Судья Королевского дома
Шрифт:
– Я ведь тебе все рассказала. Барон Лиер встречался с графом Густавом и так далее. Чего ж еще?
– А вдруг он шпион с юга? Явился сюда, чтобы сеять смуту и раздор между землевладельцами! Ты видела его оружие? Оно пристало князю, а не простому бродяге! Ведь, может статься, он ограбил, убил кого-нибудь в своей земле и теперь бежит от правосудия. И спасая тебя, преследовал одну цель – заслужить мое покровительство.
– Ты не хочешь быть благодарным человеку, который меня спас? – чуть похолодевшим
– Было бы лучше, если б мы знали о нем больше, – ответил барон. – Не навлек бы беды на нас этот южанин. Он убил Романа. Барон Лиер не оставит это просто так.
Роксана лишь вздохнула: вспомнила, как воины отца везли в замок тело ее убитого «жениха». Его красивое, когда-то дорогое для нее лицо было искажено предсмертной судорогой и запачкано кровью. Было страшно и жалко видеть, что за какое мгновение цветущий, здоровый юноша превратился в труп. «Погиб из-за каких-то непонятных интриг», – подумала она.
Ее отец думал тем временем свое: «Как бы разузнать о нем побольше? И побольше о том заговоре, который якобы затеяли Лиер и Густав. Было бы очень неприятно попасть между двумя такими врагами, как ландграф и его брат. Неужели Густав решился посредством Лиера и Романа помешать свадьбе ландграфа?.. Да, мои земли, которые пойдут в приданое, лакомый кусок, но именно поэтому надо, чтоб они достались ландграфу: это укрепит государство...»
Фредерик оделся в куртку попроще. Теперь надо было по возможности обследовать замок.
– Господин Дарон, – обратился он к слуге, что все стоял у дверей, ожидая приказов, – буду признателен, если познакомите меня с замком, расскажете, что и как.
– Все, что пожелает ваша милость, – поклонился слуга.
Замок представлял собой одноэтажное сооружение из толстых мореных бревен на довольно высоком фундаменте из дикого камня и больше походил на огромную избу, чем на крепость феодала. В нем было два просторных зала и множество мелких комнат. На подворье размещались конюшни, склады, хлева для господского скота и прочие мелкие постройки.
Фредерик отметил, что усадьба обычного дворянина в его Королевстве куда более ухожена и приятна взгляду, нежели мрачное жилище барона Криспина. Единственное, что могло радовать здесь глаз, это прекрасный вид на окрестности с крепостной, также бревенчатой, стены. Замок располагался на высоком зеленом холме, а холм изящно огибала небольшая речка, темно-синими петлями уходившая в долину. И вдоль реки и дальше в полях кружили разноцветными лопастями ветряки, гордость земли барона.
– Их довольно много, – заметил Фредерик.
Он и слуга стояли на стене, и Дарон деловито объяснял, что нигде больше нет такого количества ветряков, как в земле барона Криспина. К ним подошли два воина, что несли службу на стенах. Став чуть поодаль, они принялись рассматривать рыцаря-южанина, вполголоса переговариваясь. Фредерик краем уха уловил пару реплик.
– Говорят, он круто машется...
– Ну капитан бы его сделал...
Молодой человек чуть дернул бровью и велел Дарону отвести его к конюшням...
Конюхи у барона были хорошими ребятами, и Мышку окружили должной заботой. Фредерик с удовольствием отметил, что его скакун сыт, напоен и вымыт. Жеребец энергично закивал головой, увидав хозяина.
– Молодец, мальчик, хороший. – Фредерик потрепал его по крутой шее, погладил широкую спину.
Он любил лошадей. Для него, особенно во время судейства, верный конь часто был надежней и преданней человека.
– У вас прекрасная лошадь, сэр, – это сказал барон, заходя в конюшни. – Я слыхал про коней такой масти, но ни разу не видел.
– Масть называется мышастая. Потому и коня зовут Мышка.
– Сколько стоит такой скакун?
Фредерик удивился:
– Я его не продаю.
– Может быть, обмен? Я бы дал вам за него двух своих лучших коней.
– Оставим это, господин барон. Я не торговец и не меняла.
Он чуть поклонился и поспешил выйти из конюшен: такой разговор был ему неприятен. А барон вновь нахмурился: ему, в свою очередь, не понравился тон южанина и его манера так запросто обрывать беседу.
Лежа в отведенной ему комнате на постели (надо сказать, он порядком устал, к тому же грудь и раненая рука разболелись), Фредерик, закрыв глаза, лениво прокручивал в мозгу все то, что произошло за последние дни. И почти жалел, что помог Роксане.
Деликатное покашливание отвлекло молодого человека от размышлений. Открыв глаза, увидал знахарку Орни. «Белесая, худенькая девочка, – отметил он про себя, – к тому же какая-то запуганная». Ее соломенного цвета волосы были коротко острижены в кружок, и от этого она напоминала подростка. А светлая кожаная одежда: короткая курточка, штаны с бахромой в боковых швах, широкий узорчатый пояс, на котором болталось несметное количество кулечков и мешочков, – еще больше делали ее похожей на мальчишку.
– Я стучала – вы не ответили. Я решила войти.
– Зачем? – тускло спросил Фредерик.
– Я... я знаю, кто вы, сэр.
Он сел и внимательно посмотрел на девушку. «Только сейчас заметил, какие у нее большие пронзительные светло-карие глаза. Спросил, чуть растягивая слова:
– И кто же?
– Судья Королевского дома, лорд Фредерик... Вы меня не помните? Конечно, мне ведь было тогда около пяти лет.
Фредерик нахмурился, вороша свою память.
– Двенадцать лет назад Судье Конраду из деревин Корень привели на суд знахарку, мою маму...