Султан её сердца

Мэй Ангелина

– Я принесла кофе, - ответила она, - в руках у нее было два бумажных стаканчика, от которых исходил чудесный аромат любого утра.

Мурад собрался с духом и медленно обернулся. Увидев, наконец, обладательницу голоса, он замер в оцепенении. В глазах его читалась боль и радость одновременно. Уголки его губ поползли кверху, а по щеке покатилась слеза.

– Ямур! – только и смог произнести юноша.

Настя переводила недоуменный взгляд то на застывших в объятьях сводную сестру и мать, то на незнакомого красавца, который,

казалось, больше всех обрадовался ее появлению, но почему-то назвал чужим именем.

– Ямур! Это ты! О, Аллах! Спасибо тебе! – с этими словами Мурад бросился к Насте, заключив ее в свои объятья, да так крепко, что даже кофе расплескалось. – Ямур! Любимая! – как заведенный повторял Мурад.

– Да пусти ты уже! – оттолкнула Настя незнакомца и обратилась к матери. – Держи кофе! А тебе не принесла, - перевела она взгляд на Ангелину.
– Не знала, что ты здесь. Уж извини! – с сарказмом в голосе произнесла она.

Ольга Николаевна и Лина были в не меньшем недоумении от увиденной им картины. В эту самую минуту дверь в реанимацию распахнулась, и на пороге появился мужчина в белом халате с надписью «кардиохирург Глеб Сергеевич » на бэйджике и в белом чепчике.

– Доктор! Как он? – бросились к нему женщины.

Настя лишь усмехнулась и вновь посмотрела на странного парня. Тот же глаз не сводил с девушки. Его сердце колотилось, ноги подкашивались. Султан не знал, что ему делать, как поступить. Он готов был расцеловать свою любимую, но в то же время что-то останавливало его. Мурад не мог думать в ту минуту только о себе, о своих чувствах, в то время как у Ангелины такое несчастье.

– Кризис миновал, - грубо ответил Глеб Сергеевич. – Он пришел в сознание.

– Что с ним, доктор? – спросила Лина, боясь услышать ответ.

– Что с ним? – повторил за ней врач. – Вы издеваетесь? Я несколько месяцев назад говорил ему, что операция просто необходима. Почему так затянули?

– Какая операция? – удивление было в голосе Лины. – Ольга Николаевна, - перевела она взгляд с доктора на мачеху, - вы что-нибудь знали об этом?

Та лишь опустила глаза.

– Он сказал нам об этом пару дней назад, - тихо произнесла женщина.

– Но как же так? – Лина готова была разрыдаться. – Почему он ничего не сказал мне? Своей родной дочери? Почему вы мне ничего не сказали об этом, как только узнали?

– Он хотел сказать тебе сегодня на дне рождения, - оправдывалась Ольга Николаевна. – Но не успел, - всхлипнула она.

– Но так же нельзя, Ольга Николаевна! – Лина закрыла лицо руками и тихонько заплакала.

– Ангелина! Дочка! – обняла ее мачеха.
– Ты же знаешь, отец никогда не доверял врачам. Я пыталась его переубедить. Но он и слышать не хотел ни о какой операции.

– Знаете, что, дамы, о доверии и недоверии к врачам вы будете разговаривать в другом месте. А сейчас нам нужно срочно спасать человека. Вы его дочь, я так понимаю? – обратился Глеб Сергеевич к Лине.

Та кивнула.

– Как я могу обращаться к вам.

– Ангелина.

– Вот что, Ангелина, - взял врач девушку под руку и отвел в сторону, - у вашего отца серьезные проблемы с сердцем. Операция в таком случае неизбежна. Я говорил Павлу Петровичу еще полгода назад. Но он отмалчивался. Конечно, как дочь, вы должны были все взять в свои руки.

– Я не знала! – сквозь слезы проговорила Лина.

– Ладно, что уж теперь говорить об этом, - вздохнул Глеб Сергеевич. – Но его состояние критическое. Нельзя терять ни минуты.

– Что я могу сделать? Чем помочь?

– В том-то и дело, что только вы и можете, - вновь вздохнул доктор. – Понимаете, сама операция бесплатная. Но вот кардиостимулятор, - врач замолчал.

– Сколько? – подняла девушка заплаканные глаза на доктора.

– Лучше поставить немецкий. Поверьте моей практике. Он намного надежнее. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше для вашего отца.

– Сколько у меня есть времени?

– Не много. Максимум неделя, - опустив глаза в пол, ответил доктор.

– Я найду деньги! – вытирая рукой глаза, Лина, так и не взглянув на врача, быстрым шагом направилась к лестнице.

Мурад, не раздумывая, бросился за ней.

– Доктор! Можно его увидеть? – обратилась Ольга Николаевна к врачу, как только Лина скрылась из виду.

– Не сейчас, - помотал головой тот. – Вот когда из реанимации переведем в палату, тогда пожалуйста. И еще, поторопитесь с деньгами, - похлопал он женщину по плечу, - время играет не в нашу пользу, - сказав это, Глеб Сергеевич поспешил удалиться, оставив Ольгу Николаевну и Настю одних в больничном холле.

– Нет! Ты это видела? – усмехнулась Настя.

– Ты о чем? – подняла женщина заплаканные глаза на дочь.

– Этот парень, что пришел с Линой. Ты знаешь его?

– Нет. Первый раз вижу.

– Неужели новый ухажер? – не унималась Настя. Зависть и злость к сводной сестре так и грызли девушку изнутри, в ту минуту она еще больше ненавидела Ангелину и отдала бы все на свете, только бы никогда не слышать даже ее имени.

– Боже мой! Что же теперь будет! – Ольга Николаевна поднесла ладони к губам.

– И почему он так странно повел себя? Этот парень? – никак не могла успокоиться Настя. – Обнял меня, как старую знакомую, нес какую-то чушь? – продолжала она разговаривать сама с собой. – Но ничего, я это выясню. Ладно, мам, ты как хочешь, а мне пора на работу.

– Но, как же…. – не успела Ольга Николаевна закончить мысль, как девушки уже и след простыл.

– Алё, Люська! – кричала Настя радостно в трубку, как только лифт остановился на первом этаже больницы. – Чего тебе расскажу, закачаешься. Але! Тебя плохо слышно. Ты где? В метро? Ок, увидимся в магазине.