Судьбы, как есть
Шрифт:
— Тула, Тула — я Чад, где ты?
— Я у бани, там девчонка, — сразу отозвался Тульский.
— Сколько с ней?
— Похоже, трое — четверо. Нужны переговоры.
— Давай, но там ведь генерал и Фомич, аккуратней будь.
— Понял, командир!
— «Грач», ответь? — запросил Чадов снайпера.
— На приеме.
— Как у тебя?
— Три высотника молчат. Я отошел к соснам по плану, жду указаний. Наблюдаю подступы с тыла.
— Смотри за КПП, кто бы ни подъехал, колеса твои.
— Понял, командир!
— На связи, — сказал Чадов, вбегая на второй этаж.
Марков
— Где хозяин? Кто ты здесь? Говори, а то стреляю, — настаивал на ответах Марков.
— Я не знаю, где хозяин, но скажу вам, где девушка, только не убивайте, — испуганно говорила тетя Зина.
Когда она увидела вбегающего в комнату еще одного человека с автоматом и пистолетом, то ноги ее подкосились, и она, причитая и умоляя не убивать, сказала самое нужное и главное:
— Там, в бане, начальник охраны, он все знает, его зовут «Челентано», и с ним его заместитель. Все они и девушка на втором этаже в комнате Вадика, ну этого «Челентано», — выпалила тетя Зина.
— Куда ушел Князь? — снова задавал вопросы Марков.
— Не знаю.
— Он был тут?
— С утра, как я приехала убирать, никуда вроде не собирался. Только слышала мельком, Вадим со своим говорил, что каких-то «чехов» ждут к 14.30, а дальше на стрелу с «Москвой» у Жар. Все. Пощадите, ради Бога, — запричитала тетя Зина.
Об этом сразу доложили всем, кто был на связи.
— Спускайся, тетка, быстро вниз и оденься, в то, что найдешь тут в доме, и не высовывайся, убьют.
Марков и Чадов бегом поднялись на третий этаж — никого в кабинете Князя, демонстративно открытый сейф, а так все пристойно и чисто. Пробежав по комнатам и подвальным помещениям, Марков с Чадовым ни одного человека не встретили. Марков смотрел через окно, напротив, на баню, из которой уже не первая вылетела граната, постоянно строчили автоматы. Зоб уже на крыше, но она до такой степени скользкая, что он свалился снова вниз.
К Маркову подошел Чадов и стал смотреть в бинокль.
— Он ее связывает прямо на кровати, — сказал Чадов.
— Кого?
— Девчонку! Татьяну, наверное.
— Ну, а где второй?
— Второй вон там, в левой пристройке бани у окна, выгодная у него позиция, все, как на ладони, а генерал наш за машиной прикрыт. А вот Бутова не видать. Молодец Витя! Ты смотри, он уже на той стороне, где флигелек левый, — сказал Чадов. — Попробуй, Витя, в окно бани подарочную брось, если дотянешь. Знай, девочка на втором этаже, у охраны.
— Боюсь, командир, может завалить. А где Князь? Пусть прикажет прекратить стрельбу, надо оглядеться, — ответил по связи Виктор Тульский.
И тут же в динамике наушника Чадов услышал голос Грача.
— Командир, еще двое вылезли из земли и снега, держу на мушке, один живой пока, уходит в лес. Может, Князь?
— Попробуй по ногам.
— Понял. Готово! Я еще нужен? Куда дальше?
— Нужен, выгоняй «мерс» и к нам, позже к «Рафику», он у ворот, Тимке помоги и прикрой вход во двор, ну и за КПП приглядывай.
— Понял, командир, — ответил Грач.
— Командир, ты будь здесь, а я на «Рафике» в тыл к «Грачу». Может, это Князь, — сказал Марков и метнулся вниз.
За ним следом побежал вниз Чадов. Он обогнал в гостиной Маркова и, выйдя на крыльцо, начал «лупить» по левому флигелю, где засел заместитель «Челентано». На бегу он отдал команду Грачу — «Быть пока на месте, Марков выехал к раненому».
Марков под прикрытием выскочил за ворота, и чуть было не попал под пулю Тимура, который хоть и истекал кровью, но все-таки держал в руке автомат и, теряя сознание, чуть было не выстрелил в бегущего через двор человека в камуфляже.
Марков оттащил Ковылина Тимура от машины и положил его у забора. Сам заскочил в «Рафик» и как только завел двигатель, то тронулся вдоль сетчатого забора, туда, где были раненые Грачом. Машина шла с трудом по не накатанному снегу, и, когда подъехала до лежащего на спине первого, слева от дороги, человека, то Марков заглушил движок и, выскочив из кабины, метнулся к лежащему, который был явно мертв, весь снег под ним был красный, а второй дальше лежал без движения в скрюченном состоянии, и это был, конечно, Князь. Его кепка валялась в шаге от его головы. Кровь на снегу ниже пояса, в руке портфель-дипломат, одет в демисезонное длинное пальто, в летних ботинках, без перчаток, ну явно не по сезону. Марков наклонился над Князем, проверил его пульс. Пульс был. Марков перевернул Князя на спину и увидел, как «Грач» вывел ему из строя ногу. Да, вот это мастер, подумал Марков, а когда увидел, сколько вышло крови, то понял, что пульс, который пока еще есть, скоро может прекратиться совсем. Эдуард быстро вытащил приготовленную заранее веревку и уверенно перевязал ногу Князя выше раны. Из бокового нарукавного кармана он достал пакет, развернул и извлек две ампулы и упакованный шприц с пирамидоном. Поставил укол Князю прямо в живот, так как он был открыт, и, когда дал ему понюхать нашатырь, Князь стал приходить в себя. Марков достал из кармана Князя два сотовых телефона. А когда Князь открыл глаза, Марков приставил к его лбу пистолет и сказал:
— Обещаю, что будешь жить, только помоги, чтобы дочь генерала освободили твои люди.
Князь все понял и прошептал:
— Найди номер «Челентано» в телефонной книге. Быстрей, в черном телефоне.
— Какой из них? — уже показал приготовленные телефоны Марков.
— Черный! На «ч» — быстрей, иначе не успеем.
Марков быстро набрал «ч» и тут же включил на «Челентано» вызов.
На том проводе молчали. Но вот и ответили.
— Да, шеф, — сказал Вадим.
Марков сунул телефон Князю.
— Вадим, где девчонка?
— У меня.
— Вадим, прекрати стрелять, они тоже не будут стрелять, я договорюсь, сейчас девчонку не отдавай, пока я не появлюсь во дворе.
— Понял, шеф, — сказал Вадим.
Князь устало положил телефон на свою грудь. Голицын был бледен, но самообладания не терял.
— А скажите, господин Голицын, с кем же это вы решили в деревне Жары уничтожить генерала? — спросил у него Марков.
— Я, не знаю, кто ты, но скоро подъедут люди, и много людей. Ты лучше окажи мне помощь с ногой, а потом получишь гарантию на выезд, быстро забирайте девчонку и чтобы я больше нигде не слышал о ваших долбаных вояках-патриотах. Ну, что ты стоишь, как мудак, подгоняй машину, — кричал Князь, кривясь от боли.