Судебные издержки

Завьялов Александр Николаевич

Роза Филипповна. Да как же мало? Квартера хорошая, в самом центре. Квартера, поди, денех больших стоит. Да тебе чего надобно? Нешто деньгами добавить?

Глухоревская. Да вы что говорите? Вы в своём уме? Предлагаете судье взятку?! Деньги?! Да вы знаете, что я в жизни денег ни у кого не брала! Квартиры – это другое дело, это для сирот, а чтобы я честь судьи замарала из-за каких-то грязных денег! Да вы понимаете, почему к нам, судьям, «ваша честь» обращаются?!

Роза Филипповна (испуганно). Ох и грозная ты! Не шуми, голубушка, я ж просто так спросила. Вот я дура безмозглая! Знала бы, что ты така ранимая, и слова бы не сказала. Бери две квартеры, бери, голуба, я рази против! Ух, и напугала ты меня. Опять давление поднялось, ажно в голове зашумело.

Глухоревская (успокоившись, снисходительно). Ладно, давайте документы. Будем считать, Роза Филипповна, что я ваше грязное предложение не слышала.

Синицына отдаёт документы, и судья теряет к ней всякий интерес. Изучает бумаги, отвернувшись. Роза Филипповна не уходит, не решаясь что-то сказать. Наконец, говорит.

Роза Филипповна. А что, голуба, выгодно быть судьёй? Зарплата, небось, большая?

Глухоревская (со вздохом). Да какая там зарплата! Смешно просто – мизер какой-то, кот наплакал. А работа – и врагу не пожелаешь, сплошная нервотрёпка, угрозы. А вам-то что, Роза Филипповна?

Роза Филипповна. Да вот подумываю… тоже хочу судьёй стать.

Глухоревская. Шутите? У вас юридическое образование?..

Роза Филипповна. А что образование? Главное, опыт, связи. Я к людям всегда ключик найду, тут и думать нече. Сейчас же иду к вашему началию, пущай меня на работу берут.

Глухоревская (насмешливо). А что, Роза Филипповна, конечно, сходите. В принципе, у вас очень большие шансы… Нам как раз настоящих профессионалов не хватает…

Роза Филипповна. Ага, по мне, проще работёнки не найдёшь. Ежли видишь, что богатей иль на высоком положении, ально знаменитость какая – к нему и отношение особливое. С него и взять-то можно (сучит сложенными в щепоть пальцами). А ежли нищеброд какой – какая с него корысть? Опять же с богатыми и связываться опасно. У них и связи наверху… Не дай Бог, и должностёнки лишиться можно. А то и пакость каку изладят – вся жисть вкривь-вкось пойдёт.

Глухоревская. Какая же вы смышленая! На лету всё схватываете!

Роза Филипповна. Сама знаю. Эх, сдаётся мне, хорошая из меня судья получится.

Глухоревская. Шли бы вы, Роза Филипповна… У вас там «капустка не поливана», а вы тут глупости говорите.

Роза Филипповна. Твоя правда, заболталась я. Девки-то у тебя каки ладные! Тоже, небось, грамотные. Чего-то пишут, пишут. Понимаю, порядок тут у вас, усё по закону. Ну, дак прощевайте. Здоровьичка вам. Даст Бог, свидимся.

Синицына уходит.

Глухоревская. Иди-иди, скоро опять встретимся. (С любовью осматривает документы.) Как же хорошо начался день! Учитесь, девочки, как надо вершить правосудие.

Анастасия. Ой, Ольга Викторовна, вы такая молодец! Мне так хочется побыстрей достичь вашего мастерства. Это ж надо же, за одно утро и целое состояние!

Глухоревская. Прикуси язык. Ты думаешь, это всё мне, я только для себя стараюсь? Для своего блага? Под моим крылышком, знаешь, сколько сироток? Теперь они постоянно ждут от меня помощи. (Сокрушённо вздыхает.) А что поделаешь, мы в ответе за тех, кого приучили. Ладно, показывайте, что вы там написали. (Читает протоколы.) Опять ты, Юля, глупость какую-то несёшь! Сколько тебя можно учить? Вот бери пример с Настеньки. У неё всё правильно.

Юлия. Я просто записывала, как было.

Глухоревская. Как было… Последний раз тебя предупреждаю, выбрось эту блажь из головы, а то из тебя никогда настоящей судьи не получится. Так, вот это вычёркивай, тут тоже, здесь и здесь. А в остальном переписывай всё, как у Настеньки.

В кабинет заглядывает банкир.

Банкир. Слушанье скоро начнётся?

Глухоревская. Подождите минуточку, вас вызовут. (Юлии.) Так, у нас по времени сейчас заседание – потом перепишешь. Что у нас сейчас?

Юлия. Иск банкира Корыстылёва к Иванову.

Глухоревская. А, поняла. Интересный случай, интересный… Настя, пусть заходят.

Анастасия вызывает банкира и чету Ивановых.

Глухоревская (банкиру). Расскажите вкратце суть ваших претензий.

Банкир. Ваша честь, надеюсь, вы понимаете, кто я. У меня дома в десяти странах, в том числе и в Майями. Сами знаете, ваша честь, там живут миллиардеры, уважаемые и достойнейшие люди со всего мира. Я свободный человек, и я сделал свой выбор: теперь Америка – моя настоящая Родина. Большую часть жизни я провожу именно там. А Россия… В этой стране у меня бизнес, здесь я делаю деньги. Сейчас я хочу купить остров. Ещё я присмотрел несколько живописных мест, с прекрасными виллами. У меня есть яхта, но я хочу ещё две. Хочу расширить свой автопарк, хочу свой самолёт и вертолёт. В общем, вы же понимаете, ваша честь, на всё это нужны большие деньги. Мой банк работал хорошо, приносил стабильный доход, но мне было этого недостаточно. (Дальше говорит восторженно, в голосе самолюбование.) И тогда меня озарила гениальная идея! Мы составляем очень сложные, путаные договора, на многих листах. Прогрессирующие и дополнительные скрытые проценты пишутся мелким шрифтом. Как правило, клиенты договора даже не читают, а если и читают, всё равно ничего не понимают. Ну, один из ста, может, и отказывается. Прибыли мои возросли многократно! Теперь я сполна могу осуществить свои мечты. С этими (показывает на Ивановых) мы тоже подписали договор. Ознакомьтесь, пожалуйста, мы предоставили копию договора. Там подпись, всё, как положено, а они теперь платить не хотят. Никто их не заставлял, сами подписывали. Вы уж разберитесь, ваша честь, пожалуйста. Я очень рассчитываю на их деньги, мне их терять никак нельзя.

Глухоревская (с умилением). Это очень трогательно, что у вас есть мечта. Я всегда с трепетом отношусь к таким людям, как вы. Не беспокойтесь, я вас прекрасно поняла. Я обязательно во всём разберусь.

Банкир. Эти люди причинили мне большие нравственные и моральные страдания. Несколько дней подряд я ощущал душевный дискомфорт. Прошу, ваша честь, взыскать с них ещё и за моральный ущерб. Сумму я указал.

Глухоревская. Я вас понимаю. Не волнуйтесь, всё будет в порядке.