Судья королевского отбора
Шрифт:
– Судьи, каково ваше решение? Прошла ли испытание её высочество? – спрашивает граф Баранэра.
Если его назначили ведущим «реалити-шоу» под названием «Королевский отбор», то теперь понятно, почему так мало желающих. Зачем спрашивать очевидное? И когда мы должны оценивать прохождение испытания? Как мы это должны показывать или говорить?
Словно помогая нам, принцесса де Браера поднимает правую руку, демонстрируя на запястье цветочный браслет, о котором я читала в хрониках.
– Испытание пройдено честно, – первой отмирает Рена.
– Подтверждаю, –
– Пройдено, – соглашается Ай Семь.
Монашка молча кивает.
– Пройдено честно, – я действительно не заметила никакого вмешательства.
После моего засвидетельствования к принцессе подходит мужчина и просит её пройти в карету, которая доставляет её во дворец.
И снова тишина на несколько часов.
Уже сосёт под ложечкой. Солнце входит в зенит, так что и пить тоже хочется. Я подняла красноречивый взгляд на стоящего рядом фельтмаршалока, одетого в полный мундир и застёгнутого на все крючки. Он даже не переступил за всё это время. Стоит истуканом. Не то, чтобы шелохнулся, даже не моргает.
– Ваше высокопревосходительство, – обращаюсь я к нему.
И вот незачем на меня вот так смотреть! Сверху вниз с презрением. На миг его взгляд теряет осмысленность, а затем князь обращается не только ко мне:
– Палатка с перекусом уже готова за трибуной, – сообщает он. – Пройдёмте.
Пока мы идём, вижу, что зрителей становится всё меньше и меньше. Присматриваюсь, в основном остаются девушки, все остальные предпочитают скрыться от палящего зноя.
Лёгкий перекус, нам дали возможность освежиться, и вот мы снова сидим перед Аркой.
Так мы и просидели весь день и вечер. Темнеет. Когда мы начинаем зевать, нас сажают в карету и отвозят во дворец, где мы, судьи, ужинаем впятером.
– Странно, что так мало желающих, – я первой нарушаю молчание.
– Возможность пройти под Аркой длится целую неделю, – пожимает плечами Рена.
– Неделю? – изумляюсь я.
Видимо, эту информацию я пропустила, когда читала хроники предыдущих отборов. В тот момент меня больше интересовало содержание конкурсов.
– Да, нам об этом сказали, когда вас унёс великий князь, – поясняет Ай Семь. – Так что скучать нам ещё шесть дней.
Если и дальше так пойдёт, то будем не просто скучать, а куковать!
– Может, ещё не пришли все желающие, – продолжает Амазонка. – Но, безусловно, это странный отбор. Где ж это видано, чтобы женщина боролась за мужчину? У нас устраиваются мужские бои. На них мы присматриваем себе партнёра. Чем больше побед, тем лучше образец, тем надёжнее спутник, если он достоин этого звания.
– Ой, да ладно, девочки, – отмахивается Клеопра. – Просто все желающие боятся. Непонятно, что там внутри Арки происходит. И что будет с той, которая не пройдёт это испытание. Видели, как дрогнула принцесса перед выходом? Что она увидела?
Её вопрос так и остаётся без ответа. Вряд ли нам кто-нибудь расскажет о том, что происходит в Арке.
– Так ведь ещё сказали, что город закрыт, – добавляет Ай Семь. – Как тогда желающие могут попасть на отбор?
– Я считаю, что они знали об отборе, и все желающие уже приехали, – отметает очередное предположение Клеопра. – Если хотят, придут, а всё остальное отговорки, – на этом она встаёт и удаляется из столовой.
После её ухода остальные не тоже не задерживаются. Иль Лалибет за весь ужин так и слова не сказала. Только внимательно всех слушала.
Второй день приносит новые знания.
Нас представили и усадили на те же места. Зрителей сегодня явно меньше, в сравнении с предыдущим днём. И вот мы сидим и смотрим на Арку, а никто не хочет пройти её. Я уже хотела вздремнуть с открытыми глазами (хорошо, что сегодня хоть фельтмаршалок не стоит рядом со мной!), как перестук подков и колёс о брусчатку разгоняет всю сонливость.
Карета движется быстро. Люди едва успевают расступиться, чтобы их не задавили. Кучер даже не пытается замедлить ход. Он резко затормаживает перед самым входом в огороженную часть Дворцовой площади и разворачивает экипаж. Сидящий рядом с ним лакей шустро спрыгивает с облучки и в поклоне с вытянутой рукой открывает дверцу кареты.
Первой появляется затянутая в белую перчатку ручка. Мне даже со своего места видно, как блестят кольца с драгоценными камнями на каждом пальце девушки, которая выходит из экипажа. На шее сверкает колье, в волосах тиара. Ещё одна принцесса?
Узнать это не удаётся, потому что претендентка смотрит на всех с презрением, брезгливо поджав губы. Она идёт к Арке помыслов так, словно уже выиграла отбора, а всё это просто для отвода глаз.
В отличие от вчерашней прошедшей первое испытание эта конкурсантка не представляется и не выказывает уважения судьям. Мне, в принципе, всё равно, но невольно сравниваю с поведением принцессы де Браера.
Незнакомка даже не останавливается перед Аркой, входит сразу. Магическому артефакту такое вторжение явно не нравится, потому что самоуверенная девица исчезает, едва оказавшись внутри. Розовое свечение сменяется красной вспышкой – и вот девушка вся взъерошенная, в разодранном и испачканном платье, сидит слева от первой арки. Лиана с листиками отделяется от первой арки и водружает на её голову оброненную тиару. Вокруг не прошедшей испытание собираются фиолетовые шары-«камеры», записывавшие, как меняется выражение её лица с растерянного на разъярённое.
– Всё подстроено! – визжит она, бойко вскакивая и тряся кулаками перед теми, кто подбежал к ней, чтобы помочь встать и с честью покинуть отбор, который, едва начавшись, уже завершился для неё.
– Пройдёмте, ваше высочество, – обращается к ней один из подоспевших.
Одет он, кстати, в военную форму. Судя по обращению, она принцесса.
– Вы всё видели! – тут девушка оборачивается к нам. – Живо подтвердили, что меня подставили!
Мы, судьи, не сговариваясь, переглядываемся, а затем хором выносим вердикт: