Сумка, посох и удача!
Шрифт:
— Уж слишком вы быстрый, господин Блат, — Рябинина поправила юбку и, заложив руки за голову, откинулась на подушечки. — Вторая половинка ключа… Что мы знаем о ней? Где ее искать, есть какие-нибудь предположения?
— Есть, конечно. Болван, в смысле — Болваган, ясно сказал Мертарусу: «Вторая часть его в руке слепого герцога», — я взял чашку с вином и тоже откинулся на подушечки. — Остается только найти слепого герцога — полагаю, таких не слишком много — и забрать у него вторую половинку. Так же, Дереванш?
— В Клочке написано совсем не так. «Есть часть его в герцога мертвой руке, ослепленного
— И еще, мудрейший господин Блатомир, — Элсирика надкусила персик и повернулась ко мне, — если бы вы были внимательны, то обратили бы внимание на тот факт, что Клочку Мертаруса почти полторы тысячи лет. Если в пергаменте и шла речь о слепом герцоге, то герцог тот уже как бы помер.
— Да, да! Очень важное добавление! Конечно же, герцог тот давно обитает в Садах Юнии, — согласился Дереванш. — Поэтому я думаю, что найти вторую половинку ключа будет нелегким делом. Ведь после смерти герцога половинка ключа могла попасть к кому угодно. Могла вообще быть вывезена из Илии, сгинуть где-нибудь за Мильдийским морем или валяться забытой в чьей-нибудь сокровищнице. Возможно, более ясные указания, где ее искать, есть на Клочке Размазанной Крови, но он находится у копателей.
— Умнейшая госпожа Элсирика, — со сладким сарказмом проговорил я. — А если бы вы были внимательны, то заметили, что Мертарус написал: «в МЕРТВОЙ руке герцога». То есть герцог не просто уже мертв, а он успешно скончался к моменту разговора между Мертарусом и Болваганом. Хотя… — я почесал за ухом и выдвинул новую версию, — может быть, у него и при жизни рука была мертвая — протез, например.
— Ослепленного правдой земной… — повторил Дереванш, таращась в темноту сада. — Думаю, это ключевые слова. Только как разгадать, что они значат?
Мы поговорили еще немного о древних святилищах Илорги, о первых герцогах и о Серебряной войне, гремевшей в те годы. Потом засобирались готовиться ко сну: все-таки нам предстояла дальняя дорога, многочасовая тряска в повозке, и было совсем неизвестно, чем нас встретит Илийское королевство, и сама Илорга.
Еще у лестницы на второй этаж я раскланялся с Дереваншем и поспешил проводить госпожу Элсирику, направившуюся по полутемному коридору к своей спальне.
— Что тебе надо, Булатов? — строго спросила она, останавливаясь под канделябром, освещавшем великолепные цветные рельефы.
— Спать, надеюсь, вместе будем, — прошептал я, хватая ее за руки.
— И не мечтай. У меня здесь не дом терпимости, — отталкивая меня, она отступила к стене. — Ступай за господином Дереваншем — знаешь, где ваши комнаты.
— Ну, Анька, пожалуйста, — я молитвенно сложил ладони на груди, а потом положил их на ее грудь, такую выпуклую, рвущуюся из-под декольте. — Мы будем просто тихонько
На ее губах появилась улыбка, похожая на мягкую складку бархата. Я не мог сдержаться и поцеловал ее. Она в ответ лизнула меня в уголок рта, несильно ударила кулачком в живот, и метнулась к своей спальне.
— Игореша, — позвала меня Элсирика, приоткрыв дверь.
— А? — я мигом подбежал, готовый как тигр ворваться в ее манящие покои.
— Имей в виду, я закрою дверь на все замки, — сердито сообщила она. — Если ты посмеешь ломиться сюда, то мой садовник отрежет твое бесстыжее беспокойство большими ножницами. Бай-бай, мой мальчик!
Она хлопнула дверью перед моим носом.
— Ну ты сука! — только и успел бросить я.
Почему она так повела себя, не знаю. Оставить меня одного в полутемном коридоре, когда совсем рядом была огромная, устланная шелками кровать — это, по меньшей мере, бесчеловечно! Девочки из нашего университета так никогда не поступали. Но что поделаешь, Рябинина и прежде была с необъяснимыми завихрениями. Я тяжко вздохнул, нащупал в нагрудном кармане фотографии графини Силоры Маниоль и маркизы Энлиаль Оранс. Последняя, кстати, на одном из фото позировала без одежды, лишь моя рубашка прикрывала ее плечики. Увы, так распорядилась злая Судьба: мне придется провести ночь с изображениями красивых женщин. Я понуро поплелся к лестнице на второй этаж.
Глава 10
Проснулся я, когда между штор пробивался серый свет раннего утра. Снизу доносились чьи-то приглушенные голоса и какая-то возня. Повалявшись в постели еще с минуту, я встал, надел рубашку и натянул шоссы. Подойдя к окну, посмотрел вниз на площадку перед портиком. Там уже стояла Элсирика, в чем-то убеждавшая садовника и статную женщину в зеленом платье — те только кивали или пожимали плечами. На земле лежала небольшая корзинка и большой дорожный сундук. Обещанной повозки еще не было видно, но, возможно, она ожидала нас на улице.
Накинув камзол и прихватив посох, я вышел из комнаты и трижды стукнул в дверь, за которой скрывался архивариус с моей сумкой.
— Кто там? — осведомился кенесиец.
— Почтальон Печкин. Открывайте, — потребовал я.
— Ах, это вы, господин Блатомир, — архивариус впустил меня, торопливо облачаясь в свой поношенный сюртук и поправляя ворот рубашки. — Я, знаете, всю ночь не спал. Читал немножко «О пользе древних вещей», но больше прислушивался и смотрел в окно.
— И чего вы там выглядывали? — я сел на табурет и открыл сумку, чтобы пополнить запасы сигарет в кармане.
— Боялся, что пожалуют люди виконта Марга, — он застегнул верхнюю пуговицу и доложил. — Ну, я готов. Можно в путь, к равнинам и горам благословенной Илии.
— Половинка ключа в сундучке? — поинтересовался я. Дереванш кивнул, и тогда я распорядился: — Давайте сундучок, положим его в сумку.
— Как же, господин Блатомир, у вас там места почти нет? — архивариус остановился с сомнением, прижимая резной ящичек виконта к груди.
— Давайте-давайте, — я расстегнул второе секретное отделение и, приняв сундучок, осторожно опустил его между ящиками с пивом и мясными консервами.