Судный день
Шрифт:
— Откуда посол узнал об этом?
— Наш посол поддерживает тесный контакт с папским нунцием в столице Гватемалы, mein Fuhrer. Отец Эрлихманн, католический священник прихода Сан-Педро и Тикаля, является весьма полезным источником информации.
— А фон Хайссен предупрежден об этом?
Гиммлер кивнул.
— Пожитки Вайцмана были обысканы, а фон Хайссен не спускает с него глаз.
— Никогда нельзя доверять еврею, Гиммлер, никогда! Но поиски истоков и тайн арийской расы должны продолжаться. Пусть Вайцман живет, но только до тех пор, пока будет полезен.
— Jawohl, mein Fuhrer.Когда вы войдете в Вену, мы перевернем его дом вверх дном.
При упоминании о городе, где ему пришлось пережить
— Среди нас есть такие, кто считает завоевание Австрии ошибкой. — Гитлер остановился и, подбоченившись, посмотрел через французское окно во внутренний двор. — Но сегодня во второй половине дня я встречаюсь с начальниками штабов и этим трусливым министром иностранных дел, фон Нойратом, чтобы сообщить им, что они должны быть готовы к захвату не только Австрии, но и Чехословакии.
Гиммлер одобрительно кивнул.
— Нам нужно больше земель, mein Fuhrer.
— Lebensraum! [24] Это вопрос пространства для высшей расы, господа.
Энергия фюрера взламывала тишину вокруг громадного стола в его кабинете. На бургундских креслах, украшенных изображением черного орла поверх свастики, сидело всего шесть человек: рейхсмаршал фон Бломберг, главнокомандующий вооруженными силами и военный министр; барон Константин фон Нойрат, министр иностранных дел; адмирал доктор Эрих Редер, главнокомандующий военно-морским флотом; генерал-полковник барон Фрайхерр фон Фрич, главнокомандующий сухопутными войсками; генерал-полковник Генрих Геринг, главнокомандующий военно-воздушными силами; и полковник Фридрих Хоссбах, адъютант фюрера. Длинный полированный стол красного дерева был покрыт бургундской скатертью ручной работы с вышитыми на ней золотыми свастиками. По краям ее свисали золотые кисти. Небольшие светильники в форме канделябров были расставлены через равные интервалы посередине. Тут же лежали закрытые темно-красные папки с золотым тиснением в виде орла со свастикой и надписью Streng Geheim— «Совершенно секретно». Каждый из присутствующих хорошо знал их содержание и в данный момент раздумывал над масштабностью планов фюрера.
24
Жизненное пространство! (Специфическое выражение германских фашистов.) (нем.)
— В настоящее время мы перестраиваем наши вооруженные силы, а Британия с Францией, как я и предсказывал, не предприняли ничего, — бушевал Гитлер. — Ничего! Наша армия уже сейчас насчитывает тридцать шесть дивизий. Германия имеет на это право!
Глаза Гитлера пылали огнем, в них сияла его судьба. Никто не произнес ни слова.
— Народ Германии имеет право видеть свое отечество на достойном его месте, возрожденным в качестве грозной державы — великой державы мирового масштаба. И сделать это мы можем только с помощью силы. — Когда Гитлер приводил свои доводы, голос его то взлетал ввысь, то падал. — Мы вернули себе Рейнскую область без единого выстрела. Теперь мы должны переключить свое внимание на Австрию и Чехословакию.
Барон фон Фрич, главнокомандующий сухопутными войсками, совершил ошибку, удивленно подняв бровь.
— Вас что-то беспокоит, генерал-полковник? — бросил на него взгляд Гитлер.
— Mein Fuhrer, прогресс, которого мы достигли с тех пор, как вы стали рейхсканцлером, ни у кого не вызывает сомнений, — спокойно ответил фон Фрич, — но я бы пренебрег своим долгом по отношению к вам и немецкому народу, если бы не напомнил вам о том риске, с которым связано то, что вы предлагаете. Если Британия и Франция воспротивятся вашим планам завоевания Чехословакии и Австрии, новая большая война будет грозить Третьему рейху бедствиями. Если говорить о перестройке армии, мы добились больших успехов, поставив под ружье тридцать шесть дивизий, как вы того требовали, однако на подготовку полумиллиона человек потребуется время. Но, что еще более важно, на сегодняшний день у нас пока нет службы тылового обеспечения, чтобы поддержать всю эту мощь в полевых условиях. Я бы посоветовал, mein Fuhrer, двигаться вперед не так быстро.
— Риск есть всегда! — выпучив глаза, крикнул Гитлер, стукнув по накрытому дорогой скатертью тяжелому столу; лицо его горело.
Как уже успели убедиться высшие военачальники Гитлера, в ярость он мог прийти мгновенно. Гитлер оттолкнул свое кресло назад, вскочил на ноги и широкими шагами подошел к большому глобусу, поддерживаемому богато украшенной деревянной рамой. Он крутанул его, и тот бесшумно завертелся на своей оси.
— Вы, очевидно, не очень хорошо знакомы с историей, господин генерал-полковник, — насмешливо заметил Гитлер. — Лидеры всех великих империй — греки, римляне и даже эти тупые британцы — всегда были готовы взять на себя риск.
Гитлер замолчал, а затем, подойдя к столу, склонился над ним.
— Целью политики Германии, господа, — произнес он уже более спокойно, — является сохранение нашего расового превосходства и умножение его. Германцы — великая нация, а посему мы имеем право на большее жизненное пространство, чем все остальные.
Внезапно всем показалось, что его охватил транс. Глаза его снова выкатились из орбит, и он ударил кулаком по столу.
— Самое ценное, чем мы обладаем на этой земле, — это наш собственный народ! Радиэтих людей и вместес ними мы будем бороться, мы будем биться! И никогда не дадим слабины! Никогда не устанем! Никогда не остановимся в нерешительности! Да здравствует наше движение! Да здравствует наш народ!
Гитлер вихрем вылетел из комнаты для совещаний и устремился к своему кабинету, взбешенный мягкотелыми генералами, вроде этого фон Фрича, который отказался поверить в гениальность его плана. «Они не понимают!» — бушевал он. Все равно очень скоро свастика появится на элегантных зданиях Вены, а улицы этого великого города будут освобождены от ненавистных евреев.
6
Тикаль, Гватемала
— Так что вы там обнаружили, профессор? Да еще таким ранним утром.
Леви отпрянул назад, испуганный внезапным появлением фон Хайссена из зарослей джунглей, окружавших площадку для игры в мяч.
— Вы всегда так незаметно подкрадываетесь к людям, штурмбанфюрер? — раздраженно спросил он.
— Это зависит от того, есть ли этим людям что скрывать от меня, например, что-нибудь такое, что может еще более возвеличить рейх. Я видел, как вы снимали показания с компаса. Вероятно, у вас были на то какие-то причины?
— Это вполне обычная археологическая практика — сориентироваться по компасу на местности, прежде чем наносить координатную сетку для раскопок.
— И тем не менее вы не сделали никаких записей. Поразительно! Я буду с интересом следить за вашим продвижением вперед. А теперь, — продолжил фон Хайссен, — отцу Эрлихманну не терпится побыстрее начать. Я планирую сразу после завтрака провести совещание. Если Эрлихманн прав, мы найдем черепа прямо недалеко отсюда.
— Древние майя были очень гордой расой, штурмбанфюрер, и их победные церемонии включали в себя принесение в жертву своих врагов. Много столетий назад несметные ряды воинов в боевой раскраске выходили на эту самую площадку для игры в мяч, топая в ритме барабанов и жадно вдыхая запах горящих на храмах костров. Они вели своих пленников по этим ступенькам вот сюда. — Леви показал в сторону большого камня на самой вершине. — Они вырывали им сердца, пока те еще продолжали биться. Затем они обезглавливали своих врагов. Когда я был здесь в последний раз, я нашел несколько черепов в джунглях сразу за площадкой для игры в мяч. — Леви был просто счастлив возможности отвлечь фон Хайссена этой навязчивой идеей Гиммлера относительно краниометрии.