Сумерки богов
Шрифт:
Все это было под аккомпанемент яростной бомбежки и обстрела. Город перед нами был похож на огнедышащее жерло вулкана - ох, не завидую гражданским французам! Но это никак не облегчало нашей судьбы - хотя, наверное, не давало немцам собрать достаточные силы, чтобы сбросить нас в море.
Около четырех пополудни мы увидели десантные катера, идущие к нам. Но открыла огонь одна из уцелевших немецких батарей - и наши, укрываясь дымовой завесой, отступили. Не знаю, были ли у них потери. А мы еще ждали до темноты, обстрел был редкий, но не прекращающийся. Ненавижу минометы, осколки постоянно находили кого-то, оставалось лишь лежать и ждать неизвестно чего. То ли гунны перейдут в атаку, и нам придется погибать или
После мы узнали, что гунны успели выставить мины в акватории. Что на них напоролись десантные суда, три или четыре погибли, остальные отошли - и целый день тральщики пытались расчистить путь под огнем неподавленных батарей. А в это время мы умирали на берегу. Знаю, что рота "А" погибла вся, причем не только от немецкого огня, но и от снарядов наших линкоров, стрелявших по батарее днем. Роте "С" повезло больше, они даже сумели захватить какую-то батарею, но затем все полегли, отбивая контратаки гуннов, помощь к ним так и не пришла. А от нашей роты осталось восемнадцать человек, от моего взвода - пятеро. И я - из выживших старший по чину.
Что было после, сэр? Все по плану, лишь с опозданием на сутки. В ночь с пятого на шестое высадился наконец весь десант, армейская пехота, с артиллерией и танками на захваченные нами причалы. И немцы поспешно бежали, да и было их немного, после обстрелов и бомбежек им досталось еще больше, чем нам. Под утро я мог наконец выспаться - ну а после мы сидели в обороне, ведь нельзя было наступать, пока не восстановят порт! Затем было всякое, приходилось лазать и на ту сторону - но это совсем другая история, сэр!
Джон Лакруа, в 1944 участник французского Сопротивления. Из папки контр-адмирала Додсона. О событиях в Гавре 4-5 февраля 1944 года
Да, сэр, вот так повезло мне с именем и с родителями. Мой отец был в ту войну офицером Британского экспедиционного корпуса, красавец мужчина, да и фурор был, у меня где-то до сих пор валяются древние журналы вроде "ла Паризьен", где на обложке француженки в платьях цвета британского флага обнимают бравых спасителей-англичан, вот моя мамаша и не устояла. Так и вышло, что у меня, француза, имя Джон - знали бы вы, сэр, сколько проблем я из-за этого имел в школе, когда мы на континент вернулись, ну не любят у нас британцев, вспоминая то ли Нельсона с Веллингтоном, то ли Жанну д'Арк. Так и моя мамаша в тридцать первом с чего-то разругалась с отцом - ну, вы помните, кризис: ты неудачник, чем семью кормить... Меня забрала и через Пролив, сначала в родительский дом, затем снова замуж вышла... ну и козел же был тот, хоть и богатый, а со мной - как в сказке про Золушку. Это я вам рассказываю, сэр, отчего я англичан и французов одинаково не люблю. Ну и куда мне по жизни с такими взглядами - только в жандармы. Нарушил - дубинкой тебя и в холодную, сколько положено отсидишь!
На фронте не был, даже в сороковом. Нас в Париж тогда перебросили, на усиление, вместе с парой армейских дивизий. С категорическим приказом не допускать анархии, чтобы не было как в 1871, никаких самочинных "коммун". Трудиться пришлось, между прочим, в поте лица - и левых хватали, по списку, и уголовных, которые почувствовав слабину, вконец обнаглели, и эвакуацию ценного имущества охраняли, и государства, и частных лиц. И как немцы пришли, сдали им город в полном порядке - приказ есть приказ.
Чего у немцев не отнимешь, так это у них порядок, орднунг прежде всего! Пусть хоть небо рушится и наступает конец света - но все должно быть четко по распорядку. Вот только таким, как я, туда путь закрыт - это с вами, британцами, я мог быть и тут, и там, ну а по их нацистской идее арийцем надо родиться, и все тут. Хоть в лепешку расшибись - будешь для них неполноценным. И когда их вахмайстер перед строем набил мне морду, за какую-то совсем мелочь, я сказал себе: "Проклятые боши, этого я вам не прощу! Где тут Сопротивление?" Наслышаны мы были, что есть такое - гестапо же нам ориентировки рассылало, кого ловить. Только верите ли, сэр, меня оно раньше нашло!
Оказывается, папаша мой в Англии стал каким-то чином, причем даже не в армии, а в разведке! И передали мне от него письмо, при случае и в укромном месте, прочесть при них заставили, ответа ждут. А какой тут ответ - и так ясно, что если откажусь, там же и пристрелят - да и как сказал уже, ну не любил я бошей! Так вот и оказался я в агентах УСО. На своем месте оставался - по службе, подрывной элемент ловил, вне службы - в основном информация, ну пару раз было кой-какие бумаги с печатями достать.
И вдруг, весной сорок третьего, все под откос полетело! Нас, служивых, на фронт не брали, даже когда Еврорейх - но вот за малейшую провинность или даже "неусердие"... А я не нанимался за немцев под пули! Была, в общем, история, даже не знаю, макизары те ребята были или нет... но меня под служебное расследование, а после шепнули мне приятели, уже в список внесли, завтра в вагон и в Россию! Я дурак, что ли, - в бега. Или, как это называется, на нелегальное положение. Ох, и попал же!
Что раньше было, это просто курорт! А тут буквально каждый день не знаешь, завтра на воле будешь или в гестапо. А откажешься - свои же прикончат! Думаешь только: и скорее бы нас освободили, да хоть кто! На юге вообще жуть была, рассказывали, там прямо на улице могли схватить, невзирая на документы, и в гестапо! А тут, на севере, мне удостоверение сделали, что работаю в фирме "Газожен", газогенераторные автомобили для немецкой армии - патрулю покажешь, отстанут, это "праздношатающихся" забирали. Всякие дела были, и два жмура - один бош, другой тоже сволочь большая.
В январе сорок четвертого оказался я в Гавре. Старшим нашей группы был Мартин - не знаю, настоящее ли имя, но пару раз слышал, как его называли "капитан". Было нас под его началом восемнадцать человек: три пятерки, и при нем самом еще трое - как я понимаю, для связи и вроде адъютантов. Я это знаю, потому что был старшим одной из пятерок, ну вроде ефрейтора на армейский манер, и "рядовые" знали лишь меня. А я знал лишь "капитана", и кто там за ним еще, мне было неизвестно - приказы мне передавал кто-то из Мартиновых подручных. Командиров двух других пятерок звали Клод и Жан, увидел я их лишь перед самым выходом на дело. Вооружены мы были - "стэны", несколько немецких МР и винтовок, пистолеты, по две гранаты у каждого. Был грузовичок-пикап от нашего "Газожена", еще легковой "ситроен" и мотоцикл.
Вот что хотите - но не был наш командир кадровым военным, хоть и "капитан"! Офицер бы просто приказал: сделать вот это, и все! А он, после того как всех собрал - вечер уже, склад на окраине, все с оружием, готовы - ну, объявил, что сегодня начнется, а затем нас троих старших отозвал, и как совет с нами держит. Что, оказывается, приказ из Лондона был нам скрытно проникнуть на объекты, атаковать и захватить - ага, видели мы это, Гавр хоть и не военный порт, нет тут отдаленно стоящих фортов и батарей, все почти что в городской черте!
– так немцы, как положено, огородили укрепленный периметр, из домов всех выселили, улицы перегородили, проволоку натянули, пулеметы - на такое в атаку лезть будет хуже Вердена, всех положат! Так что, сразу переходим к резервному варианту, тоже предусмотренному: обозначить ракетами цели для бомбардировщиков, а самим в пекло не лезть!