Суккуба
Шрифт:
– Снимай, снимай! Совсем снимай! Давай! И трусы снимай! Раздевайся - совсем!
Таня аккуратно сложила платье на край дивана, сунула большие пальцы рук под резинки трусов и медленно потянула вниз, стараясь не смотреть на мужчину перед собой.
Ей было почему-то ужасно стыдно, и она сама не знала - почему. Ведь с учителем - десятки раз, на столе, с раздвинутыми почти в шпагат ногами, под внимательным, жадным взглядом "полулюбовника", как смеясь сам называл себя Николай. Ничего не стесняясь, чувствуя, как язык проникает внутрь, касаясь девственной плевы - и это
Может потому, что там все было по согласию, полюбовно, а тут...тут что-то вроде изнасилования! Человек, который выше тебя в социальном статусе насилует твою душу и тело, заставляя сделать такое, что не принято, что неприлично, что ему, начальнику, никак нельзя делать!
Это только в порнофильмах, которых Таня видела немало (а на что еще интернет, как не воровать книжки с фильмами, и не смотреть порнушку?!), любая подчиненная босса, секретарша, или служанка, радостно и с готовностью подставляет свой рот хозяйскому члену, захлебываясь в ненатуральных радостных стонах и выбросах липкого семени. В жизни все это гадко и походит на обычное изнасилование, под воздействием если не грубой силы, то жестокого насилия над душой - точно.
Почему-то ей вдруг стало стыдно, что уже с неделю не брила лобок. Раньше, когда была с учителем - всегда следила за тем, чтобы тут все было чисто и гладенько. А здесь, в Москве...все равно некому показывать? Мужчины-то нет! И не намечается! Пусть, мол, кожа отдохнет. Вот и устроила "кактус" вместо гладкой "коленки"!
Трусики застиранные...стыдоба!
Так не на свидание ведь шла, черт подери! И лифчик не надела, да! В принципе - зачем ей лифчик? Не старая бабка! Титьки пока еще и так торчат!
И опять застеснялась - одна сиська больше другой! Говорят, что это у всех так, что это нормально. Но ведь брехня! Полно девок с грудями одинакового размера! А ей какого черта две разные достались?! Одна второго размера, другая полторашного! Коля успокаивал, мол, ему так больше нравится, сразу видно - натуральные, но от этого-то не легче!
Через пару минут - голая, прикрывающая грудь и низ живота руками. И красная, как рак! Всегда легко краснела - кожа белая, тонкая, аж сосуды видать. Прозрачная! Мать тоже такая, у нее такую кожу взяла. Мраморная статуя, а не девка! Тем более, что давным-давно уже не загорала - из-за шрамов, да.
– Хмм...а ты ничего так...и даже нога не портит!
– директор ухмыльнулся, и залпом выпил содержимое бокала - Иди сюда. Ну!
– Не надо...
– голос Тани сел, и вместо звонкой речи получился какой-то хрип. Горло пересохло.
– Да что не надо-то?
– искренне удивился директор - Тебя начальник зовет! Иди сюда, ну!
Сергей Петрович вдруг наклонился, вытянул руку и поймал Таню за запястье прежде, чем она успела уклониться. Таня ойкнула, но через секунду уже стояла перед мужчиной, едва не упираясь пупком ему в лицо.
– Пахнешь хорошо! Чистая! Не то что эти...кобылы!
– с удовлетворением хмыкнул Сергей Петрович, и провел рукой по спине Тани. Спина тут же покрылась крупными мурашками, Таня вздрогнула, изогнулась.
– Крепкие булки! Не люблю, когда у девок жопа рыхлая, как кисель налили! И кстати - не такие уж у тебя и страшные шрамы. Ерунда совсем! А расписали - Квазиморда какая-то, а не девка! Злобствуют девки, конкурентку почуяли, дуры! Знают, люблю таких - чистеньких, молодых, чтобы молочком от них пахло! Хмм...а лобок брить надо, девочка. Только колхозницы из Задрищева сад-огород между ног растят! Будешь брить, а?
Он отпустил левую ягодицу Тани и переставил руку ей на лобок. Палец скользнул между лепестков, и Таня вздрогнула, задохнулась от предвкушения. Давненько ее не трогал мужчина! Все-таки, когда ты делаешь это сама - не такое острое удовлетворение.
– Ножки коротковаты, и в спортзал бы тебе походить - жирок подсушить. А так - вполне себе сочная девка! Становись рачком. Ну? Тебе смазка нужна? А! Вижу - ты и своей обойдешься. Потекла, чертовка! Любишь секс, да? Шлюшка! Грязная шлюшка! Сейчас я тебе дам то, что ты хочешь...
Таня опомнилась, и вырвавшись из рук директора, порывисто шагнула назад:
– Я девственница! Не надо меня трогать! Я девочка! Пожалуйста, не надо!
– Чо, внатури?!
– директор вытаращил глаза, и недоверчиво помотал головой - В девятнадцать лет?! Сцука, да ты вообще уникальная девка! Раритет, внатури! Ложись! Ложись, я сказал! Да не буду я тебя трогать - только посмотрю! Ну?! Вот так! Раздвинь ноги! Черт! Точно! Девка! И почему?! Что, никто не позарился, что ли?
– Я для мужа себя берегу! Отпустите!
– Таня вдруг обозлилась. Ну что он ее как куклу валяет?! Какого черта заглядывает во все дырки?! Да кто он такой?! Волосатый мудак!
– Для мужа?! Ха ха ха...
– директор закатился радостным смехом, и вдруг сильно, звонко хлопнул Таню по бедру, оставив красный отпечаток пятерни - Дура! Какому мужу?! Давай я тебе дам двести баксов, типа - за целку, и мы с тобой нормально потрахаемся! Я буду осторожен, обещаю!
– Я не шлюха!
– у Тани от возмущения перехватило горло - Не надо мне ваших долларов! Найдите себе проститутку, и с ней трахайтесь! Я с вами не буду! Что это еще такое?! Как вы смеете?! Да я на вас вообще заявление в милицию...то есть - в полицию подам!
– Чего ты сделаешь, дурища?! Заявление?! Я тебе, сука, покажу заявление!
– Сергей Петрович зло ощерился, а потом вдруг с размаху хлопнул Таню по щеке так, что у девушки зазвенело в ушах и перед глазами поплыли красные пятна - Будешь кобениться, ты вообще отсюда не выйдешь своими ногами! Потом прикопаю за городом, и все! Искать никто не будет! Заявление она подаст, сука! Иди сюда! Быстро!
Директор схватил Таню за волосы, дернул к себе, она опрокинулась вперед, и уткнулась головой ему в колени. Глаза сразу наполнились слезами - было не только больно, но еще и унизительно. Никогда и никто с ней так не обращался! Домашняя девочка, не шлюха какая-нибудь, как он смеет?!