Сумасшедший домик в деревне
Шрифт:
Бунимович немедленно решил, что, когда Полина вернется, он не станет хватать ее за коленки. Никогда ни одна женщина не вызывала в его друге такого шквала эмоций. А где эмоции, там и чувства. Надо немедленно вернуть девицу обратно.
— Я ее догоню, — заявил он и поднялся.
— Я сам, — оттолкнул его Никифоров и, распрямив плечи, отправился к двери.
Вышел на лестничную площадку и тут же испугался, что она ушла совсем и он ее не найдет.
— Поля! — крикнул он в гулкую тишину подъезда.
В ответ откуда-то снизу шмыгнули
— Идите сюда! — приказал он, расслабившись. — Будем пить ваш коньяк и курить ваши сигареты.
— Вы меня ненавидите! — раздался полный горя всхлип. — Я вам никто — посторонняя тетя!
Никифоров ухмыльнулся и понял, что ему безумно нравится роль покровителя.
— Идите-идите! — повторил он, постукивая ногой по полу.
Она продолжала сопеть и не шла. Пришлось спуститься на один этаж. Бедолага сидела на подоконнике зареванная, с красным носом и пятнистой физиономией.
— Перейдем на «ты»? — предложил Никифоров.
— Зачем это? — подозрительно спросила она.
— Думаю, ты прибежала ко мне с очередной девичьей заботой.
— Меня хотят убить! — выпалила Полина.
— Ну да!
— В привидение ты тоже не верил! — напомнила она, и это «ты» прозвучало так трогательно, что Никифоров даже сжал челюсти, чтобы не размякнуть. Действительно, он не поверил ей в первый раз и совершенно напрасно. Может, она и сейчас не придумывает? Кто-то действительно хочет ее убить? Он вспомнил, как она выскочила из лесу с перекошенным лицом, и решительно взял ее за локоть:
— Давай вернемся в квартиру. Иначе Костя выпьет коньяк сам, и мы не выгоним его из дому.
— Я не собиралась оставаться у тебя на ночь, — испугалась Полина. — Вернее, я хотела бы остаться, но не в том смысле, в каком ты, может быть, подумал! — выдавила она из себя.
— Не волнуйся! — Никифоров с самым серьезным видом похлопал ее по плечу. — Если ты останешься, мы будем как брат и сестра.
Полине совершенно не хотелось крепить в нем братские чувства, но она, конечно же, с радостью кивнула. Ей казалось, будто она только что тонула и уже погрузилась в черную пучину отчаяния, но каким-то волшебным образом вдруг снова очутилась на поверхности, глотнула воздуха и увидела солнце.
Важный Бунимович встретил их на пороге кухни.
— Я думал, вы математичка, — заявил он, чтобы сразу расставить все точки над "i".
— Мы перешли на «ты», — сообщил Никифоров, подталкивая Полину к облюбованной ею табуретке. — Вы с ней тоже можете перейти. В конце концов, мы собираемся вместе напиться.
Бунимович решил, что это метафора, потому что Никифоров никогда не напивался.
— Послушай, Поля, — спросил он, охотно переходя на «ты». — Возможно, ты голодна? Мы можем тебе что-нибудь предложить. Ты любишь кальмары из пакетиков?
— Она любит все! — уверенно заявил Никифоров и двинулся к холодильнику. Никогда, ни с кем он не чувствовал себя таким всемогущим, таким великодушным, таким замечательным! Зачем он ее
— Я не могу есть! — остановила его Полина. — Кофе я бы еще выпила, а есть не могу. Я очень нервничаю.
— Ого! — немедленно насторожился Никифоров. — Тогда дело серьезное. Привидение, помнится, не лишило тебя аппетита.
— Какое привидение? — изумленно спросил Бунимович, раздирая обертку шоколадки, которую он избрал закуской под коньяк. — Вот рюмки, разливайте.
— Я тебе потом расскажу, — пообещал Никифоров. — Сейчас пусть Поля посвятит нас во все свои неприятности. Мы их рассмотрим со всех сторон, рассортируем и примем конструктивное решение.
— За мной охотятся какие-то люди, — сообщила Полина, понюхав коньяк. Потом высунула язык, лизнула его и зажмурилась.
Бунимович тоже зажмурился. Ему очень хотелось рассказать анекдот и посмотреть, как она будет реагировать. Если у нее хорошее чувство юмора, он потреплет ее по коленке. Впрочем, поймав острый взгляд Никифорова, он вспомнил, что тут особый случай, и потупился.
— Их целых три человека.
Она рассказала про анемичного мужчину, от которого ее спас вовремя появившийся Никифоров, про девицу, что сделала ей в лифте укол, про то, как она оказалась в морге, и про обратное путешествие в электричках. Потом дело дошло до «почтальона» и его внезапного появления возле метро.
— С тебя не спускают глаз! — воскликнул Костя, проглотив кусок шоколадки. — Наверное, этот тип спрятал где-то неподалеку от дачного поселка машину и, когда ты отправилась с Дякиным в город, поехал за вами.
— Что, если он Николая Леонидовича — того? — испуганно спросила Полина. — Кокнул? Тот исчез из отделения милиции, и я до сих пор не знаю, куда он подевался!
— У меня есть номер его мобильного телефона! — вспомнил Никифоров. — Мы недавно договаривались о прокладке дороги, пришлось созваниваться и обсуждать детали. Сейчас я ему позвоню.
Он отправился в комнату, и Костя мгновенно активизировался.
— Знаешь анекдот про прапорщика? — спросил он, отчетливо понимая, что нарушает данное самому себе слово. — Заходит прапорщик в казарму. Видит, все солдаты спят, а один сидит и смотрит на свои ноги. Ну, вот.
Костя тоже уставился на свои ноги, отчаянно борясь с голосом совести. Сейчас он расскажет анекдот до конца, Полина засмеется, откинув голову, расслабится, тут-то он и потреплет ее по коленке. Кажется, Косте впервые самому стало понятно, для чего он рассказывает женщинам анекдоты.
— И что дальше? — с любопытством поинтересовалась Полина, косясь на дверь.
Где-то там, в комнате, Никифоров пытался разобраться в ее делах. С ума сойти.
— Дальше? — прокряхтел Костя. — Дальше я забыл. — Он покраснел и налил себе еще коньяку.