Судьбы вершитель, спусковой крючок
Шрифт:
– Тогда зачем ты подставил мне спину?
– Это проверка. На вшивость… Я ждал, когда ты поднимешь на меня руку.
– Ты очень рисковал.
– Ты тоже… Твое счастье, что я тебя не убил… Твое счастье, – повторил он. – И мое несчастье… Я должен был убить тебя сразу… И сейчас я, как тот идиот, жду, когда ты решишься. Жду твоего удара, хотя должен ударить первым…
– Так в чем же дело?
– Не могу.
– Почему?
– Потому…
– Пусти, медведь. Задавишь.
– А чего ты разлеглась? – мажорным вдруг тоном спросил он.
Лоб
– Бери лопату и вперед!
На какой-то миг Рите вдруг показалось, что нет большей радости, чем помогать ему. Но только на какой-то миг… Едва только лопатка оказалась у нее в руках, желание работать испарилось.
– Нет, так не пойдет, – мотнула она головой.
– Пойдет. Еще как пойдет.
– Я в яму, а ты мне топориком по голове. И сразу закопаешь. Как удобно, а?
– Смотри мне в глаза.
Ничего особенного в его глазах, казалось бы, не было. Глаза симпатичного и еще молодого, в общем-то, мужчины. Но что-то екнуло у нее в груди, и тело вдруг стало невесомо легким.
– Смотри в глаза и скажи, я могу тебя убить?
Она видела искреннее чувство в этих глазах – сильное, жгучее, адресованное ей. В них не было коварства… Хотя она могла и заблуждаться.
– Не знаю.
– Если не знаешь, тогда копай…
Рита кивнула и вогнала штык лопаты в сухую супесь… Потом они с Егором рубили деревья вдали от будущей землянки, делали настил; выносили далеко к реке лишнюю землю, маскировали схрон. Работа спорилась, но они почти не разговаривали. Каждый думал о чем-то своем. Вдобавок к этому он еще втайне следил за ней, чтобы вовремя отреагировать на опасность… А ведь он мог ее убить, чтобы разом решить все проблемы… Или не мог?.. Рита почти уверена была, что не мог…
А когда землянка была готова, Егор предложил искупаться в реке. Вода теплая, берег удобный, место безлюдное – только он и она.
– Освежиться, раз, – сказал он. – Смыть запах пота, два.
– Мой запах, что хочу с ним, то и делаю, – в пику ему сказала она. – Не нравится, не нюхай!
– Нравится, – серьезным тоном сказал он. – Да и запаха почти нет. Но собака его почувствует…
– Где ты собак здесь видишь?
– Нет их здесь и не будет. И хорошо, что не будет. А тайник наш все равно испытать надо… Впрочем, можно и не купаться…
– Да нет уж, будь добр, помойся…
Но первой в воду вошла она. На ходу неуловимо быстрым движением скинула с себя куртку, простыню с бедер. Оглянулась она, когда была уже по шею в воде. Но Егора не увидела. Оказалось, он разделся за раскидистой вербой, вне поля ее зрения. Она увидела лишь его голову, когда он поплыл к ней навстречу.
Он к ней, а она от него. Она вдруг почувствовала азарт дикой женщины, за которой гонится возбужденный мужчина из ее же племени. Догонит – возьмет, нет – останется с носом. Ей хотелось, чтобы он ее догнал, но состязалась она с ним без права на фору. Она уплывала
Так или иначе, Рита выбилась из сил. И вышла из воды у него на виду. Подхватила свою простыню, закуталась в нее. Ощущения превосходные. Природа, лес, река, сумасшедшие гонки на воде, приятная усталость… Она вдруг поняла, что никогда еще столь волнующе не проводила время. И Егор так хорош, что скорее бы она сама застрелилась, чем убила его…
Он вышел из воды в том же месте, откуда и заходил. Оделся, направился к своей землянке. Она за ним.
– Товарищ командир, запахи уничтожены! – дурашливо отрапортовала она.
– Тогда добро пожаловать! – по-мужски ласково улыбнулся он.
Места в землянке было немного. Полтора метра вширь, два в длину. Но им не было тесно. Они могли лежать на матрасе из луговой травы, не касаясь друг друга. Но первое время лежала только она. Егор долго и тщательно уничтожал следы вокруг лаза, который потом с той же основательностью маскировал. К тому времени, когда он лег рядом с Ритой, ее глаза уже привыкли к темноте. Но ей казалось, что его она может видеть с закрытыми глазами. Казалось, она чувствует инфракрасное излучение его тела.
Он лег, не коснувшись ее. Она едва совладала с неосознанным порывом пододвинуться к нему поближе. И с дыханием своим справилась. Хорошо, что в тайнике была вентиляция – ей хватило воздуха, чтобы быстро и до отказа наполнить легкие. Сердце билось так сильно, что ей требовалось много кислорода; а она не хотела, чтобы он слышал ее учащенное дыхание…
– Ну, вот мы и спрятались, – тихо сказал он.
Ей показалось, что и он пользуется дыхательной гимнастикой, чтобы не выдать своего волнения.
– От кого? – также шепотом спросила она.
– От всех.
– Мне нравится…
Она снова ощущала невесомую легкость в теле. Кровь бурлит, в сознании пылает огонь, зажигающий мысли. Но ведь это все – чертовски приятные ощущения. Никогда ей не было так хорошо с мужчиной, как сейчас. А ведь Егор даже ни разу не прикоснулся к ней.
– Мне тоже… Такое чувство, будто мы одни в этом мире… Знаешь, если бы в могиле было так хорошо, как здесь и сейчас, я бы хотел умереть…
– Тебе со мной здесь хорошо или вообще?
– С тобой…
– Тогда мы должны умереть вместе, здесь и сейчас… Между прочим, я для тебя – бомба замедленного действия.
– Я знаю. Но ты не взорвешься.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что ты не хочешь меня убивать… Ты вообще не хочешь убивать…
– Много ты знаешь… Вот возьму сейчас и задушу тебя…
Она стремительно оседлала его, руками вцепилась ему в горло. Но хватка мягкая, игривая. Он понял, что зла она ему не желает. А если желает, то не зла… Он принял ее игру, уложил ее на обе лопатки.