Сумасшедший дом
Шрифт:
– Всё это по понятным причинам.
– Крайне неохотно ответил Даин. По тону его голоса я могла сказать, что он не имел в виду то, что сказал.
Обойдя Джереми, Даин обнял меня, окутав своими тёплыми, утешительными объятиями, и прижался лбом к моему.
– Не волнуйся, малыш. Кем бы ни был этот урод, преследующий тебя, я найду его. И когда я сделаю это, я лично выведу тебя из этого грёбаного учреждения.
Быстро поцеловав меня в лоб, он выпустил меня из объятий. Я была всё ещё слаба от увеличенной дозы седативных, которые приняла этим утром, поэтому Джереми схватил меня за руку, чтобы не дать мне упасть. Моя небольшая попытка
– Спасибо за Вашу сегодняшнюю помощь, мистер Саттон. Если я узнаю что-то новое, я дам Вам знать.
Даин посмотрел на меня, молча спрашивая, была ли я в порядке. Не желая обременять его моим страхом и болью, я выдавила улыбку и кивнула в знак согласия. Он улыбнулся в ответ и быстро вышел из комнаты.
Джереми ничего не сказал после того, как Даин ушёл.
Выведя меня из комнаты, он закрыл за нами дверь и повёл по коридорам. Я знала, что он ведёт меня в комнату для терапии и снова заплакала. Вид этой комнаты, того места, где я занималась любовью с мужчиной, которому, я думала, могла доверять, уничтожил бы меня.
Я не думаю, что в моей жизни осталось хоть что-то, что помогло бы мне собрать воедино осколки моего разбитого сердца.
Глава 22
«Творческий ум забавляется с любимыми игрушками.»
– Карл Юнг.
Дверь в комнату для терапии захлопнулась за нами, и я подпрыгнула от этого громкого звука, зная, что он отразил настроение Джереми. Нормальный человек наоборот сделал бы так, чтобы не испугать меня, а он, в свою очередь, хлопнул дверью, что я подпрыгнула на месте.
– Что с тобой происходит, Алекс?
– его мрачный и глубокий голос выражал разочарование; дрожь в его голосе выдавала потерю контроля над эмоциями, которых он придерживался с того самого момента, как я оттолкнула его в комнате для посетителей.
– Я не хочу здесь находиться.
– На терапии?
– он взглянул на меня, подняв брови.
– Здесь. В этой комнате... с тобой.
Подойдя ближе, он потянулся ко мне, но я резко дёрнулась и потеряла равновесие, упав и ударившись задницей о пол. Он посмотрел на меня сверху одновременно с беспокойством и гневом на лице.
Джереми встал передо мной на колени и больше не предпринимал попыток прикоснуться ко мне.
– Что не так? Ты на что-то злишься? Ты... бл*ть, ты злишься за вчерашнее? Я думал...
– он встал и немного прошёлся рядом со мной.
– Я говорил тебе, что не хочу делать этого. Я знал, что это чертовски неправильно...
– Да не имею я ничего против вчерашнего дня!
– мой голос перешёл на крик.
Раздражение просочилось в мои мысли, позволяя боли и ярости, которые я сдерживала в себе, хлынуть потоком и овладеть моими действиями.
– Я проснулась этим утром счастливой от того, что на этот раз хоть кто-то на моей стороне. Я была счастлива, что ТЫ на моей стороне, но потом я узнала, что ты трахаешь новую пациентку, и теперь не хочу иметь с тобой ничего общего!
Округлив глаза, Джереми поражённо замолчал на моё обвинение. Несколько раз попытавшись связать мысль, он, наконец, выпалил:
–
– он был в бешенстве, в результате своего неверия и гнева он окончательно потерял контроль над своей профессиональной и невозмутимой манерой общения, которую всегда использовал.
Схватившись за смирительную рубашку, Джереми поднял меня с пола и потащил к круглому столу, стоящему посреди комнаты. Подняв, он усадил меня на деревянную поверхность, удерживая в таком положении, чтобы установить зрительный контакт.
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне всё с самого начала. Почему ты считаешь, что я занимаюсь сексом с другой пациенткой? Ты действительно такого невысокого мнения обо мне, что считаешь, будто я пользуюсь не только тобой, но и другими пациентками? Прошлая ночь кое-что значила для меня. Ты кое-что значишь для меня.
Его слова сбили меня с толку, покачнув тот фундамент, который я выстроила на обвинениях других пациентов и персонала.
– Чёрт побери, Алекс. Я знал, что не должен был позволять этому случиться. Знал, что мне следовало подождать до того дня, как ты покинешь это место. Я не желаю тебе плохого. Тебе не место с этими людьми. Ты слишком красива, слишком особенна для этого места.
У меня задрожали губы, а глаза зажгли непролитые слёзы. Я хотела поверить ему, хотела поверить в то, что каждое его слово было правдой. Я была так счастлива, когда проснулась, была так рада найти кого-то такого прекрасного, как он, в таком мрачном, как полночь, месте.
Ночной кошмар был неумолим, он тянул меня всё глубже и глубже в ловушку из удушающей паутины, построенной на лжи, обмане... но, правда? Возможно ли, что правда всё-таки существовала в этом месте, и она не угасла и не разрушилась под влиянием неистового потока коллективного маразма?
– Прошу, Алекс, я не прикоснусь к тебе снова, если только ты не захочешь этого. Я буду ждать твоего выздоровления. Я починю тебя. Но, пожалуйста, не думай, что у меня есть кто-то, кроме тебя.
Слёзы, жалившие покрасневшую и опухшую кожу глаз, вырвались на свободу. Я попыталась сморгнуть их, чтобы сфокусироваться на его красивом, мужественном лице. Джереми обхватил своими тёплыми ладонями мои щёки, стирая непрекращающиеся слёзы. Из меня вырвались всхлипы, такие яростные и мучительные, несоответствующие такому слабому человеку, как я. Они поднялись, словно гром, из глубокой пропасти внутри меня, сотрясая каждую кость в моём теле, отчаянно пытаясь вырваться наружу.
Мне было так горько и больно. Как я ещё могла продолжать дышать, а моё сердце биться после стольких издевательств и лжи?
Всё ещё вытирая мои слёзы, Джереми заговорил.
– Я руковожу этим местом, Алекс. Моя работа заключается в том, чтобы оценить ситуацию и назначить план лечения для каждого пациента, кто проходит через эти двери. Я должен проводить с ними время, чтобы убедиться, что поставленный мною диагноз совпадает с тем, что забит в базе. Я ненавижу ярлыки. Ненавижу врачей, которые на скорую руку приписывают пациентам какие-то дерьмовые диагнозы, только чтобы побыстрее выпихнуть их со своих заведений в государственное учреждение. Я забочусь о каждом, кто находится здесь. Я бы не смог качественно выполнять свою работу, если бы не тратил время на своих пациентов, чтобы проверить их медицинские записи и назначить соответствующее лечение. Я не тот человек, который просто накачает кого-то лекарствами и посадит его перед окном, наплевав на его же интересы.