Судья. Тайная сторона правосудия
Шрифт:
– Сегодня истекают сорок восемь часов, на которые задержан Романов, – сказал Анатолий Сергеевич. – Будет суд. Мы должны сделать все, чтобы ему не продлили арест. Вы не хуже меня знаете, что оставление под стражей обвиняемого на весь срок предварительного следствия в нашей стране означает, что он уже виновен. Окончательный вердикт будет неутешительным. Я имею в виду реальный срок.
– Анатолий Сергеевич, родной, ты видел, по каким статьям он обвиняется? – воскликнул Краснов. – Вымогательство взятки в особо крупном размере! Только что в новостях передали, что у него на даче нашли
– Кто защищает Романова? – поинтересовался Прокопенко.
– Артемий Павлов.
Брови первого заместителя взлетели вверх.
– Ого! Наслышан о нем, – сказал Анатолий Сергеевич. – Успешный парень, настоящий мастер своего дела. Надо организовать встречу с ним, поближе познакомиться.
– Это несложно. Артем не страдает звездной болезнью, – сказал Краснов, немного помедлил и вдруг произнес со сталью в похолодевшем голосе:
– Знаешь, Анатолий Сергеич, вот если бы сейчас этого Романова ко мне в кабинет привели, то я собственноручно выпорол бы его ремнем! Армейским, с пряжкой!
– Понимаю. Но не стоит забывать о презумпции невиновности.
– Дыма без огня не бывает, – отрезал Краснов. – У нас что, каждый день судей на взятке ловят?! – Он вновь повернул голову в сторону окна.
Бабочка-лимонница устала от бесплодных попыток вырваться на свободу. Теперь она вяло ползала по подоконнику.
– Еще эта бедолага, – после паузы сказал Леонид Михайлович, не сводя глаз с бабочки. – Знаешь, вспомнил тут, я в детстве подолгу жил в деревне у бабки, царство ей небесное. Так вот, по ее словам, бабочка или птица, влетевшая в дом, – к несчастью. Такая вот примета была.
Прокопенко равнодушно пожал плечами и произнес:
– Я уважаю старшее поколение. Но веру в приметы считаю только лишней нервотрепкой. Даже когда был студентом, все делал наоборот. Всегда мыл голову перед экзаменом, не носился за отличником, чтобы подержаться за него, и сдавал все на отлично.
– К слову, рассматривать ходатайство об аресте Романова будет Быков. Ты его вроде хорошо знаешь, – сказал Леонид Михайлович.
– Принципиальный и въедливый товарищ, – прокомментировал Анатолий Сергеевич. – Буквоед. Предлагаете сделать ему звонок?
– Нет. Слишком много внимания к этой ситуации привлечено. Не хватало, чтобы нас обвинили в давлении на процесс. Пусть все идет своим чередом. Ладно, Анатолий Сергеевич. Надеюсь, Павлов покажет себя в деле. Сейчас все равно от нас уже ничего не зависит. Будем ждать суда. Я пока текучкой займусь. Вон у помощников столы ломятся от документов.
Прокопенко понятливо кивнул.
– Я буду у себя, – сказал он и вышел из кабинета.
Леонид Михайлович поднялся из-за стола, шагнул к окну, открыл створку. Он уже хотел аккуратно взять бабочку, чтобы выпустить ее на волю, но его рука повисла в воздухе. Лимонница испустила дух, печально сложив крылья, устав бороться с неволей.
Суд
Еще до начала заседания, на котором должна была решиться дальнейшая судьба Романова Олега Степановича, у здания городского суда уже толпились журналисты. Прорваться на сам процесс удалось лишь немногочисленным счастливчикам. Как только зал заседаний заполнился, центральный вход перекрыли судебные приставы.
Артем продемонстрировал охране адвокатское удостоверение и проворно скользнул внутрь. Войдя в зал судебных заседаний, он мгновенно перехватил взгляд Романова, неподвижно стоящего в помещении для подсудимых, в обиходе именуемом «аквариумом». В глазах арестанта, покрасневших от недосыпа и неимоверного внутреннего напряжения, попеременно вспыхивали отблески самых разных чувств, от горькой обиды до неподдельного страха, сквозь который едва-едва пробивался лучик надежды.
На нем был тот самый костюм, в котором его задержали, и Павлов мысленно похвалил Романова за то, что тот сумел за эти двое суток сохранить одежду в приличном состоянии. Когда твоя судьба в руках суда, даже такие мелочи, как внешний вид, зачастую имеют значение. Спортивный костюм явно проигрывал бы пиджаку с брюками и пусть несвежей, но все еще белой рубашке.
Артем заметил и супругу Олега Степановича. Галина Николаевна сидела в первом ряду. Ее тонкое, бледное лицо было непроницаемым. Лишь по тому, как супруга Романова комкала платок, можно было судить о том, какие мучения она переживала в настоящий момент.
Павлов ободряюще кивнул Олегу Степановичу, уселся за стол и принялся раскладывать на нем документы.
Увидев адвоката, следователь Кривчук многозначительно усмехнулся и продолжил о чем-то вполголоса переговариваться с прокурором, высоким мужчиной с глубокими залысинами.
– Встать, суд идет! – заученным голосом проговорила миловидная девушка-секретарь, войдя в зал, и монотонный гул, рябью проходивший по рядам, тут же утих.
Тучный судья Быков, облаченный в мантию и следовавший за ней не отставая, занял свое место. Процесс начался.
Пока прокурор зачитывал список обвинений, предъявленных Олегу Степановичу, судья с напряженным сосредоточенным видом листал материалы дела.
Прокурор монотонно бубнил:
– Необходимо учитывать серьезность санкции статьи, вменяемой Романову, а также квалифицирующие признаки, выражающиеся в использовании обвиняемым своего служебного положения и сопряженные с вымогательством взятки.
При этих словах губы Романова тронула презрительная улыбка, которая тут же исчезла.
Прокурор поправил очки и продолжил:
– Я хотел бы обратить внимание суда и присутствующих на следующий факт. Во время обыска дачи, принадлежащей обвиняемому, была обнаружена крупная сумма денег, происхождение которых Романов объяснить не смог. Речь идет о шестистах тысячах долларов. Кроме того, результатом обыска стали два заграничных паспорта с вклеенными фотографиями обвиняемого и его супруги, но на другие фамилии. Предварительное исследование показало, что паспорта фальшивые. И наконец, в процессе сбора доказательств были получены данные, свидетельствующие о наличии у Романова счета в зарубежном банке. А конкретно на Сейшельских островах, где действует офшорная юрисдикция. – Обвинитель поднял голову, оторвался от бумаг и заявил: – Ваша честь, закон о статусе судей налагает запрет на открытие ими денежных вкладов в зарубежных банках.