Судьбы
Шрифт:
Свисающая из центра палатки, где соединялись шесты, люстра ярко сияла. Отверстие прямо над ней пропускало достаточно солнечного света, чтобы отражаться от сотен каплевидных кристаллов, которые рассеивали крошечные пятна света по всему помещению.
Все пространство было не больше спальни Люка, но оно было настолько плотно заставлено, что ощущалось огромным.
– Что это за место? – Спросил Люк. – Кто ты?
Человек встал и с шумом направился к небольшому деревянному сундуку в углу. Он начал набивать трубку. Птица с пронзительным сердитым криком снялась с места полетела
– Имя Рис, – сказал он, не глядя на Люка. – А эта прекрасная, негодующая леди наверху – моя Мэгс. Теперь ваша очередь.
– Люк. – Люк наблюдал, как человек раскуривает трубку. Что бы он ни курил, оно имело чистый, цветочный запах. Определенно не табак. – Я из Сан-Франциско.
Рис вернулся в свое кресло:
– Не знаю такого. Вообще, мало знаю о Хумане.
– Хумане?
– О мире людей. Я чувствую на тебе его запах. – Усмехнулся Рис.
Мир людей. Сердце Люка сжалось в груди.
– Где я? – Спросил он.
Рис сдвинул на макушку очки, и теперь Люк мог видеть оба глаза. Они были не просто мутные, они были полностью белые от края до края.
Он был слепой?
Люк быстро провел рукой перед лицом Риса. Тот нахмурился.
– Я не в состоянии увидеть, что ты делаешь, мальчик, но я это чувствую. Я очень чувствую запах.
Жаром обдало лицо и шею.
– П-простите, – пробормотал он.
Рис пренебрежительно махнул трубкой и жестом указал Люку садиться. То был ярко-красный диван, также втиснутый в это пространство – он напомнил Люку тот, что стоял у родителей Карен в одной из комнат для приёмов. Карен. Иисус. Возможно ли, что только вчера вечером он был на вечеринке Карен?
Когда он проснётся от этого кошмара?
Люк вдруг почувствовал слабость в ногах, тяжело сел.
– Ответ на твой первый вопрос, – Рис повернулся в сторону Люка. – А я предполагаю, что у тебя более чем один вопрос, верно?
Люк кивнул, потом вспомнил, что Рис его не видит и откашлявшись ответил:
– Да.
Рис продолжил без запинки:
– Это называется просто – Мир Двух Солнц. Не страшно оригинально, но что поделать, ведь Фигуры, как известно, не слишком сообразительны.
– Фигуры?
– Это твой следующий вопрос, так?
– Думаю да.
– Фигуры, – сказал Рис, – это то, что мы называем...
Магс вдруг пронзительно вскрикнула, да так громко, что Люк вскочил, сердце подпрыгнуло к горлу. Рис склонил голову, будто прислушиваясь, как это у его птицы получилось. – А, у нас есть пациент, которому нужно уделить внимание. Давай. – Он опустил очки и насколько это было возможно, быстро проскользнул мимо Люка, придержав тент палатки открытым, чтобы Магс смогла вылететь. Через несколько секунд, вибрация двигателя прекратилась, и плот остановился, перестав покачиваться. Как только Люк оказался снаружи, голова вновь заболела.
Рис перегнулся через борт и с кем-то разговаривал, но Люк не мог разобрать, что он говорит.
Тогда он подвинулся ближе к краю лодки. Все, что он увидел, была тьма.
Через некоторое время из воды протянулась иллюзорная, полупрозрачная, черная рука . Люк попятился, а Магс закудахтала.
Рис вытащил из кармана куртки флакончик и
Сердце Люка колотилось. Вопросы роились в голове, но он не мог достаточно здраво оценить увиденное, чтобы сформулировать связный вопрос.
– На чём я остановился? – Рис поднялся на ноги, вытирая руки о заднюю поверхность штанов, будто не произошло ничего особенного.
– Что, что это было? – наконец пробормотал Люк.
Рис склонил голову, став похожим на встревоженную птицу, сидящую у него на плече:
– Что? Это был Образ, мальчик.
– Что? – Люка утомили попытки расшифровать так много незнакомых слов. Кровавые Нимфы. Образы. Голова болела.
– Много лет назад всё и вся имело две тени, по количеству солнц. – Рис прошёл к гребному механизму и сделал пару регулировок. Вибрация в полу возобновилась, весла снова стали подниматься и опускаться в воду. Плот качнулся вперед.
– Фигуры и Образы отлично уживались вместе. Но однажды солнца изменили орбиту и Образы стали больше, сильнее. Фигуры занервничали и повели против них войну. – У Риса был странный акцент, тягучий как густой мед. – В конце концов, Фигуры загнали Образы сюда, в Океан Теней. Темнота держит их в заключении, но они желают выбраться. Естественно.
– Образы, – медленно сказал Люк. – Вы имеете в виду, как, тени?
Рис пожал плечами и сплюнул:
– Они по-разному называются.
Люк вспомнил ощущение на себе тысяч рук, тянувших за одежду, касающихся кожи. Он думал, что это были галлюцинации, но на самом деле он чувствовал прикосновение тысяч Образов.
Он перегнулся через край плотаи стал внимательнотвнимательно всматриваться в толщу океана. Его голова казалась лёгкой, словно череп медленно заполнялся гелием. Это не реально, говорил он себе. Но это было так. Тысячи теней плелись вглубине, а тьма под ним простиралась до горизонта. Он видел, что тени цеплялись за вёсла каждый раз, когда они опускались вниз. Образы растягивались как резина до тех пор, пока не были готовы порваться, прежде чем вновь отступить во тьму. Ему стало интересно, где были его собственные тени, и были ли они в безопасности. И имело ли это значение.
– Они когда-нибудь высвободятся?- спросил он Риса.
– Думаю, да. В любом случае, только когда они вспомнят.- Его голос внезапно изменился. Он стал тише, наполнился тоской. Он украдкой взглянул на берег, и Люк мог поклясться, что – несмотря на его слепоту – он всматривался в даль.
– Вспомнят что?- спросил Люк.
Губы Риса изогнулись в небольшой улыбке. – Ты не знаешь, да? Не важно, когда-нибудь, мы все там будем. Не смотри на меня. Я не скажу тебе – я всего лишь Целитель. Здесь, взаперти, тени начинают слабеть. Они тускнеют. Забывают, кто они, чем были. Я усовершенствовал раствор, который поможет им вспомнить, когда придёт время. Это – баланс вселенной, мальчик, свет и тьма, суша и море.