Сухой закон для Диониса
Шрифт:
– Что-то у меня желание пропало, – честно ответила Яна. – Давайте выпьем.
– Так завсегда пожалуйста, – засуетился старик, смахивая крошки с тумбочки и подвигая Яне стул.
На тумбочке появились два стакана и кусок сыра в полиэтилене, а также буханка черного хлеба.
– Давай хоть познакомимся, – предложил старик. – Меня Степанычем кличут.
– Яна Цветкова, – представилась Яна.
– Ну, не чокаясь? – спросил Степаныч. – Расскажи хоть, кого поминать будем.
– Друг мой, – вздохнула Яна. – Полковник… Ой, нет… майор полиции.
– За
– А ты имеешь что-то против службы правопорядка? – спросила Яна, наблюдая, как трясутся у него руки, когда он разливал водку по стаканам.
– Раньше были большие разногласия, – посмотрел на свою татуировку явно уголовного толка Степаныч, – а теперь-то уж что? Мертвый мент всего лишь труп. Там все равны, и каждый ответит за свой грех. Ну, давай за раба божьего…
– Виталия, – вставила Яна.
– За него! – залпом осушил стакан Степаныч.
Яна повторила за ним.
– Сейчас я подготовлюсь и пойду прощаться.
– Да ты уже готовая, – покосился на нее сторож.
– А то вы тут трезвый! – ответила ему Яна.
– Да как здесь, на такой-то работе, можно быть трезвым? Я же боюсь мертвяков. А так выпьешь и повеселеешь.
– Развлечений нет? – обвела глазами закуток Яна.
– Ну ты же не в театре! Тут только телевизор, два канала, телефон местный, и тот сломался. Но это-то и хорошо, а то будут трезвонить и проверять.
– А я свой сотовый тоже разбила, когда в аварию попала. Еще сегодня хотела новый купить, но все мысли в голове перепутались. Такое горе! Я организую очень хорошие похороны для Виталия Николаевича, надо обзвонить всех его друзей…
– Ладно, не расстраивайся. Ты не виновата, у каждого своя судьба.
Так за неторопливыми разговорами и выпивкой они скоротали какое-то время. Степаныч учил Яну, как разговаривать с похоронными агентами и как лучше организовать похороны.
– Уж я-то со стороны вижу, как эти шакалы людей в горе разводят на деньги. Виданное дело – покупать гроб за двести тысяч, чтобы человек в нем полежал двадцать минут и был отправлен в топку в крематории! Смысл? Чтобы все, кто пришел проститься, видели, что родственники не экономят на покойнике? А нужны такие люди на похоронах и на поминках, которые смотрят на такие вещи? Вместо того, чтобы просто скорбеть?
– Как хорошо, что я нарвалась на такого умного человека! – искренне сказала Яна, которую развезло уже выше крыши. – Всё! Я дошла до кондиции! Готова к встрече с Виталиком!
– Идем! – решительно подхватил ее под руку Степаныч. – Так… Где у нас тут труп из катафалка? А вот он!
Они вошли в анатомический зал, сторож включил очень противный резкий свет, при котором даже живые люди выглядели мертвецами, а уж мертвые вообще… Степаныч отвернул уголок простыни и отступил в сторону.
Яна со слезами на глазах взглянула на покойного.
– На себя не похож, – отметила она.
– Так труп он и есть труп, – философски ответил Степаныч, пытаясь удержаться ровно на ногах.
– Совсем не похож! Господи! Степан, так это же не он! Это не Виталик! Вы что-то путаете!
Это была женщина.
– Яна Цветкова, я ничего не путаю! Это покойный с аварии.
– Давайте проверим другие ячейки, – не сдавалась Яна.
– Да кто здесь хозяин? Я или ты? Здесь всего четыре тела, два ты видела. И еще два, но они женского пола. Показать?
– Давайте выпьем, – предложила Цветкова и несколько нетвердой походкой направилась назад.
– А ты хорошо представляешь своего Виталика? – спросил Степаныч, следуя за Цветковой.
– Конечно! Я его знала много лет. А где же он тогда? И кто этот труп? Когда мы в катафалк сели, там точно покойников не было.
– Может, не заметили? Завалялся где-нибудь? – спросил сторож и осекся под строгим взглядом Яны.
Она с тревогой думала о судьбе Виталия Николаевича.
«Может, он побежал догонять поезд, выполнять свой служебный долг? Как-то верится с трудом. Он бы меня не бросил. И не уехал бы, не предупредив. Странно все это», – метались мысли у нее в голове.
И тут старик тревожно схватил ее за руку.
– Слышишь?
– Что?
– Тихо! В дверь вроде как скребутся. – Он на цыпочках приблизился к входной двери.
Яна не знала, следовать за ним или нет. Старик обернулся и поманил ее рукой. Яна приблизилась к двери.
– Чуешь? – прошептал Степаныч.
Яна приложила ухо к двери и услышала голос:
– Замок-то не простой… Сейфовый…
– Да кто знал-то? Дверь старая, обыкновенная. Ничего – подберем отмычку. Нет таких дверей, которые я не открыл бы.
– Мы украдем труп?
– Ты с ума сошел? На фига нам труп? Чтобы нас быстрее вычислили? Мы распотрошим его прямо на месте, вынем наркоту и быстро исчезнем под покровом ночи, – ответил кто-то, явно имеющий поэтические наклонности.
Сторож приложил палец к губам, призывая Яну к молчанию.
– Жалко Вована… – слышалось из-за двери.
– Он знал, на что шел. Если бы нас взяли вместе с ним, мы бы сейчас присели, учитывая рецидив, лет на пятнадцать-двадцать… Мы бы с ним и не ушли. Очень удачно, что, уходя от погони, мы наткнулись на этот перевернутый катафалк. Нам помогло само провидение. Скинув труп, мы полностью избавились от подозрений. Мы смогли сами уйти, и труп в катафалке оказался к месту. Это было везение, понимаешь? А еще повезло, что все пассажиры валялись то ли мертвые, то ли без сознания.
– А бабу помнишь с длинными светлыми волосами? Красивая… Похожа на спящую царевну.
– Чего?!
– Да это я так. Хочу, чтобы она все же жива оказалась.
В дверном замке слышалось энергичное царапанье.
– Ты думай о том, как нам товар забрать. Это миллион рублей.
– Я думаю, не сомневайся.
– Там сторож старик.
– Алкоголик.
– Что с ним сделаем?
– Чего ты дурочку валяешь? Валим, конечно! Живого свидетеля мы оставлять никак не можем.
– Я согласен! Всех свидетелей – мочить! Черт! Замок не поддается! Неси стамеску.