Сумасшедшие
Шрифт:
Мои руки сжимают ее бедра, пока она шепчет: — Нет, пожалуйста, не надо. — В то же время она приподнимает бедра, чтобы я мог скользнуть внутрь.
Я, блядь, вонзился в нее. Быстро и безжалостно, пока я не оказался по уши в ней. Мое тело напрягается, ощущая каждый блаженный дюйм ее тепла вокруг себя.
Она хнычет и напрягается, чтобы приспособиться. — Бедняжка, Кэди. Чувствуешь себя наполненной? — поддразниваю я.
— Ты больше, чем когда-либо, — жалуется она, извиваясь подо мной.
Я не двигаюсь, держа ее за бедра, зарывшись
— Было бы лучше, если бы я могла обхватить тебя ногами.
— Это моя девочка. — Я откидываюсь назад и освобождаю ее ноги — осторожно, на случай, если она меня пнет. Сначала она упирается пятками в кровать, выгибаясь навстречу мне. — Тебе нужно больше, Кэди?
— Да.
Я падаю на нее, протягиваю руку, чтобы освободить ее руки, затем прижимаю ее к себе и целую в щеку. — Это весело, когда ты говоришь «нет», но намного лучше, когда ты говоришь «да».
Она издает смешок и обвивает руками мою шею. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, ступни покоятся над моей задницей. Я зарываюсь лицом в ее шею и медленно вхожу в нее. Она крепче обнимает меня, целуя в челюсть. — Я скучала по тебе, — шепчет она. — Так сильно. Мне так жаль. — Она тихо всхлипывает, и я поворачиваюсь, ловя ее губы в поцелуе.
— За что?
Ее блестящие глаза пристально смотрят на меня. — За то, что причинила тебе боль. За побег. За все, Блейз.
— Ты собираешься загладить свою вину? — поддразниваю я, отстраняясь.
Она торжественно кивает. Слезы на ее лице обжигают меня, поэтому я смахиваю их поцелуем. Я слегка поворачиваю бедра, медленно входя и выходя из нее, пока не чувствую, что готов взорваться.
— Кэди, я долго не протяну. — Черт, это так неловко.
— Тогда не надо. Покажи мне, что ты скучал по нас.
Я наклоняюсь к ее губам и крепко целую ее. — Да, я чертовски скучал по нас. — Внутри я переполнен желанием и, может быть, небольшим гневом из-за того, что она отказывала мне в этом в течение нескольких месяцев.
— Здесь твое место, — рычу я ей на ухо, входя в нее все сильнее и сильнее. Я не могу контролировать это желание, блядь, владеть ею. Показывая ей наказывающими толчками и грубыми поцелуями, что она моя. Она всегда была моей. Всегда будет моей.
— Блейз. — ее резкий шепот звучит настойчиво. Ее ногти царапают мои бока.
— О, черт.
— Вот так.
Это давление. Импульсы, ноющее, пульсирующее напряжение. Чувствую себя так чертовски хорошо, прямо перед тем, как взорвусь. — Черт возьми, Кэди.
Она прижимается ко мне, впиваясь ногтями в мою кожу и издавая нежнейшие тихие звуки. Ее киска выжимает жизнь из моего члена. Но мне удается вытащить и сорвать презерватив. Стоя над ней на коленях, я дергаю свой член, пока не извергаю сперму на ее шею и грудь. Я продолжаю, пока она не окрасится каждой моей каплей.
Я улетаю. Тяжело дыша. Потный. Почти, блядь, отключился на несколько секунд.
Она
Проведя пальцами по липким белым каплям, я прижимаю их к ее губам. Ее язык высовывается наружу. Сначала осторожно. Ее глаза встречаются с моими, когда она облизывает мои пальцы дочиста.
Кэденс
Связав меня, мучая, а затем трахая до бесчувствия, Блейз очищает меня, затем хватает и дарит мне мягкий, теплый, нежный поцелуй. Это уютно и мило, учитывая, как тяжело он на мне ездил.
— Никогда больше не покидай меня, Кэденс, — говорит он. Он использует тот властный, требовательный тон, от которого мне хочется взбунтоваться и в то же время нуждаться в нем. Я не знаю, имеет ли он в виду покинуть его постель или его жизнь.
Он крепче обнимает меня. — Ты меня слышишь? — его голос звучит хрипло, и я немного таю внутри. Он убирает волосы с моего лба и целует меня. Ошеломленная, я смотрю ему в глаза.
— Все в порядке. Все будет хорошо, Кэди.
Но не все в порядке. Я плохой вариант для него. Для него это неправильно. В конце концов, я сделаю так, что его убьют. Как то, что произошло вчера ночью. Это могло плохо закончиться. И все потому, что я не могла забыть оскорбление, нанесенное моей школьной приятельницей.
— Посмотри на меня, — его низкий, резкий голос звучит вместе с пристальным взглядом байкера, и я отвожу взгляд.
— Я не могу.
— Почему?
Почему? Потому что у меня не хватает смелости взглянуть на него, когда я знаю, что мне придется снова уйти от него.
— Кэденс, что происходит у тебя в голове? Ты думаешь о чем-то плохом. Скажи мне.
— Тебе обязательно все знать?
— Когда дело касается тебя, да. Ты моя женщина, и так оно и будет.
Спокойствие, с которым он объявляет о наших отношениях, смущает меня. Это горячо. Это меня заводит. Это также чертовски бесит меня. Я отталкиваюсь от него и сажусь, не обращая внимания на тяжелый вздох рядом со мной.
— Так ты думаешь, что просто будешь ласкать мою киску всякий раз, когда почувствуешь, что твой член нуждается в объятиях?
Он издает мрачный смешок. — Да. Мне нравится трахать тебя, а тебе нравится, когда я тебя трахаю, так в чем проблема?
В чем моя проблема? — В этом. В тебе. Почему ты должен быть таким отвратительным?
Он хватает меня за руку и тянет обратно к себе. — Это то, кто я есть. Несколько минут назад ты, кажется, не возражала.
Ярость в выражении его лица превращает меня в кучу мягкой кашицы в его руках. Я до смешного слаба, когда дело доходит до Блейза. Почему я так зацикливаюсь на глупостях? Мне нравятся его слишком самоуверенные, дерзкие слова. Почему я всегда пытаюсь убедить себя, что это неправильно? Что плохо любить того, кто мне нравится?