Судья

Игорь ФЕДОРОВ

СУДЬЯ

(ноябрь, 1998)

Никто не знал, откуда он пришел в город. Так же, как никто потом и не узнал, куда он ушел. Просто появился - ранним осенним вечером. Неторопливо разгребая обильную осеннюю листву высокими шнурованными сапогами, нехотя насвистывая и грея руки в карманах длинного плаща неопределенного цвета. Между плащом и сапогами изредка проглядывали выцветшие джинсы, горло защищал от ветра ворот толстого вязаного свитера, через плечо - кожаная сумка. И завершала его портрет светлая двухдневная небритость.

Вот так он и пришел.

И направился прямо к валютной тусовке

– Почем берете баки?

– Баксы? Сто восемьдесят. Сколько скидываешь?

– Сотку.

– Сейчас. У меня нет столько. Минутку. Крава, подойди!

Что-то недоброе уловил он в возникшем на пятачке шевелении. Ребята явно не хотели просто и честно заниматься своим бизнесом. Им мало было обманывать государство, хотелось накалывать еще и его граждан.

Судя по всему, здесь сейчас он был единственным клиентом. Остальные сотрудники валютного цеха. Ну что ж, я вас не заставлял...

Подошел маклер. Начался отсчет миллионов. Ничего не значащие вопросы. Такие же ответы. У них что, кодовый язык? За спиной уже кто-то маячит. Вроде как ненавязчиво собирается толпа. Нервы - как хорошо настроенные струны. Он проверил, все ли в порядке в правом кармане. И полез за деньгами в левый.

Достал рулончик баков - свернутые на американский манер они напоминали нашему обывателю моток туалетной бумаги, а специалисту говорили об опыте обращения владельца с этой валютой. Отслюнил верхнюю купюру. Остаток запихнул обратно в карман.

Рулон баков! В кармане плаща!! Просто в кармане!!!

Такого искушения они, конечно, выдержать не могли. Сзади, старательно сдерживая сопение, материализовалась чья-то туша, и привычным чутьем он уловил тянущуюся в карман руку.

Сработали рефлексы. Руку сзади - в захват. Подседаем под тело. Бросок через бедро. Тело хряпает об асфальт. И финальный удар сапогом в горло. Что-то хрустнуло и затихло. Сверху по инерции долетела сумка.

На пятачке повисла зловещая тишина, раздираемая лишь стоном подъезжающего троллейбуса.

Он резко обернулся. "Шестерка" теперь не в счет, уже наделал в штаны. Теперь вступят в бой силы посерьезней...

Их было шестеро. Сходились полукругом, отрезая пути к бегству. А зря. Не надо было его загонять в угол.

– Что же это ты, сука, делаешь?

И руки потянулись под куртки и в карманы - у кого где.

Больше ждать было нечего.

Правую руку быстро в карман. Вынимать времени нет. Потому приподнимаем полу стволом. Раз! Два! Ч-черт, надо завести себе глушитель! Три! Четыре! Тормозящий троллейбус чем-то похож на взлетающий бомбардировщик. Пять! А ты куда! Шесть! Все.

И тишина.

Нет. Не совсем. Кое-кто еще стонет. Ну, это не надолго. О-хо-хо... Чего ж вы сунулись?

Теперь надо бы оттащить их всех куда-то. Вот. Как раз удобное ограждение у кромки тротуара. Тяжелые, заразы...

Из троллейбуса вышла пара вечерних пассажиров и сразу направилась куда-то в сторону. За них он не беспокоился. Вмешиваться в наше время никто ни во что не станет. Но, все равно, надо бы поторопиться. Да и "шестерка" где-то растворился... Ну вот, все семеро. Ребята просто присели отдохнуть у перил после трудов праведных.

Достал сигарету, закурил. Присел рядом. Задумался.

И потом - жалко же пропадать такому урожаю - принялся методично их обчищать. Купоны, рубли, марки, баки, ксивы, пушки, ключи - все сваливал в свою кожаную сумку. Разобраться можно будет потом. Отпечатки он оставить не боялся. Их ведь надо еще с чем-то сличить. А сличать-то не с чем было. Да и не на чем. Да и некому. Он был очень низкого мнения об отечественных правоохранниках.

Наконец закончил, умаявшись. Урожай даже на вес был приличным. Покопался в нем. Выбрал ключи на отчетливом фирменном брелке и с достаточно очевидной системой отключения сигнализации, и пошел искать соответствующую машину.

Машина нашлась и открылась на удивление легко и быстро. Видно, хозяин совсем не готовился к такому исходу.

В ней он опять закурил, и только теперь расслабился, откинувшись головой на спинку сиденья. Можно было попытаться обдумать дальнейшие шаги. Остаться ли в этом городе, или двинуться дальше? А если остаться, то что делать? И где жить? В гостиницу теперь соваться не стоит...

До конца додумать ему не дали. Видно кто-то из сердобольных троллейбусных пассажиров с активной жизненной позицией настучал куда следует. Сирены. Мигалки. Прям' на пожар. Интересно, кого они рассчитывали застигнуть врасплох с такой иллюминацией? Пригнулся на соседнее сиденье. Налетели, визжа покрышками, подпрыгивая на бордюрах, перегородили площадь, выскочили, лихо и опасливо выставив стволы. Что они собирались тут застать? Слет коза-ностры?

Впрочем, тебя-то они практически застали...

Вот уже обнаружили посиделки валютчиков. Убедились. Ужаснулись. Заозирались по сторонам. Скоро могут и засечь. Пора сматываться, рвать когти, уносить ноги и линять. В такой иномарке это несложно. Модели и фирмы он не давал себе труда запоминать.

Резко рванул с места, сразу выруливая на пустынный проспект.

Молодцы, сообразили почти сразу. Две мигалки, выворачивая по тротуару, рванули следом. Еще две предусмотрительно остались на месте. Плохо... Они знают город, у них связь, коллеги на местах. Не уйти. Спасти может только какая-то безумная хитрость. Из тех, что на грани возможностей.

Вот и перекресток. Не сбавляя скорости - налево. Теперь быстрее, еще быстрее. Хорошая тачка, жалко бросать. Ну, где же поворот. А рука пока шарит в сумке, в поисках ствола поувесистей. Наконец. Налево. Чуть ли не на двух колесах, не сбавляя скорости, резина визжит, как в кино. Ч-черт, ну и дороги у них тут. Как вы там, поотстали? Теперь - серьезно и сосредоточено. Вот, квартал кончается. Налево! И - через пол квартала знакомая площадь. Мигалки, мундиры... Работают люди.

На полном скаку зарулил под дерево на противоположной стороне дороги. Резко затормозил, чуть не выбил лбом стекло. Вырубил все огни, распахнул дверцу пассажира и, не выбираясь - некогда, некогда - открыл прицельный огонь. По мигалкам стоящих милицейских машин. Благо мишень ясная и четкая. Одна, вторая, тре... третья. Осколки брызгами, грохот. А, главное, их машины теперь не опознаются с налету. И, пока они рассыпаются, залегают, разбираются, откуда огонь, рассупонивают перевязи кобур, обнажают стволы все это время сзади накатывает погоня, недоумевая по поводу странного маршрута преследуемого.