Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме

Горьковский Павел

С приходом на континент испанцев и ростом их влияния католическая церковь запретила и жестоко пресекала подобную практику. Но добиться повсеместного исполнения предписания оказалось сверхсложной задачей — для самих индейцев участие в акте жертвоприношения было великой честью, обреченных пожертвовать свои трепещущие сердца божественной славе, избавляли от мук, предварительно опоив галлюциногенными напитками. Местная знать, жрецы и высшие правители тоже изнуряли себя ритуальными кровопусканиями, которые далеко не всегда предполагали смертельный исход, но могли вызывать перемещенные состояния сознания, связанные с массированной кровопотерей. Известно несколько типов инструментов для извлечения крови: рыбьи кости, кремневые и обсидиановые ножи, проколки из нефрита, шипы и листья растений, срезы морских раковин. Специальный ритуал — например, долгое блуждание по сложному лабиринту — способствовал толкованию видений как странствий в мир духов или высших сущностей.

Один из самых экзотичных

ритуалов кровопускания получил распространение в классическом периоде майя — VI–IX веках. Изначально обряд практиковался преимущественно женщинами: правительницы майя протыкали язык толстым шипом и пропускали через отверстия специальный ворсистый шнур. Затем эстафету кровавого обряда приняли мужчины — представители одного рода собирались в храме и протыкали шипом половые органы, как указывают древние тексты, «поперек и сбоку», затем сквозь кровоточащие отверстия протаскивали длинный шнур. Таким образом, все сородичи оказывались нанизанными на пропитанную общей кровью единую веревку — символ пуповины всеобщей матери, изначально связывавшей божественных предков и земных правителей. Изображения подобных ритуальных веревок появляются на ольмекских алтарях уже в I тыс. до н. э., а небесным воплощением материнской пуповины индейцы считали Млечный путь [8] .

8

Ершова Г.Кровавая жертва или воззвание к небесам? «Вокруг света», № 3 (2786), март 2006.

Эхо кровавых традиций:излюбленным героем индейцев, принявших католичество, стал святой великомученик Себастьян. Его традиционно изображали привязанным к столбу, истыканным стрелами, с телом, залитым потоками крови, стекавшими прямо на землю, точно так же, как происходило с добровольными жертвами во время одного из обрядов ритуального кровопускания. Католическим священнослужителям пришлось подвергать изображения святого жесткой цензуре, чтобы избегнуть появления в них языческой символики. Современная религия потомков коренного населения латиноамериканского континента, которых насчитывается около 6,1 миллиона человек, — причудливый симбиоз христианства, традиционных индейских верований и заимствований из культурных традиций африканцев, переселенных сюда европейскими колонизаторами. Многие из них сохранили традиционные представления о мрачном загробном мире — аналоге христианского ада. Дорога души в загробный мир пролегает через три реки, наполненные скорпионами, кровью и гноем. Затем душе придется блуждать в темной и опасной пещере, коридоры которой изгибаются, подобно телу гигантской змеи, и подвергаться жестоким пыткам, чтобы окончательно разлучиться с телом.

За многие тысячи километров от Мезоамерики, на территории современной Индии, практиковали сходные ритуалы жертвоприношения с извлечением из тела бьющегося сердца и обязательным пролитием крови. Жертвы посвящали «черной богине» Кали — грозной, гневливой и разрушительной ипостаси супруги индуистского бога Шивы. Темноликая, облаченная в шкуру пантеры, украшенная ожерельем из человеческих черепов, могущественная богиня могла защитить от злобных демонов тех, кому покровительствовала, но за благосклонность богини требовалось заплатить кровавыми жертвами. На классических изображениях у грозной Кали несколько пар рук — в одной она сжимает отрубленную человеческую голову, а в других держит меч для защиты верноподданных и ритуальный нож — кхадгу, — который использовали для расчленения жертв. Ее бесконечно длинные волосы готовы окутать мир черным занавесом смерти, длинный язык свисает из разверстого рта, и жертвенная кровь струится по нему непрерывным потоком, приближая конец кальпы — момент, когда черная богиня восторжествует, а день смешается с ночью, знаменуя конец времен [9] .

9

Мифологический словарь под ред. Мелетинского. М.: Советская энциклопедия, 1990.

Эсхатологический [10] культ богини Кали занимает почетное место в верованиях огромного числа тантристских и шиваистских сект и был особенно широко распространен в Бенгалии. Английская транслитерация названия крупнейшего храма, воздвигнутого в честь кровавой богини, — Калигхата — дала название столице Бенгалии — Калькутте, а сама британская администрация приложила немало усилий к искоренению кровавого

культа, их усилиями была разоблачена секта «душителей», известных также под именем «тхуги», объединявшая последователей культа Кали. Душители предпочитали превращать в свои жертвы одиноких путников, которых они убивали при помощи специального шнура или особым образом свернутого шелкового платка, и каждую новую смерть они посвящали вящей славе жестокой черной богини.

10

Эсхатологический — предполагающий скорый конец света.

Слуги кровавого культа богини Кали:даже сегодня покой туристов и образованных индийцев будоражат шокирующие слухи о жертвах современных сектантов — последователей кровавого культа Кали. Якобы один раз в двенадцать лет они выкупают в нищей семье младенца, чтобы лишить несчастного малютку жизни на алтаре своей покровительницы, хотя никаких официальных подтверждений жутким разговорам нет — общество, тысячелетиями разделенное на касты, как никакое другое умеет хранить свои мрачные тайны. Современных последователей культа «черной богини» в Индии можно узнать по меткам желто-красной краской на лице и огромной металлической спице в щеке — при помощи этого атрибута верные адепты Кали регулярно приносят ей желанную жертву: свою собственную кровь.

Культовые жертвоприношения были широко распространены не только в Индии, но и в Непале, Тибете, Монголии — на землях, где издревле исповедовали политеистическую религию бон. Бонские жрецы — «черные ламы» — пользовались славой могущественных магов и, согласно сохранившимся легендам, могли вырвать трепещущее сердце обреченного одним движением руки — без использования ножа. Жертвенную кровь собирали в особые чаши, изготовленные из человеческих черепов, а полые кости обрабатывали и превращали в ритуальные музыкальные инструменты.

Даже миролюбивая буддистская религия, вытеснившая суровые обычаи «бон» в этих местах, так и не смогла положить конец кровавым культам. Отголоски вакханалии человеческих жертвоприношений бытуют не только в эпосах, подобных этому:

По десять тысяч душ мы будем убивать, Мы будем жрать тела, мы будем кровь лизать И породим детей жестоких, словно мы, Они войдут в Тибет, и в царстве снежной тьмы У этих бесов злых возникнут города, И души всех людей пожрут они тогда [11] .

11

Гумилев Л.Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению. Глава «Тибетский вариант». Цитируемый эпос повествует о происхождении населения Тибета, ведущего свой род от брака горной ведьмы «ракшас» и царя обезьян.

Они часть повседневной религиозной практики. Сохранились записи русского ученого A.B. Бурдукова, датированные 1912 годом, где он описывает жертвоприношение, свидетелем которого ему довелось стать:

«Указывая на блестящее парчовое полотнище, красиво переливающееся на солнце, приближенные Дамбижанцана [12] рассказывали о только что прошедшем празднике освящения знамени, о том, как в жертву знамени был принесен пленный китаец, которому, однако, неопытный палач не сумел сразу отрубить голову, так что пришлось обратиться к более опытному» [13] .

12

Дамбижанцан, известный также как Джа-Лама, в начале XX века возглавлял борьбу монголов против китайского владычества, именовал убийство врагов великим жертвоприношением буддийским богам.

13

Лаврин А.П.Хроники Харона. М.: Московский рабочий. 1993.

На архаическом, родоплеменном этапе развития культуры жертвенные убийства пленных во время войн или при исполнении ритуалов погребения павших были общепринятой практикой. Племена скифов, отдаленных предков славян, с которыми связывают происхождение легенд об упырях и вурдалаках — оживших мертвецах, питавшихся кровью, — не были исключением из этого правила. Византийский историк X века Лев Диакон засвидетельствовал один из множества обрядов скифской «воинской магии», сопровождавшихся человеческим жертвоприношением: