Султан моих снов
Шрифт:
— Аяз… не молчи… — она прижалась щекой к моей спине. Прикоснулась к плечу и нежно поглаживает кожу, водит пальчиком вверх-вниз (простой жест, а действует лучше всякого лекарства, как бальзам — тягучим мёдом льётся в душу). — Скажи что-нибудь… если считаешь, что я…
— Полагаешь, я тебе не верю? — прервав её речь, развернулся к ней лицом. Затем сел поудобнее на кровати, чтобы смотреть в глаза, когда озвучу то, что необходимо сделать в ближайшее время.
— Вижу ведь, как ты терзаешься… Это всего лишь сон, я же не могу
— Не оправдывайся, — «ей незачем врать, как и соперничать больше не с кем, дабы намеренно опорочить конкурентку за моё внимание». — И, если быть откровенным, то и раньше были сомнения в моём отцовстве, — «серьёзно, я допускал такой вариант» — а чего ждать от женщины, которая имела сексуальную связь с двумя мужчинами параллельно? А раз скрыла правду, то точно знала, кто причастен к её беременности. Поэтому, ничего удивительного.
— Она боялась потерять тебя… — Яся шумно вздохнула, и как будто не до конца озвучила мысль. Мне показалось, что в данный момент она не о сестре говорит, а о себе и своих опасениях.
— Я бы не бросил Лале. Понял бы. Простил... Главное — честность во всём, но, видимо, зря наделся на это.
— Вам просто не хватило времени.
— Зато твой сон помог определиться…
— С чем? — она заметно напряглась и разволновалась.
Прикоснувшись к её лицу, сказал то, от чего заранее тошно и паршиво становится:
— Ты должна уехать... Вернуться домой, и как можно скорее.
Глава 40
Даже не предполагала услышать такое…
Уехать?!
— То есть… — я растерялась. В горле болезненный ком встал от едва сдерживаемых слёз, и резко пересохло, словно песка или битого стекла наелась. Пытаюсь справиться с собой, и вот-вот расплачусь… Но, как бы трудно ни было говорить, надо выяснить отношения сейчас: — И как понимать: у нас с тобой всё, да? — кое-как выдавила из себя этот вопрос. Вот так легко, мужчина, которого уже считаю своим, готов отказаться от меня?
«Значит… Не нужна ему? Я же не смогу без него… люблю… сначала подарил надежду, а теперь… убивает…».
— Яся, — Аяз заключил моё лицо в ладони, не позволив отвернуться и спрятать взгляд, чего очень хотелось сделать, чтобы не показывать, как сильно ранили его слова. — Разве я сказал, что бросаю тебя? — искренне удивился, изогнув бровь.
«А на что это похоже?!».
— Нет, не говорил, только… — «просто напоминает то, как они с Лале расстались» — и на фоне приснившегося сна, возникло ощущение дежавю, словно тот финальный эпизод теперь мне предстоит прожить. Уже проживаю, отчасти…
— Послушай внимательно, — он прижался лбом к моему лбу, — я всего лишь прошу уехать. Ненадолго. Как только решу все проблемы, мы снова будем вместе. Обещаю.
— Тогда почему мне кажется, будто ты прощаешься со мной? — «мерзко на душе, хоть волком
— Прощаюсь? — Аяз возмутился. Слегка отстранившись, посмотрел одновременно и с недовольством, и нескрываемой тревогой. — Ради безопасности предлагаю вернуться на Родину. Так лучше — пойми. Опять же, мне спокойнее будет. Дёргаться от каждого подозрительного шороха не хочу.
— Угу… — «зачем тогда привёз к своим родителям?».
— Ну а если думаешь, что я ищу повод отправить тебя домой и забыть о твоём существовании, то ты очень ошибаешься.
«Именно так и выглядит» — но как поверить в обратное?
Всё. Не могу. Сдерживаться больше нет сил. Грудь сдавило в удушающем приступе, а по щекам потекли беззвучные слёзы.
— Девочка моя, маленькая, не плачь, — ласково произнёс он и стал быстро покрывать моё лицо порхающими трепетными поцелуями, осушая его от солёной влаги. При этом продолжает говорить: — Яся, ты для меня самое дорогое, боюсь потерять тебя. Если с тобой что-нибудь случится, я не прощу себе, второго такого удара не вынесу…
«Можно ли назвать это первыми признаниями?» — хотя спросить сейчас не решусь. Пусть сам скажет, когда будет готов к откровениям. А главное — я нужна ему. Нужна! Им движет элементарная забота, желание уберечь от грядущих неизбежных неприятностей — мысли об это греют душу и вселяют надежду на лучшее.
Если бы не одно «но»: риск для его жизни.
— Аяз… — оттого, что я уеду, страхи не исчезнут внезапно.
— Молчи… Доверься, пожалуйста, всё будет хорошо, — прошептал в мой рот и жадно впился в губы.
Я цепляюсь за него дрожащими руками, лишь бы не останавливался — подарил свою ласку, погрузил нас в персональное безумие, дотла сжигающую страсть…
Целуемся как ненормальные… Он подмял меня под себя и, придавив тяжестью тела, раздвинул коленом мои ноги и подтолкнул обхватить его торс. И тут же вошёл внутрь, заполняя собой на всю длину. Двигается с каким-то остервенением и отчаянием, как будто последний раз близки. А оторвавшись от моих губ, склонился к уху и начал говорить всякие нежные слова, от которых млею, плавлюсь как горячий воск и таю…
Только бы это никогда не заканчивалось.
***
Утром меня разбудил телефон, ещё вчера я положила его на пол рядом с кроватью.
Догадываюсь, кто звонит. Лишь Даша может бесцеремонно тревожить в любое время суток, когда пожелает. Я и так собиралась связаться с подругой. Теперь опять придётся выслушивать нотации на тему моей безрассудности, а ведь она даже не знает всего. Что же будет, если ей рассказать обо всём в подробностях? Поднимет панику? — нет, обойдёмся без этого. Хватило уже наставлений в стиле «гиперопекающей мамочки».