Сумерки
Шрифт:
Она схватила лыжный костюм и натянула на Джоя поверх свитера и джинсов, в которых он ходил дома. На толстые шерстяные носки она надела ботинки и сама зашнуровала их. На пол у двери она положила его перчатки и лыжную маску, чтобы не забыть их, когда они будут уходить.
Когда Кристина прошла на кухню собрать продукты и кое-какие вещи, Джой двинулся следом и остановился рядом с ней. Неожиданно он встрепенулся и, выйдя из оцепенения, с исказившимся от страха лицом произнес:
– Брэнди? Где Брэнди?
– Ты
– Брэнди. Я хочу сказать Брэнди!
Потрясенная, Кристина бросила сумку, склонилась к Джою и погладила его по щеке:
– Милый мой…, не надо…, не надо так расстраивать маму. Ты же помнишь…. Брэнди умер.
– Нет.
– Ведьма….
– Нет!
– …убила его.
Он яростно затряс головой.
– Нет. Нет! Брэнди! Брэ-э-э-э-энди-и-и!
Кристина пробовала прижать его к себе, но он вырывался.
– Милый, прошу тебя, не надо….
В этот момент на кухню зашел Чубакка, привлеченный шумом, и мальчик, вырвавшись из рук Кристины, радостно вцепился в него, обхватив лохматую голову:
– Брэнди! Ты видишь? Это Брэнди. Он здесь. Ты наврала мне. Брэнди жив. Старина Брэнди жив-здоров.
У Кристины перехватило дыхание, и она застыла, пронзенная болью, болью не физической, а душевной, острой и мучительной. Джой не воспринимал действительность. Ей казалось, что он уже смирился со смертью Брэнди, что все улеглось, когда она настояла на том, чтобы он назвал новую собаку Чубаккой, а не Брэнди Второй. Но теперь…. Когда она обращалась к нему, он не реагировал и даже не смотрел на нее, а только что-то бормотал, шептался с собакой, гладил и обнимал ее. Кристина громко позвала Джоя, но он не ответил Зря она согласилась завести этого двойника. Надо было отвезти его обратно в питомник Надо было выбрать другую породу, только не золотистого ретривера.
А может, и нет. Может быть, она уже никак не могла спасти его рассудок. Нельзя требовать выдержки от шестилетнего ребенка, когда вокруг него рушится мир. Даже взрослый сломался бы быстрее. Хотя она не признавалась в этом себе, однако все это время чувствовала, что Джой неизбежно должен столкнуться с эмоциональными и психологическими проблемами.
Хороший психиатр поможет ему, уверяла она себя.
Его бегство от реальности было лишь временным. Ей необходимо было верить, что это так. Она должна верить.
Иначе не было смысла продолжать скрываться.
Она жила для Джоя. Он был ее миром, ее смыслом.
Без него….
Самое страшное, что у нее не было времени прижать его к себе, приласкать и поговорить с ним, что было отчаянно необходимо ему, так же как, впрочем, и ей. Но времени не оставалось. Спиви была рядом. И сейчас ей приходилось не обращать внимания на Джоя, отвернуться от него в тот момент, когда он больше всего нуждался в ней.
Ей пришлось взять себя в руки и снова собирать рюкзак.
По
Сердце ее было преисполнено черной ненависти к Спиви и ее подручным. Она не просто желала их смерти, сначала она хотела бы насладиться зрелищем их пыток.
Она хотела заставить старую стерву визжать и молить о пощаде; отвратительная, грязная, безумная, старая стерва.
Джой тихо бормотал:
– Брэнди…. Брэнди…. Брэнди…. – и гладил Чубакку.
Глава 57
Прошло семь минут, прежде чем кто-то из людей Спиви осмелился обнаружить себя, чтобы проверить, держат ли их еще под прицелом.
Чарли увидел его и открыл стрельбу. Но хотя это и был Долгожданный шанс, он не успел собраться, был слишком возбужден и напряжен. Он дернул курок, вместо того чтобы плавно отпустить его, и промазал.
С той стороны немедленно открыли ответный огонь.
Чарли подозревал, что они вооружены, но до последнего Момента у него не было полной уверенности. Стреляли из двух винтовок в направлении верхней кромки поляны.
Первые залпы были направлены левее него метров на пятьдесят; он слышал, как в той стороне затрещали ветки.
Следующие пули легли уже ближе, метрах в тридцати и по-прежнему левее, но пальба не прекращалась, и пули свистели все ближе и ближе. Люди Спиви представляли, где приблизительно мог находиться Чарли, и теперь вынуждали его обнаружить себя.
По мере того как стрельба смещалась в его сторону, Чарли все ниже пригибал голову и прижимался к земле под сенью деревьев на опушке. Он слышал, как свистят пули у него над головой. Отлетали куски коры, сыпались иголки, рядом упало несколько сосновых шишек, но если те, внизу, надеялись на удачу, то их надежды не оправдались. Пули стали ложиться справа от Чарли, а это говорило о том, что им понятно только одно: в них стреляли откуда-то сверху – однако они понятия не имели, в каком месте засел нападавший.
Чарли снова поднял винтовку и прильнул к окуляру прицела. И тут до него дошло – стреляя в него, те преследовали еще одну цель: прикрыть двоих, которые короткими перебежками устремились к лесу, огибая поляну с восточной стороны.
– Проклятье! – Чарли попытался взять на мушку одного из бежавших. Но те двигались слишком быстро, невзирая на сугробы, поднимая облако снежной пыли. Не успел он поймать кого-нибудь из них в перекрестье прицела, как оба скрылись в темноте между деревьями.
В то же мгновение стрельба стихла.