Суконкин Алексей
Шрифт:
— Я свое решение менять не собираюсь, — глядя в глаза Ершову, твердо сказал мэр.
— Тогда советую побеспокоится за своих близких, — прошипел Ершов и вышел из кабинета.
Мэр тут же позвонил домой и проинструктировал домочадцев, что бы те никому не открывали дверь. Даже если это будет милиция.
После этого он, закончив неотложные дела, приехал домой, забрал своих и уехал на дачу, решив воспользоваться приемом Колесова — просто исчезнуть пока на время, сообщив о своем местонахождении только Юрьеву. Но на даче он пробыл в спокойствии ровно двадцать минут. Его все же
— Что же это вы, Владимир Георгиевич, наперекор решению Думы идете? — спросил дерзко Гасанов.
— О каком решении идет речь? — спросил мэр, давая понять, что не придает этому большого значения.
— О захоронении Фик… вернее Дмитрия Козлова.
— Я о таком решении ничего не знаю. Пока есть только мое указание, отменять которое я не собираюсь.
— Сколько будет стоить захоронение?
— Хотите меня купить?
— Зачем купить. Просто предлагаем сделку.
— Как я решил, так и будет. Разговор окончен. — Глава города развернулся и вошел в калитку. Ершов со злости сплюнул и позвонил по сотовому телефону:
— Чиф, он деньги не взял…
Делегаты уехали ни с чем, а глава города вдруг совершенно отчетливо осознал, на какой уровень поднялся криминал, и какими людьми он может управлять. Он вдруг понял, почему большинство власть имущих города недолюбливают шестой отдел и в частности Юрьева. Пух на рыльцах многих был вполне очевиден. Владимир Георгиевич присел на скамью и стал массировать область сердца.
— Поедем домой… — попросила жена, которая быстро поняла цель выезда на дачу.
— Да, — кивнул муж.
Неприятность произошла на кладбище. Оказалось, что могилу закопали и вырыли новую на самых задворках кладбища. Народ сдержанно негодовал в сторону трех сержантов из наряда милиции, приехавших охранять порядок, но открыто никто не выражал недовольство. Только Макар под конец мероприятия напился и, забравшись на чью-то оградку, принялся выкрикивать любимое словосочетание «менты-козлы!».
Фиксу закопали с почестями, достойными как минимум передовика производства или победителя социалистического соревнования. Разведенная вдова напилась, и стала танцевать на капоте чьей-то машины.
Чиф искал Джона, но не нашел и лишь только поговорив с могильщиками, узнал, что того забрали в милицию. Он пожалел, что ввязался вчера в безрассудство, но время никак уже не воротишь. Вечером Чифу позвонили по телефону, и он с большим удивлением услышал голос самого Джека:
— Плохо ты поступил, брат. Надо было меня спросить, а не мочить по беспределу.
— Ты, Петрович, из своего Комсомольска, не все видишь, — набравшись смелости, сказал Чиф.
— Да, это твои дела. Сам выкручивайся. Сейчас, как ты понимаешь, Макар на положении. Так?
— Так.
— Если с ним что-нибудь случится, пеняй на себя!
— Понял, — отозвался Чиф, чувствуя, как холодеет спина.
— Нет, ты не понял. Если Макар сдохнет от передозировки — ты покойник. Если Макар заболеет — ты покойник. Если Макар просто чихнет — ты
— Ясно.
— Ну, удачи тебе, Чиф. Если, что…
— Спасибо, — машинально отозвался Чиф.
Джек отключился. Чиф опустился на диван. Его начало трясти.
— Я ничего не понимаю, — сказал Иван. — Серж, получается, был в банде Фиксы, но работал на Чифа? Так?
— Похоже, что так, — кивнул Вадим.
— Говорят, Серж где-то воевал… — вставил Женя. — Лимон как-то упомянул.
— Так может, это он и завалил Фиксу? Пришел к нему домой, тот и открыл дверь. Ведь вроде как свой пацан…
— А что? Вполне возможная версия! Нужно просто съездить в военкомат и посмотреть его личное дело.
— Вот и поезжай, — приказал Юрьев.
Женя сел в машину и через полчаса уже листал личное дело призывника Сергея Петренко. Рядом с Женей стоял военный комиссар, заинтересовавшийся интересом УБОПа.
— Что-то я припоминаю. Кажется был такой.
Женя перелистал несколько страниц и вдруг наткнулся на запись о награждении: медаль «За отвагу», медаль Суворова. Старшина роты войсковой разведки. Какие еще могут быть вопросы? Только один: почему в армии ему не выбили дурь из головы?
Женя приехал в кабинет, и все выложил Вадиму. Тот только усмехнулся:
— Вот и убийца. Его и будем теперь ловить.
Чиф объяснил ситуацию Сержу.
Тот думал не долго:
— Я в Грозном в открытую на пулеметы чеченские ходил! И ничего! А здесь против нас такая же плоть и кости, как и все! Ну что, у этого Джека сто жизней? Конечно же, нет! Если что, я и его привалю!
Уверенность Сержа передалась и Чифу. Сейчас Чиф вдруг понял, что ему не хватает чего-то того, что есть у Сержа — презрения к собственной смерти…
— Готовь свою взрывчатку.
— Я сделаю, — кивнул Серж. — Пошли они все…
— Только сейчас немного повременим. Выждем время. Может Макар от наркоты загнется.
Чиф вошел в контакт с Гасановым (для налаживания контакта с ним Чифу даже пришлось вступить в партию, местную ячейку которой тот возглавлял, и внести соответствующий взнос, что ему очень сильно напомнило то, как собираются деньги в «общак») и многими представителями власти в городе и с каждым нашел точки пересечения интересов. За несколько дней, не без их помощи, Чиф умудрился оформить документы на пункт приема металла, потеснив при этом других воротил «металлического» бизнеса. Потом он с помощью угроз насилия смело вошел в лесной бизнес, и теперь ему отстегивали процент почти все, кто занимался в городе лесом, а с китайцев Чиф брал двойную «ставку».
Посулив большие барыши, Чиф пригрел в лесхозе одного лесничего и он подробно растолковал ему схему работы с лесом, показал на карте где еще можно «накосить» древесины ценных пород и объяснил как можно получить лесофонды под лимиты бюджетных организаций по льготным расценкам минуя лесные аукционы. Все это тот же лесничий изложил на бумаге, с ней Чиф и появился у Трофима. У того уже находился специалист, который уже через пять минут подтвердил:
— Это прибыльно…
Трофим кивнул: