Сумерки людей

Найт Дэймон

— Нет? — удивился я. — А что еще?

— Это машина времени, — ответил мужчина.

— Мы отправляемся назад, — прошептала женщина, — в самое начало.

Назад, в самое начало, чтобы начать все заново.

Без меня.

Женщина сказала:

— Ты выиграл Армагеддон, но ты потерял Землю.

Конечно, я знал ответ на этот вопрос, но она была женщиной, и последнее слово было за ней.

Я указал на фиолетовую темноту снаружи.

— Потерял Землю? А что же это?

Она начала опускать рубильник.

— Ад, — сказала она.

И я помнил ее голос долгие десятки тысяч одиноких лет.

Прибрежный

бродяга [13]

Максвелл и девушка с изумительным бюстом начали свой уик-энд в четверг, с Венеции. В пятницу они отправились в Париж, суббота была отдана Ницце, а в воскресенье они пресытились. За завтраком девушка, которую звали Алиса, дулась на Максвелла.

13

Beachcomber, опубликован в журнале «Imagination», © 1952

— Вернон, давай махнем куда-нибудь еще, — ныла Алиса.

— Непременно, — не слишком любезно отозвался Максвелл.

— А как насчет того, чтобы отведать букашкиных яиц?

— Ф-фу, — фыркнула Алиса, отталкивая тарелку. — Если когда-то я их и ела, то теперь не желаю. Какой ты несносный по утрам!

Ей действительно были поданы яйца насекомых, правда, в меню они значились как oeufs Procyon Thibault, и три небольших коричневых шарика размером с фасолину стоили примерно в тысячу раз больше таившейся в них питательной ценности. Министерство Информации Североамериканского Союза неплохо платило Максвеллу за сценарии — он заправлял целой бандой комиков из шести человек в телешоу «Космический коктейль», — но все же и он постепенно начинал звереть, задумываясь о том, во что обойдутся эти пять дней для его бюджета.

С виду Максвелл был невысоким крепышом, довольно симпатичным, если не считать слегка выпученных глаз. Когда он поднимал брови — а в разговоре такое случалось постоянно, — его загорелый лоб бороздили похожие на гармошку морщинки. Некоторые девушки находили это привлекательным; остальных же обычно впечатляли изящные складки его туники ручной отделки и пояс в сорок кредиток. Правда, у Максвелла было подозрение, что Алиса, чья наиболее выдающаяся особенность была упомянута выше, принадлежала к последним.

— И куда бы ты хотела отправиться? — вяло поинтересовался Максвелл. Их дымящийся и ароматный кофе уже приблизился по конвейерной ленте, и теперь он угрюмо потягивал его. — Хочешь, сгоняем в Алжир? Или в какой-нибудь Стокгольм?

— Нет. — Алиса помотала головой. Она подняла длинную белую руку, убирая со лба медового цвета прядь. — Ты не понял, о чем я говорю. Я имела в виду — давай махнем куда-нибудь на другую планету.

Максвелл слегка поперхнулся и расплескал кофе по столу. — В Европе, конечно, ничего, — с пренебрежением протянула Алиса, — только все тут становится… ну прямо как в Чикаго. Давай хоть раз махнем в какое-нибудь особенное местечко.

— И вернемся к завтрашнему утру? — вопросил Максвелл. — Даже до Проксимы лететь десять часов — нам хватит времени только на то, чтобы сгонять на лайнере туда и обратно.

Алиса опустила свои длинные ресницы, решив на этот раз быть и соблазнительной и сердитой одновременно. «Если учесть, что сейчас десять утра, — подумал Максвелл, — то у нее здорово получается».

— Ты что, не можешь послать подальше этот понедельник? — осведомилась она.

Команда Максвелла работала, на две недели опережая план; правда, по возвращении ему придется

слегка засучить рукава. Что за черт — почему бы в самом деле не сказаться больным до вторника или среды?

Ресницы Алисы снова приподнялись — достаточно медленно для одного быстрого, уверенного взгляда в глаза Максвеллу. Затем в уголках ее глаз появились едва заметные лучики морщинок, и она одарила его своей улыбкой № 1.

— Вот за это, Верни, я тебя и люблю, — удовлетворенно заметила она.

На межзвездном лайнере они добрались до четвертой планеты Гаммы Рака, центрального космопорта системы, а затем пересели на корабль, отправлявшийся на третью планету. Она была почти неосвоенной, не считая сотни городов у экватора и нескольких рудников и плантаций в умеренных зонах. Все остальное представляло собой самую настоящую девственную природу. Максвелл слышал об этом в министерстве; ему также рекомендовали отправляться туда в пределах ближайшего года, если он вообще соберется, а потом туристов на ней будет не меньше, чем на второй планете системы Проксимы.

Природа и в самом деле оправдывала столь дальнее путешествие. Удобно рассевшись во взятых напрокат аэроскутерах с солнцезащитными экранами, умерявшими жгучий жар Гаммы Рака, раздевшись до футболок и шорт, Максвелл с девушкой могли крутить головами куда угодно — и повсюду натыкаться лишь на тысячи квадратных миль роскошной сине-зеленой листвы.

В двух сотнях футов под ними раскачивались на ветру макушки гигантских древовидных папоротников. Аэроскутеры следовали вдоль цепи невысоких гор, разрезавших континент на две части; невысокие деревья устилали подножие горного хребта, изредка обнажая участки красно-коричневого подлеска, и дальше взгляд тонул в сплошном сине-зеленом море, становившемся синее и мглистее у горизонта. Неведомое существо неторопливо двигалось в ясном, украшенном редкими пятнышками кучевых облаков небе — возможно, всего в полумиле от них. Максвелл навел на него бинокль: похоже, какое-то насекомое — нелепый ромб с шестью парами крыльев; толком он так и не смог разобрать. Внизу, где-то неподалеку, он услышал хриплый рев — и немедленно бросил взгляд туда, рассчитывая увидеть одного из хищных зверей; но волнистое море листвы тянулось непрерывно.

Заметив, что Алиса задышала полной грудью, Максвелл усмехнулся. Лицо ее блестело от пота, а глаза — от удовольствия.

— Куда теперь? — спросил он.

Девушка вглядывалась вправо — в серебристый отсверк у самого горизонта.

— А там что, море? — спросила она. — Давай слетаем туда и подыщем чудненький пляжик для ленча.

Никаких чудненьких пляжиков там не оказалось — все побережье вместо песка было завалено крупной галькой; но Алиса без конца настаивала поискать еще. После каждого неудачного снижения они поднимались до двух тысяч футов, окидывая взглядом береговую линию. Наконец во время очередного подъема Алиса указала пальчиком вперед и прощебетала:

— Вон, чудесное местечко. Ой! Там кто-то есть. Максвелл взглянул туда и заметил двигавшуюся вдоль берега крошечную фигурку.

— Может, кто-то из знакомых, — предположил он и навел бинокль. Он увидел широкую голую спину, темную на фоне серебристого моря. Человек то и дело наклонялся, выискивая что-то на берегу. Фигура выпрямилась, и Максвелл разглядел блестящую гриву светлых волос, а затем, когда мужчина повернулся, величественный нос и подбородок.

— О-ля-ля, — произнес Максвелл, опуская бинокль. Алиса долго не могла оторваться от своего бинокля.