Суер-Выер. Пергамент
Шрифт:
– Что за чушь? – сказала Фора. – И как ты докажешь, что он бросил свой взор именно на тебя? Если хочешь знать, дура, у него взор всеобщий, во всяком случае очень обширный. Он охватывает всех женщин и страстно скользит по ним. И я всею кожей чувствовала это скольжение.
– Интересно, а меня-то здесь будут слушать? – раздражённо сказала Фура. – Кто считает с краю? Кто считает с первого взгляда? Только идиотки. Считать надо не с краю и не со взгляда, считать надо с первого поцелуя. Вот когда этот господин вопьётся кому-нибудь из
– Это верно! – неожиданно воскликнула Фора.
Она легко соскочила со скалы, подбежала ко мне и сказала:
– Впивайся скорей!
И я, конечно, незамедлительно впился.
– Так и знала, что Фора обскачет нас на повороте, – сказала Фара с печалью – видно, я ей сильно понравился. – Ладно, придётся покориться судьбе. Ну что ж, я готова служить Суеру, тем более что это первая половина капитана. Суер, я твоя!
– Ну а я не собираюсь служить второй половине сомнительной фамилии, – сказала Фура. – Нет, Выер, я – не твоя! Если б мне досталась первая половина, то есть Суер, я бы ещё подумала, а уж Выер – нет, увольте, я лучше пойду собирать опёнки. Пусть Суер наслаждается с Фарой, а Выер болтается без дела!
– Как же так! – воскликнула Фора. – Как это мы можем позволить Выеру болтаться без дела? Какой-никакой, а всё-таки Выер. Чего в нём такого уж плохого? Ну, Выер, ну и что? Не так уж мы богаты, чтоб разбрасываться Выерами налево и направо.
– А мне Суера достаточно, – сказала Фара, – а до Выера и дела нет. Кому нужен – пускай берёт.
– Спать с Выером! Какой кошмар! – сказала Фура, возводя очи к небу. – Отдавать свою чистоту второй половинке капитана! Нет, нет! Увольте!
– Перестань паясничать, Фура, – сказала Фора. – Вчера ещё ныла: мне бы хоть какого Выера… Твоя мечта сбылась! Забирай Выера и не мешай нашим наслаждениям!
Тут Фора обняла меня и трепетно увлекла в дюны.
Фара кинулась к Суеру, а Фура топталась на месте, не зная, с какого бока к Выеру приступить.
Но тут Выер, не будь дурак, сам приступил к ней, да так ловко, что она взвизгнула.
А нам с Форой было уже не до них.
Адские наслаждения – вот что стало предметом нашего неусыпного внимания и заботы.
Мы падали в бездну наслаждений и старались эту бездну углубить, расширить и благоустроить.
В конце концов нам удалось создать очень и очень приличную бездну наслаждений, и только к закату мы начали из неё потихоньку выбираться.
Выбравшись из бездны, мы вернулись на берег океана.
Там уже сидели Фара с Суером и Выер с Фурой.
Фура с Выером, к счастью, вполне примирились, непрерывно чмокались и строили друг другу куры.
– А Выер был не так уж плох, – смеялась Фура, раскладывая на салфетке салаты и копчёности. – Ещё и неизвестно, какая половина капитана интереснее!
– Знаешь, милый, – сказала Фора, обнимая меня, – это очень правильно, что вы не пошли дальше и остались с нами. Там, за скалами,
Глава XXXVI. Гортензия
Утомлённые салатом и копчёностями, подруги наши скоро задремали, и мы с капитаном отползли от салфетки в сторонку и, прячась за кустами челесты, постепенно ретировались.
– Послушайте, кэп, – сказал я, – там, за скалами, живёт женщина с шестью грудями. Таким первопроходцам, как мы с вами, даже неловко пройти мимо этого феномена. Надо бы вернуться, посмотреть, в чём там дело.
– А ног-то у неё сколько? – спросил Суер.
– Вроде бы две.
– Ну ладно, давай поглядим на неё хоть с полчасика.
Обогнув скалы, которые в основном состояли из обломков моржового глаза, мы вышли на берег лимонного лимана.
В лучах заката к нам спиной сидела на берегу голая женщина.
– Добрый вечер, мэм! – покашлял у неё за спиной Суер.
– Добрый вечер, сэр, – ответила женщина, не оборачиваясь.
– Ну что? – шепнул Суер. – Что ты скажешь?
– Пока ничего не могу сказать. Не пойму, сколько у неё грудей. Не зайти ли сбоку?
– Неудобно, – шептал капитан, – сама повернётся.
– А вообще-то приятный вечер, мэм, – галантно продолжал сэр Суер-Выер. – Не хотите ли развлечься? Выпить шерри или сыграть партию в серсо?
– Мне недосуг, – ответила женщина.
– Ну хоть повернитесь к нам, – предложил капитан.
– А это зачем? Вы что, хотите посчитать, сколько у меня грудей?
– О что вы, мэм, мы люди благовоспитанные…
– А если не хотите считать, что же мне поворачиваться?
Суер растерялся.
– Чёрт возьми, – шепнул он, – сидит как монумент. По количеству спины, там действительно должно быть полно грудей. Шесть уместится точно.
Я всё вытягивал шею, чтоб посчитать, но ничего не получалось.
– Ничего не вижу, сэр, – шептал я. – Не то что шести, и двух-то не видать.
Женщина смотрела в океан. Полированного тёплого мрамора были её плавные плечи, крутые локти и плотная спина.
Тяжёлые волосы, ниспадающие на квадраты лопаток, не дрогнули под порывами ветерка.
Ствол позвоночника был прям, как пальма.
– Хорошо сидит, – шепнул Суер. – Мощно!… Но страшно подумать, что будет дальше?! А вдруг обернётся, и придётся считать груди!… Кошмар!
– Ничего страшного, сэр, – потихоньку успокаивал я капитана. – Шесть – это не так уж много.
– Госпожа Гортензия! – сказал Суер. – Мы много слышали о вас и по глупости захотели посмотреть. Простите, мы не хотели вас обидеть.
Гортензия медленно повернула голову вправо, и стал виден её медный профиль.
– Я – привыкла, – внятно сказала она.
– Извините, мэм. К чему вы привыкли, не понимаю?
– Сижу здесь с шестью грудями, а всякие идиоты за спиной ходят.
И она снова отвернулась к пространству океана.