Судоходство в пролет
Шрифт:
Экспонаты и экспозиция
Некоторые думают, что я, когда рассказываю медицинские байки, рассказываю медицинские байки. Да вовсе нет. Я о другом.
Злоупотреблю терпением: вот отрывочек из моей хроники «Под крестом и полумесяцем»:
«Девчата, я в последний раз вас предупреждаю, – сказала заведующая сёстрам. – Не ходите по отделению в пальто! Больные берут с вас пример и тоже ходят».
«А как же нам ходить? – спросили сёстры. – И у больных все пальто висят в палатах – что же им делать?»
«Надо вешать на левую руку и идти», – объяснила заведующая.
«А какая разница? – спросили у неё. – Микробам всё равно,
«Ничего не всё равно, – сказала та. – Если через руку с левой стороны, то ничего не будет».
Я ведь это написал не для того, чтобы над бабулей-заведующей посмеяться, которая не в уме была. Это, так сказать, вводная. Теперь даем ей расширение.
Пошли мои жена и дочка в Этнографический Музей, в прошлое воскресенье. Полдень. XXI век. В Музее пусто.
Куплены билеты.
На контроле караулят экспонаты: пожилая, кушает что-то из баночки, и молодая-ранняя, с детектором.
Молодая:
– Так! снять верхнюю одежду!
Жена:
– ???? Это жакет. Это не верхняя одежда. У вас холодно.
Это и вправду был жакет.
– Снять верхнюю одежду!
– У меня и юбка имеется к этому жакету – ее тоже снимать надо?
– Что вы учите меня жить?
В Музее действительно было отчаянно холодно. Мои бы закоченели там через десять минут даже в жакете.
– Снимите и хотя бы через руку перекиньте!
(Тогда ничего не будет.)
Молча вручили-вернули билеты и ушли. Кассирша, которая была рядом и все слышала, закричала: «Возьмите хотя бы деньги!» Не взяли.
Такие дела.
Синухет
Читаем с дочкой древнеегипетские легенды-сказания. В переложении для школьников, конечно. Дело-то для меня совершенно новое. Меня этому не учили, все это прогрохотало мимо, где-то вдалеке. Так что я тоже образовываюсь параллельно.
Вот, прочитали излюбленное произведение древних египтян: повесть о Синухете.
Раз прочитали, второй, третий, и с каждым разом дело все больше запутывалось.
Там фигурирует некий египетский посол, который шел с караваном и проводником к жадному вавилонскому царю, нес ему какую-то грамоту и подарки. Но вдруг их застала буря, они с проводником бросили караван и спрятались, и с этих пор уже вавилонский царь и грамота для него уже прочно забыты. О них больше не говорится ни слова. Оба путника являются в оазис к какому-то местному царьку, после чего уже и проводник забыт, будто его не было никогда на свете, а посол уже не помышляет почему-то о своей миссии и хочет только домой. Его знакомят со старцем по имени Синухет, чтобы старец его проводил в Египет. Этот старец многие годы скрывался у царька, потому что сбежал от Сенусерта, старшего сына фараона, во время героического похода. Сенусерт однажды исчез неизвестно куда (и больше уже не появился в повести, и ни слова об этой тяжелой утрате), а Синухет подслушал, как некий неустановленный в повести злодей замышляет обскакать Сенусерта (очевидно, живого, но где-то спрятавшегося) и занять трон внезапно помершего фараона. Почему-то этот разговор так напугал Синухета, что тот убежал к царьку. (Совершенно непонятно, почему.) И жил у царька до седых волос. Египетский посол его пожурил: негоже жить у царька, надо на родину! И тот раскаялся. И обещал сделать все, что от него просят (проводить посла обратно в Египет). Потом вдруг проходит год, и к царьку прибывает караван с носилками для Синухета. (Из справочника я узнал, что пропавший Сенусерт нашелся (как, где его носило?) и все это время, оказывается, царствовал, но в повести о том ни гу-гу). Синухета собираются вернуть в Египет (но разве он не побывал там год назад, когда проводил посла – почему же не остался?). И соблазняют: для твоей мумии изготовят ящик из ливанского кедра, и быки потянут тебя… будут плясать карлики у входа в гробницу твою!
Предложение, от которого невозможно отказаться.
В общем, очень темная история. Абсолютно непонятно, о чем она. Чуждый, непостижимый разум. И эти карлики меня озадачивают: что заманчивого в том, что они попляшут у входа в гробницу? Хорошо, что я тогда еще не жил.
Боюсь я, правда, что они так и пляшут, и меня примутся развлекать, когда настанет время. Бывает, что нечто подобное я замечаю уже здесь, в составе тленного бытия.
Дивиди
Чувствую себя немножко гинекологом.
У меня никогда не лежала душа к этой дисциплине, и мне ставили двойки. Помню, откомандировали мою особу учиться в женскую консультацию; я зашел, поклонился, сел в углу и застыл.
– В зеркала смотреть будете? – оглянулась на меня докторша, склонившаяся над посетительницей.
Я молча покачал головой.
Так я и не приобрел навыка проникновения и созерцания, а зря. У меня забарахлил дивидишник: мало того, что показывает всякое паскудство, так еще и тормозит. Я поплелся менять якобы бракованный диск, но меня унизили и развернули обратно. Проверили там у себя – ну, девушка этим заправляет, ей-то проще поддерживать систему в рабочем состоянии. Оказалось, что диск очень даже хороший, несмотря даже на его содержание.
– Надо чистить головку хотя бы раз в три месяца, – строго сказала мне девушка.
Она и в андрологии с урологией разбиралась.
Дома я сел на корточки, как взрослый, вооружился пинцетом и проспиртованной салфеточкой.
«Hello», – сказала мне щель.
Я осторожно заглянул – ни хрена не видать. Какая головка? не вижу ничего. Колесико вижу и натянутую резинку – пасиком это называется, да? И все. Кромешная темнота.
«Goodbye», – изрекла щель не без злорадства.
…К тому же смущает терминология, она уже даже и не гинекологическая, а вовсе наоборот. Этой специальностью я тоже не увлекался.
Параллели
Дочка читает легенды и мифы древней Греции и Рима.
Кое-что пересказывает.
Темная, позорная страница в истории человечества, никакой морали, полное непонимание добра и зла.
С другой стороны, все было честно. Никто не говорил, что мир развивается поступательно под управлением главного божества. Мир был многополярным и многофакторным – таким, каким он видится нынче некоторым прогрессивным правителям.
Зевсу было до лампочки темные дела, которые обделывали, скажем, Афина Паллада или Посейдон. Он вмешивался, лишь когда сам этого хотел и был такой же отпетой скотиной.
В дочкином изложении все это приобретает предельно конкретное изложение. Хотя я даже не знаю, о ком она говорит:
– Один мужик втюрился в сестру жены, утащил ее в хижину и, чтобы не орала, как бешеная, отрезал язык.
И мне сразу кажется, что я слышу не дочку, а своего брата-милиционера.
Как писать книги
Год Таракана, зодиакальное созвездие Жопы.
День не заладился: бесшумно и неожиданно развалилась моя обувь, обе китайские кроссовки. Пришлось идти покупать незапланированные ботинки. Сначала я отправился в магазин таможенного конфиската, но выяснилось, что пограничники еще не успели отнять ничего подходящего; пришлось тащиться в другой. Там я купил первое, что попалось. Немного не рассчитал с ботиночными носами: они оказались слишком длинными, из-за чего я при моем невысоком росте приобрел совершенно дурацкий вид. Клоуном пошлепал по своим делам и дважды чуть не убился.