Сумма теологии. Том VI
Шрифт:
Ответ на возражение 10. Как уже было сказано (4), цель Закона состояла в том, чтобы побудить людей к почтительному поклонению Божеству. Это достигалось двояким способом: во-первых, путем исключения из священнодействий всего того, что могло бы стать объектом презрения; во-вторых, путем включения в священнодействия всего того, что вызывало почтение. И если такие правила соблюдались в отношении скинии, сосудов и жертвенных животных, то тем более они должны были соблюдаться в отношении самих служителей. Поэтому для того, чтобы исключить презрение к служителям, было предписано, что они не должны иметь никакого телесного изъяна, поскольку к калекам часто испытывают презрение. По той же самой причине было предписано выбирать предназначенных к служению Богу не случайным образом из любых родов, а только из одного конкретного рода, чем подчеркивалась их значимость и
Ради того же почтения им полагались специально украшенные одежды и особые формы посвящения. Такова общая для всех причина украшенных одеяний. Что же касается первосвященника, то он имел восемь предметов одежды.
Во-первых, он имел хитон из виссона. Во-вторых, он имел голубую ризу, по подолу которой были сделаны «позвонки» и «яблоки из нитей голубого, яхонтового, пурпурового и червленого цвета».
В-третьих, он имел ефод, который покрывал его плечи и грудь до пояса и был сделан из золота, голубой, пурпуровой и червленой шерсти и из крученого виссона, а на плечах он носил два камня оникса, на которых были вырезаны имена сынов Израилевых.
В-четвёртых, он имел сделанный из того же материала и четырехугольный по форме наперсник, который он, прикрепив к ефоду, носил на груди. В этот наперсник было вставлено двенадцать драгоценных камней в четыре ряда, на которых тоже были вырезаны имена сынов Израилевых, что означало: священник носит на своих плечах имена всех людей, поскольку взвалил на свои плечи все их бремя, и носит их на своей груди, так сказать, у сердца своего, поскольку обязан думать об их благоденствии. На наперсник Господь приказал положить «Учение и Истину», дабы там были отражены некоторые вопросы, касающиеся нравственных и догматических истин [175] . Правда, евреи говорят, что «Учением и Истиною» назывался помещенный на наперснике камень, который изменял свой цвет в зависимости от того, что ожидало сынов Израилевых.
175
В каноническом переводе: «И положи на наперсник Урим и Туммим – и они будут у сердца Ааронова, когда будет он входить во Святилище…» (Исх. 28:30).
В-пятых, он носил сделанный из тех же вышеупомянутых [материалов] и четырех цветов пояс.
В-шестых, он имел кидар из виссона. В-седьмых, он имел золотую пластину, которую носил над челом; на ней было написано имя Господне [176] .
В-восьмых, было ещё нижнее платье льняное «для прикрытия телесной наготы», когда они восходили к святыне или жертвеннику.
Из этих восьми одеяний низшие священники имели четыре, а именно хитон из виссона, нижнее льняное платье, пояс и кидар.
176
В каноническом переводе: «И сделай полированную дощечку из чистого золота, и вырежь на ней, как вырезывают на печати: "Святыня Господня"» (Исх. 28:36).
Как утверждают некоторые, буквальной причиной этих одежд была та, что они обозначили целый мир, поскольку первосвященник был служителем Творца всего мира, в связи с чем [в Писании] сказано: «На подире» Аарона «был целый мир» (Прем. 18:24). Так, льняное платье обозначало землю, из которой растет лен, а пояс – опоясывающий землю океан. Голубая риза обозначала воздух, позвонки – гром, а яблоки – молнию. Многоцветный ефод обозначал небо звезд, а два камня оникс – две полусферы или же солнце и луну Двенадцать драгоценных камней на груди – двенадцать знаков зодиака, а в наперсник они были вставлены потому, что, по бытующему мнению, типы земных вещей находятся в небесах, согласно сказанному [в Писании]: «Знаешь ли ты уставы неба, можешь ли установить господство его на земле?» (Иов. 38:33). Кидар обозначал эмпирей, а золотая пластина – Самого Правителя вселенной, Бога.
Метафорическая причина всего этого очевидна. В самом деле, телесные изъяны, от которых должны были быть свободны священники, обозначали различные пороки и грехи, от которых они должны быть свободны. Так, было запрещено, чтобы священником был слепой, то есть – несведущий, им не мог быть хромой, то есть – сомневающийся и неуверенный в цели. Он не должен был иметь «слишком малый, слишком большой или изогнутый нос» [177] , то есть он при исполнении своих обязанностей не должен испытывать ни недостатка, ни избытка, ни какого-либо иного нарушения осмотрительности (нос обозначает осмотрительность постольку, поскольку он различает запахи). Было запрещено, чтобы у него была «переломлена нога» или «рука», то есть он не должен утрачивать способность совершать добрые поступки или продвигаться по пути добродетели. Им не мог стать ни горбатый, то есть излишне привязанный к земным вещам, ни близорукий [178] , то есть с умом, замутненным чувственными привязанностями (ведь ослабление зрения обусловливается материальными истечениями). Им также не мог стать тот, кто имел «бельмо на глазу», то есть если он воображает, будто бы облачен в белые одежды праведности. Далее, им не мог стать ни «коростовый», то есть похотливый, ни «паршивый» [то есть жадный] (парша, которая, не причиняя боли, покрывает тело и делает неприятными на вид члены, обозначает жадность). Наконец, им не мог стать тот, у кого были «повреждены ятра», то есть тот, чье сердце исполнено низости, хотя это и не выявляется в его поступках.
177
В каноническом переводе вместо всего этого сказано просто: «уродливый».
178
В каноническом переводе: «…ни с сухим членом».
Одеяния обозначают добродетели служителей Бога. Далее, всем служителям Бога необходимы четыре вещи, а именно целомудрие, обозначенное нижним льняным платьем, чистая жизнь, обозначенная хитоном из виссона; умеренность рассудительности, обозначенная поясом, и правота намерений, обозначенная покрывающим голову кидаром. Высшим же священникам сверх того требуются ещё четыре вещи. Во-первых, непрерывное размышление о Боге, на что указывала носимая над челом золотая пластина, на которой было написано имя Господне. Во-вторых, они должны сносить все людские пороки, и это было обозначено ефодом, который они носили на своих плечах. В-третьих, они должны хранить людей в своем уме и сердце попечением любви, в знак чего они носили наперсник. В-четвёртых, они должны вести благую жизнь, наполненную делами совершенства, и на это указывалось голубою ризой. По подолу голубой ризы были сделаны золотые позвонки, которые обозначали обучение божественным вещам, соединенное в высшем священнике с его благим модусом жизни. В дополнение к ним были сделаны яблоки, которые указывали на единство веры и согласия в добром пастыре, поскольку его учение должно быть таким, чтобы ничто не могло нарушить единства веры и мира.
Раздел 6. СУЩЕСТВОВАЛА ЛИ КАКАЯ-ЛИБО РАЗУМНАЯ ПРИЧИНА У ОБРЯДОВЫХ СОБЛЮДЕНИЙ?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что у обрядовых соблюдений не было никакой разумной причины. В самом деле, как говорит апостол, «всякое творение Божие – хорошо, и ничто – не предосудительно, если принимается с благодарением» (1 Тим. 4:4). Поэтому представляется неразумным, что в одиннадцатой [главе книги] «Левит» некоторые виды пищи были запрещены как нечистые.
Возражение 2. Далее, человеку для пропитания были даны не только животные, но и растения, согласно сказанному [в Писании]: «Как зелень травную, даю вам» в пищу всякую плоть (Быт. 9:3). Но в Законе ничего не сказано о каких-либо травах как о нечистых, хотя некоторые из них вредны, например, ядовиты. Следовательно, похоже на то, что не должно было запрещать употреблять в пищу каких-либо животных как нечистых.
Возражение 3. Далее, если материя, из которой произведена вещь, нечиста, то, похоже, и произведенная из нее вещь нечиста. Но плоть произведена из крови. Следовательно, если вся плоть не запрещена как нечистая, то и ни кровь не должна быть запрещена как нечистая, ни произведенный из этой крови тук.
Возражение 4. Далее, Господь говорит, что не нужно бояться «убивающих тело», поскольку, убив, они не могут «ничего более сделать» (Лк. 12:4), что не соответствовало бы истине, если бы и после смерти в человеке сохранялась бы та пагуба, которая была причинена его телу. Тем более для убитого животного не может иметь никакого значения, каким именно образом готовится его плоть. Следовательно, нет никакой разумной причины для следующих слов [Писания]: «Не вари козленка в молоке матери его» (Исх. 23:19).