встретит меня.
Наши встречи стали частыми, происходили они только возле моего дома. Павел очень мало говорил о себе. Он нравился мне с каждым разом все больше, но его скрытность пугала меня. В голове стали роиться всякие подозрения, и, естественно, как и большинство женщин, я решила, что его «секрет» заключается в том, что он женат. Сначала я стеснялась спросить его об этом, боялась показаться глупой, ведь для таких предположений у меня не было оснований. Но, с другой стороны, встречаться с женатым мужчиной совсем не входило в мои планы. Я всегда знала – мой мужчина должен быть обязательно свободным, и не собиралась строить собственное счастье на несчастье другой женщины. Однажды я не стерпела и решила спросить открыто: «Мне кажется, ты женат. Если это так, мы больше не сможем с тобой встречаться». Тогда он с неохотой достал свой паспорт. Я перелистала его, но штампа о регистрации брака в нем не было. Я готова была с облегчением вздохнуть, но Павел, посмотрев мне в глаза, сказал: «Не там смотришь». И сам открыл первую страницу паспорта. Он был не Павел, но прятал от меня так долго не имя, а свою национальность. Павел (пусть в моем рассказе он так и останется с этим именем) оказался выходцем с Кавказа. Меня это вовсе не смутило. Кавказ был далеко, а он рядом. А тот факт, что Павел не женат, сделал меня счастливой, ведь я полюбила его. Прошло время, и он стал моим первым мужчиной.
Мы встречались с Павлом девять лет. Все это время я мечтала о том, что стану его женой. Я даже изучала мусульманские обычаи, посещала муллу. Когда у меня возникали вопросы к Павлу, я не докучала ему, а старалась сама найти на них ответ. На протяжении этих лет он несколько раз бросал меня со словами «Мы не можем быть вместе» и уходил на несколько месяцев. Я не просила его ни о чем, просто принимала его решение и жила дальше, помня и любя. Всякий раз Павел возвращался со словами: «Ты, наверное, не хочешь меня видеть?»… И я снова его принимала, без упреков и скандалов. Так повторялось из года в год. Где-то в глубине души я понимала, что он не планирует со мной семейной жизни. Более того, однажды я случайно услышала его разговор с другом, которому Павел сказал: «Нет, конечно, я не собираюсь жениться на Ангелине, а если я когда-нибудь женюсь, ты знаешь, что моя жена будет истинная мусульманка». И, вопреки всему, я продолжала ждать, любить, прощать.
Девяностые… Многие стремились тогда заниматься бизнесом. Павел не был исключением. Купленная им компания имела много долгов. Не побоявшись трудностей, я убедила Павла доверить мне управление этим бизнесом, чтобы совместно зарабатывать деньги. Фирма была на тот момент в критическом положении. Мне пришлось взять много кредитов на покупку продукции. Но все заработанные компанией деньги шли не на ее развитие, а на погашение прошлых долгов. Хотя мы были партнерами, наши личные отношения я никогда не смешивала с работой и свои обязательства всегда строго соблюдала. Он же старался в бизнесе не брать на себя ответственности ни за какие решения. А когда я спрашивала, как поступить в той или иной ситуации, отвечал: «Ты все равно сделаешь по-своему, ты же упертая, что я могу тебе посоветовать». Мне было тяжело, и я нуждалась в помощи, совете, поддержке. Часто задавала себе вопросы, на которые не находила ответа. Мне бы понять тогда знаки, которые я постоянно получала свыше, но я не понимала или не хотела понимать. Однажды, когда казалось, что самые трудные дни нашей фирмы уже миновали и все налаживается, я вложила крупную сумму денег, купив в Китае большую партию мяса. Когда корабль с контейнерами уже должен был встать на выгрузку, как гром среди ясного неба прогремело в новостях: «запрещен ввоз мяса из Китая». Мне не хотелось в это верить. Казалось, что мне снится страшный сон. Я металась из стороны в сторону, не зная, что предпринять. Павел отмалчивался, словно это его не касалось, и тогда мне пришлось обратиться к одному из своих знакомых – Андрею. Он вызвался мне помочь. Я не получила прибыли, но зато обошлась без потерь. Само неприятное то, что Павлу достаточно было одного звонка, чтобы сделать то, что сделал Андрей – человек, которого я знала гораздо меньше и который совсем не был мне близок. Но и этот случай не заставил меня раскрыть глаза, я продолжала преданно любить Павла и заодно зарабатывать для него деньги.
Как-то коллега по работе привезла из командировки первую книгу «Откровения Ангелов Хранителей». Книга меня тронула, я поверила в написанное. Поначалу все воспринялось так, словно есть где-то человек, который исполняет желания. А в две тысячи первом году та же самая коллега была командирована в Москву. Я попросила ее заехать к Любови Ивановне с моими вопросами. Она согласилась, у нее и у самой накопилось немало вопросов, на которые она не могла найти ответа. Вскоре я получила ответы на два самых главных вопроса, которые меня волновали. Первый ответ был таким: брак с Павлом возможен, даже возможно рождение детей – первого сына, второй дочери, но для этого мне многим придется пожертвовать и сделать это будет нелегко. Второй: за бизнес мне не стоит бояться, в скором времени ситуация изменится, и трудности уйдут, нужно набраться терпения и не останавливаться на достигнутом, а в случае чего мой надежный друг решит все мои проблемы. На вопросы, которые касались моих близких, я получила не только ответы, но и рекомендации, как мне лучше поступить в той или иной ситуации.
Вскоре все свершилось, как и сказала Любовь Ивановна. Дела с бизнесом пошли в гору. Весной две тысячи третьего года меня познакомили с человеком, который не только помог мне вывести бизнес на рентабельный уровень, но и остался моим помощником на долгие годы, он и сегодня оказывает помощь, ничего не требуя взамен. Этому человеку я буду благодарна всю жизнь за ту неоценимую поддержку, в которой я так нуждалась. Это предсказание сбылось. А вот в отношениях с Павлом все было без изменений… Но я продолжала надеяться, что Всевышний позволит моему желанию исполниться. Я верила во все сказанное Любовью Ивановной, была уверена, что правильно выполняю все рекомендации относительно себя. На самом же деле я все пропустила сквозь призму своего восприятия и ждала чуда, уверенная, что будет так, как я мечтала.
В августе две тысячи второго года я забеременела. Счастье мое было безмерным! Но Павел, как только узнал о беременности, предложил мне избавиться от ребенка. Сдерживая боль и пряча слезы, я сказала ему тогда: «Время, проведенное с тобой было для меня незабываемым, ребенок у меня – желанный, к тому же от любимого человека. Раз ты так воспринимаешь эту ситуацию – будем считать, что у тебя нет никаких обязательств. Ты встречался со мной как с любовницей, теперь мы расстаемся. Ребенок мой и только мой!!!» Он ушел, не ответив ни слова. Я помню свое состояние – ходила счастливая, и вся беременность прошла только в радости. Обычные для беременных недомогания меня обошли стороной: ни токсикоз, никакие другие недуги не беспокоили. Читала ребенку книги, сказки, говорила о своей любви к нему и никогда не говорила с обидой или какими-нибудь претензиями о его папе. Павла я не видела всю беременность, не увидела и когда родила. Своего сына он увидел только через пять месяцев после рождения. Все время мы общались лишь по телефону и то, если у него возникали вопросы по бизнесу, которым я управляла. Свидетельство о рождении малыша я получила через год… Я так долго тянула с этим, потому что надеялась, что Павел захочет дать сыну свое отчество. Много раз настойчиво переспрашивала: «Можно его записать на тебя?» На что он неизменно отвечал: «Нет, Ангелина, ребенок вне брака для мусульманина – грех». Мальчика своего я назвала Владимиром, а отчество с большой радостью ему дал мой брат. Он обнял меня и сказал: «Ну, слава Богу, у нас есть наследник. Отец был бы только рад, что Павел такой дурак!» Шло время, сын рос здоровым мальчиком. Иногда Павел приходил к нам. Но прежних отношений мы не возобновляли. Как-то друг Павла обмолвился, что тот собирается жениться. Сам Павел молчал, предпочитая не обсуждать со мной личную жизнь. А я оставалась одна. Потому что продолжала лелеять свою мечту и верить в то, что она сбудется. Сейчас я понимаю, что это было глупо. Я молилась: «Господи, дай мне то, что для меня лучше, а не то, что я сама считаю лучшим». Я верю, что Господь внимает искренним молитвам, видимо поэтому я и не получала того, чего так жаждала. Я-то, глупая, все время считала, что Павел и есть то самое лучшее, что может быть в моей жизни.
В Переправную я приехала осенью две тысячи пятого года. Вопросов была куча. В основном о бизнесе, о родных, о маме. Но самый главный: как ко мне относится Павел, и что он планирует в отношении нас с сыном. Мне были даны ответы на все вопросы, и на самый главный тоже. Но я слушала и не слышала. Не слышала ни о личной жизни, ни о работе – НИЧЕГО. Ничего, кроме того, что хотела услышать. Любовь Ивановна говорила: «Он любит тебя, но сыну ты одна дашь больше, чем с ним. Ты одна получишь счастья больше, чем с Павлом. В будущем ты можешь с ним остаться, но ты потеряешь себя как личность и станешь его тенью». Из всего этого я воспринимала только первую фразу – он меня любит. Сердце мое ликовало, и я упорно закрывала глаза на все, что было сказано дополнительно. Как много времени мне понадобилось, чтобы открыть глаза и уши, и сердце свое для того, чтобы принять истину, а не то, что мне хотелось принимать за истину. А тогда я все продолжала ждать чуда, окрыленная уверенностью, что он любит меня. Только вот чудо все не происходило…
Через некоторое время я без приглашения опять приехала к Любовь Ивановне. Она отдыхала и приемов не вела. Ее помощница, сказала, что можно уезжать домой, но я не уходила. Стояла, еле сдерживая слезы, копалась в сумке, делая вид, что жду. В тот момент, подошел сын Любовь Ивановны (я почему-то подумала, что это управляющий хозяйства). Он посмотрел на меня, и спросил: «Ну что, не позвали?» «Нет», – говорю я, – «Сказали, что не примет, а я приехала только поблагодарить, я не буду задавать вопросы, потому что недавно была у нее». Тогда он позвонил Любови Ивановне, и она сама вышла ко мне. С того самого момента она работала со мной не переставая. Только сейчас я понимаю, как трудно было ей пробить мою глухоту. Я не могу назвать это неверием, я очень полюбила эту женщину. Ее голос успокаивал меня, и все становилось на свои места самым чудесным образом. Просто я была совсем глухая, но при этом уверенная, что выполняю ее рекомендации, а на самом деле многое делала по-своему, не так как было надо.
В этот же год, девятого июля, Павел женился. Об этом он сказал мне просто, будто между делом, когда я поздравляла его с днем рождения, по телефону. В это время он был у себя на родине. «Можешь еще с одним праздником поздравить меня – я завтра женюсь!» Да, для него это был праздник. Он сказал, что именно об этом он молился, именно этого просил у Бога. А еще сказал, что уже год был помолвлен, как положено по обычаю. Мой мир рухнул. С этого момента я почти ничего не помню из своей жизни. Работала, жила, все как в тумане… Помню только сына. Только он всегда был и остается для меня светом. Сейчас в воспоминаниях всплывают разговоры с Любовью Ивановной, все ее рекомендации, касавшиеся людей, которые окружали меня в тот момент, но были не искренними, а я верила им, целиком погрузившись в свое горе. В то время этих рекомендаций я не слышала. Я мало контролировала свой бизнес. Делала вид перед Павлом, что я не расстроена, а снова принимаю все как есть и как лучше ему. Наверное, все мои силы уходили на то, чтобы показать ему, что у меня все хорошо, что он сделал все правильно. К лету седьмого года я была похожа на зомби с плохой памятью и нелогичными поступками, который совсем не осознает, что и зачем делает.
Этим же летом я с сыном и мамой приехала на день рождения Дианы, младшей дочери Любовь Ивановны. Она снова приняла меня с любовью. Я почти ни с кем не общалась, у меня просто не было сил. Я даже встать не могла: как-то разом навалились болячки. У Любови Ивановны в это время были семинары, но я болела, и сын меня не отпускал. Иногда она заглядывала в комнату со словами: «Лежишь, любимая, ну отдыхай, отдыхай». Я познакомилась на семинарах со многими, но на лицо почти никого не помню. Только на следующий год, когда со мной здоровались, я с радостью для себя заново всех открывала. Этот период своей жизни я помню плохо, понимаю только, что мне просто нужно было его пережить. И я пережила, как медведь в спячке переживает зиму. В две тысячи восьмом году, посетив несколько часов семинаров и пообщавшись вновь с этой женщиной – Истинной Матерью для многих, психологом от Бога, я приехала домой другим человеком. В моих глазах появилась радость, снова проснулось желание жить. Ко мне вновь вернулась память, я снова стала ясно логически мыслить, а главное, научилась прощать, терпеливо ждать и отпускать то, что мне не нужно. С этого момента, когда я обращаюсь к Богу, я прошу его: «Господи, не дай мне те желания, которые станут мне не нужны, когда придет срок их исполнения». Сейчас я на своем опыте знаю, что значит получать ненужное, но очень желанное прежде. Когда я переболела болезнью под названием «Павел», он вдруг пришел с предложением стать его второй женой и соблюсти при этом весь этикет по Корану. Теперь, представляя себя в этом качестве, я возношу слова благодарности и Богу, и Любови Ивановне, которые помогли мне задолго до его предложения избавиться от этого наваждения. Только тогда мне стали понятны слова: «У вас может быть двое детей: сын и дочь!» Но мне это было уже не нужно.
Спасибо Павлу за сына, спасибо ему за отказ записать его на себя. Иначе пришлось бы мне бегать по судам, отстаивая свое право быть рядом с моим дорогим мальчиком. Нет, оставшись в том состоянии «зомби», я бы конечно приняла его предложение и стала бы второй женой, но счастья так бы и не познала, как не познала бы его и первая жена Павла. Пусть Бог простит его и подарит душевный покой, которого ему сейчас так не хватает, несмотря на его истинную, я бы даже сказала, фанатичную веру в Аллаха. Павел заслуживает не только прощения, но и благодарности, потому что подарил мне сына. А Бог подарил мне счастье, которое я заслужила ценой своих страданий и терзаний. Спасибо моей любимой, нежной, доброй крестной маме – Любови Ивановне, научившей меня понимать и принимать все происходящее со мной, за благо отпускать и благодарить за прошлое всех, кто когда-либо причинил мне боль. Самое главное – спасибо ей за мое настоящее и будущее. Нелегко далась мне дорога с этими испытаниями, но они остались позади. Если бы не ее уроки и подсказки, даже в мелочах, как знать, как сложилась бы моя жизнь. Иногда представляя, что все могло быть иначе и мысленно пытаясь пройти тот или иной путь, от которого она меня увела, я пугаюсь того, во что могла превратиться моя жизнь. Теперь я абсолютно уверена в том, что свою судьбу мы держим в своих собственных руках. Она, как дорога, по которой мы идем, делая собственный выбор на каждом перекрестке.
Господь нас очень любит. Не исключение и я. Свою любовь Он проявил ко мне еще до тех событий, которые мне так тяжело было пережить, только тогда я не поняла этого. Сейчас я уверена, если бы к Любови Ивановне поехала не моя сотрудница, а я сама, мне многого в жизни удалось бы избежать. И я бы не прошла мимо того поворота на своей дороге, на который направлял меня Господь. К счастью, любовь Бога к нам невероятно глубока и сильна, Он вновь предоставил мне возможность быть счастливой. Меня вернули на правильный путь, а подтолкнула к этому – моя дорогая Крестная Мама. Чтобы объяснить, о чем я говорю, мне придется вернуться в прошлое, в две тысячи второй год, в то время, когда еще не родился мой сын. Я была в командировке, в Италии. Там меня познакомили с человеком, который занимался тем же бизнесом, что и я. Когда я уезжала, он что-то мне говорил и на итальянском, и на английском, но переводчик уже уехал, а сама я тогда не знала языков. Уже в аэропорту он дал мне небольшое письмо на русском, его я прочла только в самолете. Вот что в нем было написано:
«Я не знаю, как выразить свои мысли. Я не уверен насколько точно их можно перевести через электронный переводчик. Хотя мы и не смогли поговорить друг с другом, но я чувствую себя счастливым. Пусть я не знаю русского языка, но я многое понял по твоим глазам. Ты была Лучом Солнца, что согрел меня в холодный полдень. Твое появление в моей жизни озарило и наполнило ее иным смыслом. Желание быть рядом с тобой, заботиться о тебе, одарять тебя и делать твою жизнь счастливой, появилось с той самой, первой минуты, как ты вошла в мой офис. Более красивой и элегантной женщины я не встречал. Я был глубоко поражен твоим достоинством, красотой и очарованием, мое сердце забилось быстрее. Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты невероятный человек. Ты дала мне столько надежды и вдохновения. Ты как яркая сияющая звезда в холодном черном небе. Ты тепло и солнечный свет. Сегодня ты улетаешь… увозя частицу моего сердца, и я не знаю, что ты ответишь на мое письмо. Только прошу, умоляю, не оставляй меня, не говори „нет“, дай возможность мечтать о том, что однажды ты позвонишь и своим ангельским голосом скажешь: „Привет, Винченцо! Я помню тебя!“ Я не могу перестать мечтать о тебе, представляя нас разговаривающими при лунном свете. И я прилечу, где бы ты ни была».
Этот клочок бумаги я хранила как свидетельство того, что есть на этом свете человек, которому я нужна. Я считала, что он мне не нужен, вы знаете, что все мои помыслы были заняты другим, но все же сознание, что где-то далеко меня искренне любят, грело мое сердце. Как-то после того, как я переболела «Павлом», мамуля (так я называю Любовь Ивановну, которая формально является моей крестной, но на самом деле стала для меня второй матерью – близкой, родной и очень-очень нужной) сказала мне, что пора подумать теперь и о личной жизни. Ни женщина, ни мужчина, если только они не посвятили свою жизнь служению людям, не должны быть одинокими. Мужчине нужна женская энергетика, женщине – мужская. Если не жить семьей, то нужно иметь хотя бы романтические отношения в виде переписки или звонков. Но мне не хотелось ни с кем знакомиться, тем более с кем-то устраивать свою жизнь. И тут я вспомнила о записке из Италии и рассказала о ней. Мамуля посмотрела на меня так серьезно и сказала: «Господи, спасибо Тебе за Твою любовь к нам! Ты знаешь, почему тебе не нравятся мужчины? У тебя в этой жизни есть не пройденная тобой дорога. Не просто дорога, а спасение, которое посылал тебе Бог еще до рождения сына. Эта записка была знаком от Бога, говорившим о том, что ты должна обратить внимание на Винченцо. Мы должны его найти!» Мне было стыдно: что я ему скажу?… Через десять лет! А вдруг он меня давно забыл? Но вместе с тем я поймала себя на мысли, что мне очень бы хотелось, чтобы он вспомнил меня, чтобы не забыл. Мне не пришлось ничего делать. Мамуля все сделала сама: нашла его, написала ему письмо и отправила. Найти его оказалось совсем не трудно, сейчас его предприятие – одно из ведущих в Италии. Винченцо ответил на письмо в этот же день. Его ответу мамуля не удивилась, меня же он просто ошеломил.
«Спасибо Вам за информацию об Ангелине. Я очень счастлив. Я помню, что было что-то тревожно-печальное в прощальном взгляде тогда, десять лет назад, но я не мог этого понять. До сих пор я не встретил более элегантной леди, чем Ангелина. Я думал, она меня забыла. Я звонил ей несколько раз. Сейчас я невероятно рад быть с ней на связи, после прочтения вашего письма я чувствую огромное счастье от того, что мое письмо тогда смогло ей хоть как-то помочь. Я очень надеюсь увидеться с ней в ближайшем будущем. Большое спасибо за фото. Ангелина похожа на белого Ангела. Глядя на фото, я могу почувствовать теплоту ее улыбки и души».
Через два месяца Винченцо прилетел ко мне в Москву. Увидев его в аэропорту, я поразилась: «Боже, куда смотрели мои глаза тогда в Риме? Как права мамуля! Мы все спим и ничего не видим вокруг, пока не проснемся, хотя пробуждение бывает таким непростым». Удивительно, но молодой человек был именно таким, о каком я когда-то мечтала: элегантно одет, с благородной осанкой, гладко выбрит, волосы не коротко стрижены, как это принято сейчас, а слегка удлиненные – в общем он был настоящим идеалом. За эти десять лет он похорошел и возмужал. Развелся со своей женой, которая не смогла родить ему ребенка, его бизнес процветал, а сам он много раз безуспешно пытался меня разыскать. В первый же его приезд Винченцо сделал мне предложение и подарил очень дорогое кольцо, которое принадлежало еще его прабабушке. Оказывается, его предки были выходцами из Франции, довольно известного знатного рода, и до сих пор их родовое поместье находится в двух часах езды от Парижа. Он пожелал усыновить моего ребенка и забрать нас к себе.
Я счастлива, что наконец-то проснулась. Могу воспринимать действительность не сквозь призму моих желаний, а такой, какая она есть. Сейчас моя жизнь, как в сказке. И это не иллюзия и не сон. Я окружена заботой и вниманием такого дорогого для меня теперь человека. Мы состоим в законном браке, живем в Италии, часто бываем и во Франции. Но самое главное и радостное событие для нас – рождение наших двойняшек – сына и дочки. Мой старший сын подружился с Винченцо и считает его своим родным отцом. За короткое время он научился говорить на итальянском, французском и английском языках, между делом вставляя русские слова. Забыв о прошлом, мы не думаем о будущем, живем настоящим и очень счастливы!
Комментарий Любови Ивановны. Знакомство с Ангелиной – это кропотливый труд на протяжении многих лет. Иногда хотелось все бросить и забыть об этом человеке. Но страдания этой души, ее мольбы о помощи не могли оставить меня равнодушной. Я снова и снова набирала номер этой девушки и начинала один и тот же разговор, который все время проходил одинаково, словно по замкнутому кругу – каждый раз одно и то же. У меня складывалось ощущение, что эта девушка тонет в трясине, и вытащить ее я не в силах, ведь стоило мне хоть чуть-чуть помочь ей, хоть на миллиметр освободить, как в следующий раз я понимала, что она погрузилась еще глубже. Но нельзя покидать человека в беде, если он просит о помощи. Поэтому я продолжала прикладывать все усилия, чтобы пробить брешь в том тумане, которым было окутано сознание Ангелины.
Разрыв отношений между мужчиной и женщиной происходит чаще всего болезненнее для женщины, чем для мужчины, хотя виновником разрыва или инициатором чаще бывают сами женщины. Это они не смогли, не выдержали, не долюбили, не доласкали, не захотели понять, проявили беспокойство, страх, ревность и тем самым создали ситуацию, толкнувшую мужчину на измену или желание уйти. Очень часто слышно от мужчин «достала уже, сил нет, грызет и грызет, и когда только зубы сточит!». Некоторые уходят молча. Но не в ситуации Ангелины. Павел попал между двух огней. Один огонь – это невероятная любовь к Ангелине, и второй – это семейные устои, обычаи его народа, любовь к родным и нежелание их огорчить своим поступком. Его семья, как и многие кавказские семьи, никогда бы не приняла русскую женщину первой женой. После правоверной мусульманки, если русская примет их веру – да, пожалуйста. Но какая же русская может пережить такое соперничество! Это Ангелина думает, что она могла бы быть второй женой. Да для нее это было бы хуже смерти, уже на второй день!
Странно и не понятно, как многие женщины не могут понять мужчин другого вероисповедания: «Почему это они их оставляют?», «Почему не хотят сделать законной женою?» Да потому что с молоком матери впитывают с детства обычаи своего народа. Большая редкость, когда случаются такие браки. И еще большая редкость, если этот брак бывает одобрен родственниками. Чаще всего в адрес молодых изо дня в день сыплются проклятия, которые рано или поздно приведут либо к разрыву отношений, либо к непоправимой беде. Если бы каждая девушка смогла поставить себя на место матери молодого человека и испытать те же чувства, которые испытывает мать в то время, когда сын собирается привести домой неверную, вряд ли бы девушкам, какими бы черствыми ни были их сердца, захотелось бы причинять боль матерям своих любимых. Ведь они не виновны, что из года в год, из века в век до сих пор живы их традиции, указывающие на то, какой должна быть невестка. «Это не нами придумано, значит, не нам и отменять», – говорят старые мудрые люди.