Сумеречные Врата
Шрифт:
– Выкраденного…
– Случайно попавшего мне в руки в день вашего ранения.
– Украденного. Я всегда знал, что вы вор! Только подонок станет шарить в карманах раненого!
– Вы считаете себя жертвой несправедливости?
– Не желаю обсуждать с вами эту тему. Бесполезно говорить с вами о чести, это понятие вам недоступно.
– Может быть и нет, зато мне вполне доступны другие понятия. В моих руках полтора десятка писем от торговых предприятий Ширина и других городов. Содержание несколько различается, но основная идея предельно ясна. Вы намеревались в ближайшие
– В этих документах нет никаких доказательств того, что я собирался присвоить доходы,- медленно выговорил. Шивокс.
– Как это похоже на вас - подозревать худшее. Не найдется ли у вас чего-либо, напоминающего письменное распоряжение перевести деньги на мой счет? Думаю, нет.
– Прекрасно! И что же вы собирались делать с этими деньгами?
– Что же еще, как не передать их правительству Вонара? Но эту тему я также не намерен обсуждать с вами.
– Вы предпочитаете обсудить ее с во Труниром?
– Время протектора слишком ценно, чтобы тратить его на подобные мелочи.
– Десять миллионов новых рекко не кажутся мне мелкой суммой… Однако есть одна трудность. Помнится, Мандиджуурское Соглашение запрещает вонарцам распоряжаться собственностью авескийцев.
– В самом деле? Предположим. Но можно ли считать дворец УудПрай частной собственностью? Разве он не принадлежит Кандерулезскому гочаллату? Учитывая недавнюю смерть наследственной гочаллы и текущие дебаты по поводу уместности, в эти тревожные времена, дальнейшего сохранения наследственных титулов, законный статус сокровищ УудПрая кажется весьма сомнительным.
– Этот человек режет логику как грибы.- Зилур от души развлекался.
– Возможно и так. Я бы сказал, то обстоятельство, что ваши предложения разосланы задолго до смерти гочаллы Ксандуниссы, заставляет усомниться в чистоте ваших намерений, но ведь я не юрист, - задумчиво рассуждал Ренилл. Его непосредственный начальник молчал, уставившись на разбросанные по столу обрывки бумаги, так что он добавил: - Во Трунир, просмотрев остальную переписку, вынесет собственное суждение.
– Протектор сейчас завален работой,- наконец обрел Дар речи Шивокс. Он был по-прежнему бледен до синевы; но выражение лица приняло снисходительно терпеливый оттенок.
– Не следует отнимать его время мелочными дрязгами, с помощью которых вы совершенно напрасно пытаетесь принудить меня согласиться на ваше предложение, при иных обстоятельствах достойное внимания. Учреждение народной школы - серьезный проект, вне всякого сомнения, стоящий затраченных на него денег. Я поддерживаю его.
– Рад слышать. Через пару дней я представлю свое предложение во Труниру. При вашей поддержке, в его согласии можно не сомневаться.
– Разумеется, так будет лучше всего. А теперь, когда мы достигли взаимопонимания, вы, конечно, возвратите мне мое имущество.
– Вы имеете в виду переписку? Думаю, я не перенесу расставания с ней, - возразил Ренилл.
– Послушайте, это нелепо! Вы получите свою школу в УудПрае. Я дал вам слово!
– Я на него полагаюсь.
– Так верните то, что принадлежит мне! Разве мы не джентльмены?
– Один из нас - несомненно.
– А! Я и не ожидал от вас ничего иного, - пренебрежительно произнес Шивокс.
– Дерзкий, блистательный во Чаумелль. Как он изобретателен! Как оригинально мыслит! Однако как бы наш ослепительный гений не обнаружил в скором будущем, что и у него есть слабое место.
– Меня раздражают расплывчатые намеки, Шивокс.
– Никаких намеков. Я всего лишь высказал предположение.
– В таком случае…
Зилур тронул ученика за плечо.
– Хватит, Рен. Мы получили то, за чем пришли. Это была весьма поучительная и увлекательная беседа, но все хорошее должно когда-нибудь закончиться.
Ренилл кивнул, и они оба покинули кабинет.
Через три дня Ренилл а вызвали к во Труниру. Он застал протектора за столом, заваленным грудой бумаг; немного больше седины в волосах, немного более, чем обычно, усталое и раздраженное лицо, однако в целом можно было сказать, что недавние события почти не изменили главу ведомства.
– Садитесь, Чаумелль.
Протектор закурил. Сложные манипуляции с трубкой выдавали несвойственное ему беспокойство. Он тщательно примял табак в чашечке и наконец поднял взгляд на своего подчиненного: - Не будем тянуть время. Вы знаете, зачем я вас вызвал?
– Полагаю, протектор, что по поводу моего предложения об учреждении авескийской школы в УудПрае. Что-то в моем проекте требует разъяснений или дополнительных обоснований?
– Ничуть. Совершенно ясный и прекрасно обоснованный проект. Отличная работа.
– Благодарю вас, сэр.
– Шивокс тоже так считает. Вам должно быть лестно заметить, как быстро он вынес положительное решение. И даже предложил доступные источники финансирования. Я не припомню, чтобы он прежде поддерживал какую-либо идею с таким искренним энтузиазмом.
– Счастлив слышать это, сэр.
– Думаю, вы можете не сомневаться, что ваш проект пройдет. Меня это радует. Думаю, бедняжка гочалла была бы довольна. Помните, сколько шума она поднимала из-за своего разваливающегося дворца?
– Вам она была по душе, не так ли?
– Редкая женщина! Она не была нам другом, но, в конце концов, ведь она приказала своим подданным сложить оружие. За это мы перед ней в долгу.
Во Трунир задумался.
Неуютная пауза затянулась, и Ренилл, встревоженный и недоумевающий, наконец нарушил молчание:
– Что вы думаете по поводу выделения средств на исследование феномена, сопровождавшего гибель ДжиПайндру?
– Мое мнение вам известно. Ученые чудаки, занимающиеся грозами, атмосферными явлениями и сейсмическими возмущениями, будут в восторге, но кто им заплатит? Мы, окруженные руинами Малого Ширина и все еще неспокойной ЗуЛайсой, не можем позволить себе роскошь потворствовать удовлетворению академического любопытства.
– Это ни в коем случае не роскошь, протектор. Эта так называемая гроза в действительности…