Судный день
Шрифт:
Словно в ответ, лампи подпрыгнул до потолка и треснулся головой о бетон.
— Стало быть, отправим его в Главную тюрьму, — подытожил Рауль.
Он снова стал нормального роста, роликовые коньки превратились в прозрачные купальные тапочки... Чего еще ждать от мага! Да он и не такие штуки выделывал!
— Попробуем, — согласился я. — Позвоню, предупрежу: мол, поймали тут одного озорника, просим приготовить камеру «Омега». Пусть Техническая служба поразмыслит на досуге, как прикончить этого упыря.
— А со зрителями как быть? — Джордж показал большим пальцем через плечо в направлении двери.
Как быть? Я кивнул Джессике; она приложила палец ко лбу и вся застыла в напряжении. Несколько секунд — и шум в коридоре смолк. Вот уже собравшиеся, мирно болтая, расходятся... Им-то что, а Джессика, моя женушка, побледнела и пошатнулась... Я бережно усадил ее в разбитое, без подлокотников кресло.
— Стереть десять минут из памяти четырнадцати человек — это не так-то легко... — прошептала она. — Мне еще повезло — все оказались восприимчивы...
Я погладил ее по руке и поцеловал в щеку. Бедняжка Джесс! В своей обычной форме она в силах стереть память всего населения штата Иллинойс. Ну а сейчас еще не совсем оправилась после нашей битвы на прошлой неделе с «Братством тьмы».
Рауль Хорта принялся чертить на двери таинственные метровые письмена, разбрасывая во все стороны мощные искры. Ну а я занялся своим делом — включил часы и стал передавать закодированную информацию в Главный штаб Бюро, где бы он в данную минуту ни находился. Один раз мне даже удалось его обнаружить, но всего через неделю на том же месте мирно располагался гараж: шеф не доверяет никому.
Наши усилия увенчались успехом: криптограммы Рауля замерцали, и в воздухе возникла призрачная овальная арка; у меня на руке пропищали ответный сигнал часы. Бужум тоже времени даром не терял — рычал и рвался вовсю, но нам было уже не до него. Потянув за рукав, Джордж отозвал меня в сторонку.
— Ты чего? — удивленно спросил я: с его стороны это очень необычно.
Он старался говорить спокойно, но я нашего воина хорошо знаю: что-то его здорово сбило с толку.
— Может быть, я и ошибаюсь... — он прожевал свой бифштекс, — но, когда Рауль сказал о Главной тюрьме, а ты — об «Омеге», я видел ухмылку на этой роже... готов присягнуть.
— Да ты в уме?
— Вполне! Что видел, то видел.
— А с чего бы ему радоваться, что его запрячут в самую надежную тюрьму во вселенной?
— Ну, тут надо подумать... Но без внимания оставлять нельзя.
Невольно мне передалось его подозрение. Конечно, все мы чуточку параноики, но ведь нам-то враги не чудятся везде и всюду — они вправду вокруг нас...
— Рауль! — окликнул я мага. — Отмени-ка телепортацию — сами доставим.
Будь я проклят, но плененный зверь тут же изобразил полное равнодушие, точно опытный игрок в покер. Ну и ну!
2
— Держись! — предупредил я своих, покрепче сжимая вырывавшийся из рук руль, и лихо обошел красный спортивный автомобильчик, облепленный дурацкими, кричащими картинками.
Нашему «РВ» с трейлером удалось миновать некий указатель на повороте к Айове, раздался страшный грохот — и мы вылетели из родной Галактики. На миг меня ослепил неистовый взрыв красок... Фургон стало бросать из стороны в сторону, от одного летящего в бездонном пространстве созвездия к другому... Ураганный ветер... скрежет дробящегося металла... брызги стекла... ледяной град... Прорвались все-таки!
Вновь обретя способность видеть, я потихоньку нажал на тормоза — наш транспорт замер посреди грязной дороги, в нескольких дюймах от невзрачного деревянного шлагбаума, перегородившего проезд, — казалось, он просто висит в воздухе. Посреди дубовой перекладины — черно-белый знак с интернациональным символом «NO». Тут уже ни убавить, ни прибавить — все сказано. Только персоналу Бюро известно, что под шлагбаумом — ма-аленькая термоядерная бомбочка, на случай незваных гостей. После столь любезных проводов они точно не вернутся, по крайней мере на этом свете.
Вместо пышной летней зелени штата Айова вокруг нас до самого горизонта простиралась мертвенная, плоская равнина; коричневато-серая грязь растрескалась, запеклась на беспощадном солнце, сливаясь с необъятным небом... «Как зелена была моя долина...» [2] — вздохнул бы американец. «Где моя деревня, где мой дом родной?» — тихо произнес бы, быть может, русский...
Но сейчас мне не до лирики, ей-богу! Дорога, где мы приземлились (выделялась она из ландшафта только отсутствием трещин), — единственное безопасное место на всей необъятной равнине. Вся земля тут превращена в ловушку ценой в пару триллионов долларов: нашпигована минами индивидуального действия; ямами с серной кислотой; вулканами, извергающими напалм; самонаводящимися ядовитыми дротиками; баллончиками нервно-паралитического газа; лазерными установками; взрывающимися псевдокактусами... ну и прочим. Одно прикосновение к шлагбауму (не говоря уже о попытке проехать мимо него) — и дорога перестанет быть безопасным местом. Мало кому охота играть при таких ставках.
2
Название фильма (1941) выдающегося американского режиссера Джона Форда (1895-1973).
Впереди нас поджидала каменная стена с двумя проволоками поверху (одна под током высокого напряжения, другая — отравленная) и невинными на вид квадратными башенками через каждые десять метров, а в этих башенках — ракетные установки, гранатометы, огнеметы, минометы и какие хотите другие «меты», не говоря уже обо всем остальном. Здесь располагались секретная Боевая академия Бюро-13 и Главная тюрьма, именовавшаяся Бангор-Мейн — так ее окрестили в восьмидесятые годы девятнадцатого века. Смысл названия давно утрачен, но, зная, какие ребята подобрались тогда в Главном штабе, можно смело ставить двадцать к одному: какая-нибудь забористая шуточка.
Академия и тюрьма на карте, понятно, не значились — непосвященный водитель просто проезжал по дороге мимо очередного указателя. Только тот, у кого в кармане удостоверение Бюро, мог попасть в портативную вселенную между передней и задней сторонами некоего столба. При передвижении по этой мини-вселенной скорость не играла никакой роли, а торопился я, только чтобы сократить интервал перехода из одного измерения в другое. Почему-то это напомнило мне поездку в... «далекую столицу, в которой я ни разу не бывал». А если не бывал — почему напомнило? Черт его знает! Здесь и не такое придет в голову...