Сумасбродные сочинения
Шрифт:
— Я заметил.
— Здесь это в порядке вещей, — махнул рукой мистер Фарисейс. — Мы не делим дела на свои и чужие. Пойдемте, вы будете поражены, как быстро все уладится.
Мистер Фарисейс как в воду глядел.
Издательство будто подменили. Повсюду царили расторопность и деловой подход. Мой дорогой друг редактор не просто оказался на месте, он в поте лица, сбросив пиджак, выкрикивал в рупор указания — очевидно для печатного цеха.
— Да! — орал он. — «ВИСКИ» черной краской, прописными
— Простите. — Он на секунду прервался. — Сегодня очень большой объем работ у печатников, гоним большой каталог спиртового завода. Стараемся изо всех сил, мистер Фарисейс, — с должным почтением к представителю муниципалитета заверил он, — прославляем Торонто в качестве столицы виски.
— Отлично, отлично, — потирая руки, возликовал мой спутник.
— А ваш контракт, профессор, — скороговоркой объявил редактор, — здесь, у меня, только подпись поставьте. Я вас не задержу, буквально секунду, вот тут распишитесь. Мисс Сниггинс, заверьте, пожалуйста, бог вам в помощь, как там в Монреале, доброе утро.
— Быстро обернулись, да? — спросил мистер Фарисейс, когда мы уже снова стояли на улице.
— Поразительно. — У меня даже голова слегка кружилась. — Получается, я могу еще успеть на утренний поезд обратно в Монреаль.
— Именно. Вы не первый, кто обнаруживает преимущества. Дела делаются в мгновение ока. Те, кто раньше приезжал на целый день, выметаются за четверть часа. Я знавал человека, у которого производительность при новом режиме возросла настолько, что, по его словам, он теперь в Торонто и на пять минут не задержится, даже если ему приплатят.
— А это что же такое? — удивился я, когда на перекрестке нам пришлось притормозить, пропуская кавалькаду. — Что это за подводы? Неужто бочки с виски?
— Они, — с гордостью подтвердил мистер Фарисейс. — Виски на экспорт. Прелестное зрелище! Сколько там — двадцать или двадцать пять подвод? Попомните мои слова, сэр, этот город, с нынешней энергией и работоспособностью, в два счета всех обставит в производстве спиртного и станет северной столицей виски…
— Но мне казалось, — растерянно возразил я, — что с прошлого сентября здесь действует сухой закон, и виски запрещено?
— Экспортного виски, сэр, экс-порт-но-го! — поправил меня мистер Фарисейс. — Мы не ограничиваем и никогда, насколько мне известно, не ограничивали никого в праве производить и экспортировать виски. Это, сэр, чистое предпринимательство, не имеющее к морали никакого отношения.
— Понятно. Но тогда не подскажете ли, что за кавалькада подвод движется им навстречу? Это ведь пивные бочки, если я не ошибаюсь?
— В каком-то смысле, да, — признал мистер Фарисейс. — Но это импортируемое пиво. Оно поступает к нам из других провинций. Возможно, оно было сварено в нашем городе (здешним пивоварням, сэр, нет равных), но грех торговли, — мистер Фарисейс приподнял шляпу и застыл в благоговейном полупоклоне, — ложится на чужие плечи.
Тем временем поток телег поредел, и мы двинулись дальше под разъяснения моего провожатого о разнице между деловыми и моральными устоями, между виски-зельем и виски — источником дохода, которую я в итоге так и не уяснил.
В конце концов я осмелился его перебить.
— И все-таки немного жаль, что вокруг рекой течет пиво и виски, а нераскаявшемуся грешнику вроде меня не отведать ни глотка.
— Ни глотка! — воскликнул мистер Фарисейс. — Это как посмотреть. Вот, заходите. Здесь вы сможете отвести душу.
За дверью скрывалось просторное вытянутое помещение.
— Это же бар! — изумился я.
— Как бы не так, — возразил мой знакомый. — Бары в нашей провинции запрещены. Мы искоренили эту заразу навсегда. А это отдел доставки импортирующей компании.
— Но длинная стойка…
— Это не стойка, это конторский стол.
— А бармен в белой куртке…
— Что вы! Это не бармен. Это ответственный за доставку импортируемого товара.
— Что вам угодно, джентльмены? — осведомился ответственный за доставку, протирая бокалы.
— Два больших виски с содовой, — заказал мой знакомый.
Ответственный смешал напитки и выставил бокалы на стойку.
Я уже протянул руку за своим, но ответственный остановил меня жестом.
— Секундочку, сэр.
Сняв трубку стоящего рядом телефона, он вызвал Монреаль.
— Алло, Монреаль? Это Монреаль? У меня тут предложение на два виски с содовой по шестьдесят центов. Брать? Все в порядке, джентльмены, Монреаль одобряет сделку. Прошу вас.
— Какой ужас, а? — сокрушался мистер Фарисейс. — Насколько же ваш Монреаль погряз в грехе, что без зазрения совести торгует виски?! Позор! — И он уткнулся носом в шипящий пузырьками содовой бокал.
— Мистер Фарисейс, — начал я. — Вы не могли бы все же кое-что пояснить? Я несколько запутался после всего здесь увиденного, что именно гласит ваш новый закон. Я так понимаю, производство виски он в конечном итоге не запрещает?
— Нет-нет, не запрещает. Мы не видим здесь ничего предосудительного.
— Равно как и продажу?
— Разумеется, нет. Если продажа осуществляется должным образом.
— Равно как и распитие?
— Нет-нет, ни в коей мере. Закон не усматривает никакого криминала в простом распитии виски.