Судная ночь
Шрифт:
В дальнем конце спальни за вуалью тумана располагался зеркальный альков, а за ним – вход в ванную, где журчал фонтан с подсвеченной ароматной водой.
Лицо Элии, рассматривавшей комнаты вместе со своей хозяйкой, выражало откровенную неприязнь. Ручной ллар, сидевший на плече Джулии, смотрел на все эти чудеса широко распахнутыми глазами и время от времени тихонько ворчал.
– Каковы ваши планы, принцесса? – решительно спросила Элия, когда они закончили осмотр. Джулия недовольно покосилась на нее.
– Все очень просто, Я собираюсь провести несколько дней в развлечениях.
– Если бы вы были обычной женщиной, тогда другое дело. Но вы принцесса, и у вас есть враги.
– Никто не знает, что я здесь. И не надо так мрачно смотреть на меня: я не собираюсь экспериментировать с экзотическими наркотиками! Кроме того, я способна позаботиться о себе, а остальное – вообще не твое дело.
– Все, что связано с вами, – это мое дело, принцесса, – ворчливо возразила Элия. – Другого у меня нет.
Где-то на Сайрилле молодой человек в ярком плаще сидел за завтраком перед широким окном, за которым открывался снежный ландшафт. Снаружи доносились тяжелые вздохи ветра, и время от времени ледяной порыв воздуха бодря щей струей проносился по комнате. Молодой человек поглаживал завитки короткой светлой бородки и со скептической усмешкой посматривал на своего собеседника.
– Я долго и тяжело трудился, – сказал он. – Может быть, это Джулия с Эрикона, а может быть, и нет. Так или иначе, я собираюсь устроить себе небольшой отпуск.
– Пора прекращать играть в игры, Эгид, – произнес человек, сидевший по другую сторону стола. Его голос был настолько мощным и глубоким, что заполнял всю комнату, и бокалы на столе начинали тонко вибрировать. По-видимому, ему постоянно приходилось сдерживаться; если бы он позволил своему голосу зазвучать в полную силу, то стены могли обрушиться от могучего сотрясения.
Сам человек был под стать своему голосу. Он носил длинную кольчугу, выкованную специально для защиты от ударов огненных мечей. Его волосы, короткая борода, кустистые брови и сердитые глаза под ними имели рыжевато-кирпичный оттенок. Рыжие волоски покрывали перекатывающиеся мускулы на его мощных руках, сложенных на столе. Жизненная сила, как марево в жаркий день, исходила от его огромного тела и сверкала в глазах на грубо вылепленном, покрытом шрамами лице.
– Я нанимал тебя не для того, чтобы ты был моей совестью, Джейр, – холодно произнес молодой человек. Он немного подумал над своими словами. – А может быть, и для этого тоже.
Он отодвинул свой стул и встал, запахнувшись в возмутительно яркий плащ.
– Мне не нравится эта работа.
– В самом деле? – озадаченно спросил рыжий гигант. Эгид покосился на него.
– Не беспокойся, я пойду. Интересно, какая она из себя? Ястребиное лицо, нос вроде клюва… Придется ли мне целовать ее ноги?
– Она здесь инкогнито, – серьезно ответил Джейр. Бокалы снова зазвенели от его громоподобного голоса.
Эгид помедлил перед зеркалом, любуясь складками плаща, свободно падавшими с его плеч. Он был довольно крупным мужчиной, но рядом с Джейром казался мальчиком. Однако любой,
Молодой человек передернул плечами.
– Бр-рр! На что приходится идти человеку, чтобы изменить судьбы Галактики! Ладно, если я выживу, то вернусь. Подожди меня.
– Ты убьешь ее?
– Если смогу.
– Это нужно сделать. Или ты предпочитаешь, чтобы это сделал я, но позднее?
Эгид холодно взглянул на него.
– Нет, – ответил он после секундной паузы. – Она этого не заслуживает. Сначала посмотрим, что она из себя представляет. Если она не исчадие ада, то я избавлю ее от твоих методов и убью по-своему – ласково.
Он повернулся к двери, взмахнув плащом. Джейр сидел неподвижно, наблюдая за его уходом.
– Должно быть, это модистка, – сказала Элия.
Негромкая мелодичная нота, прозвучавшая у входа, предшествовала сладостным звукам уже знакомого нечеловеческого голоса. Джулия с интересом повернулась к двери.
Лучшая модистка на Сайрилле оказалась маленькой изящной женщиной с тихим голосом, розовой кожей и узкими глазами расы, населявшей три планеты вокруг одного из солнц на окраине Галактики. От нее исходило ощущение безличного профессионализма. Казалось, она больше не видит человеческих лиц и не интересуется ими. Когда она вошла в комнату, ее глаза были опущены, но отнюдь не из раболепной покорности. Эта женщина была великим мастером своего дела и могла рассчитывать на должное уважение.
Работа над новым платьем происходила перед зеркальным альковом в спальне. Элия, воинственно выпятив челюсть, принялась раздевать свою хозяйку. Она сняла новый военный мундир, сапоги со шпорами, оружие, сияющий шлем. Из-под шлема хлынула волна темно-золотистых волос. Джулия спокойно стояла под оценивающим взглядом новоприбывшей.
Она уже не была бесполой принцессой Лайоне. Надменность и холодная сосредоточенность никуда не делись, но сейчас, когда она стояла на перепутье между новой и старой личностью, ее длинные, прекрасной формы руки и ноги и тренированные изгибы стройного тела производили впечатление восковой безжизненности. Внезапно Джулию охватило негодование, даже смущение перед шагом, который она решилась сделать. Было унизительно признать, что тот самый шаг к презираемой женственности, которую она отвергала в течение всей жизни, сейчас приобретает первостепенное значение.
Ее бесстрастность, очевидно, озадачила модистку, продолжавшую задумчиво рассматривать свою клиентку.
– Предполагается ли достижение какого-то определенного эффекта? – осведомилась она через некоторое время, прибегнув к неуклюжему обращению в третьем лице, принятому на Сайрилле при общении с клиентами.
Джулия подавила желание ответить сердитым отказом. Она стыдилась своего смущения. Это было ее первой экскурсией в неведомое, первой сознательной попыткой обрести женственность. Она так сильно отождествляла себя с амазонками, что теперь ей было трудно признаться даже себе самой, чего же она хочет.