Сумма теологии. Том VII
Шрифт:
Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БЕСЧИНСТВО ОТЛИЧНЫМ ОТ ДРУГИХ ГРЕХОВ ВИДОМ ГРЕХА?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что бесчинство не является отличным от других грехов видом греха. Так, согласно Исидору, «бесчинствующим является тот, кто сеет инакомыслие в умах и порождает разногласие» [491] . Но когда что-либо порождает грех, то грешат тем видом греха, который оно породило. Следовательно, похоже, что бесчинство не является особым, отличным от разногласия видом греха.
491
Etym. X.
Возражение 2. Далее, бесчинство означает
Возражение 3. Далее, любой вид греха, который отличается от других грехов, является или главным пороком, или следствием одного из главных пороков. Но бесчинство не указано ни среди главных пороков, ни среди тех пороков, которые являются их следствиями, как это явствует из сказанного [Григорием] [492] , который приводит перечисление обоих видов порока. Следовательно, бесчинство не является особым и отличным от других видом греха.
492
Moral. XXXI.
Этому противоречит следующее: [в Писании] бесчинство упомянуто как [грех], отличный от других грехов [493] (2 Кор. 12:20).
Отвечаю: бесчинство – это особый вид греха, который имеет нечто общее с войной и ссорой, но в то же время несколько отличается от них. Роднит его с ними то, что он подразумевает некоторое противопоставление, а отличается он от них в двух моментах. Во-первых, потому что война и ссора означают актуальное нападение с обеих сторон, тогда как бесчинство, говорят, означает или актуальное нападение, или подготовку к нему Поэтому глосса на слова [Писания] (2 Кор. 12:20) говорит, что «бесчинства – это волнения, склоняющиеся к схватке», когда множество людей приводит себя, так сказать, в готовность, намереваясь вступить в схватку. Во-вторых, они отличаются тем, что война в строгом смысле слова ведется против внешних врагов и происходит между двумя народами, а ссора происходит между двумя индивидами или между несколькими людьми с одной стороны и несколькими с другой. Бесчинство же в строгом смысле слова имеет место между взаимно инакомыслящими частями одного народа, как когда одна часть государства поднимает мятеж против другой. Поэтому коль скоро бесчинство противоположно особому виду блага, а именно единству и миру народа, оно является особым видом греха.
493
В каноническом переводе сказано не «бесчинство», а «беспорядки». «Бесчинство» Павел упоминает в «Послании к галатам» (Гал. 5:21).
Ответ на возражение 1. Бесчинствующим является тот, кто подстрекает других к бесчинству, а так как бесчинство есть своего рода разногласие, то из этого следует, что бесчинствующий – это тот, кто порождает не любое разногласие, а [разногласие] между частями множества. И грешит бесчинством не только тот, кто сеет разногласие, но также и неупорядоченно разногласящие друг другу.
Ответ на возражение 2. Бесчинство отличается от схизмы в двух отношениях. Во-первых, в том, что схизма противоположна духовному единству множества, а именно церковному единству тогда как бесчинство противоположно преходящему, или светскому, единству множества, например [единству] города или царства. Во-вторых, схизма, в отличие от бесчинства, не подразумевает никакой подготовки к телесной схватке, но – только к духовному разногласию.
Ответ на возражение 3. Бесчинство, как и схизма, подпадает под понятие разногласия, поскольку то и другое есть своего рода разногласие, но [разногласие] не между индивидами, а между частями множества.
Раздел 2. ВСЕГДА ЛИ БЕСЧИНСТВО ЯВЛЯЕТСЯ СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что бесчинство не всегда является смертным грехом. В самом деле, как сказано в вышеприведенной (1) глоссе, «бесчинства – это волнения, склоняющиеся к схватке». Но схватка не всегда является смертным грехом, поскольку она, как было показано выше (40, 1), подчас бывает праведной и законной. Следовательно, бесчинство тем более может иметь место без смертного греха.
Возражение 2. Далее, бесчинство, как было показано выше (1), есть своего рода разногласие. Но разногласие может иметь место без смертного греха, да и вообще без какого-либо греха. Следовательно, таким может быть и бесчинство.
Возражение 3. Далее, избавить множество от тиранического правления достойно похвалы. Но если одна часть множества стремится сохранить тиранию, а другая – избавиться от нее, то тут никак не обойтись без некоторого разногласия. Следовательно, бесчинство может иметь место без смертного греха.
Этому противоречит следующее: апостол наряду с другими смертными грехами запрещает и бесчинства (2 Кор. 12:20).
Отвечаю: как уже было сказано (1), бесчинство противостоит единству множества, а именно народа города или царства. Затем, Августин говорит, что «мудрый называет народом не некую толпу, а совокупность людей, объединенных согласием в смысле определения прав и взаимной пользы» [494] . Отсюда понятно, что то единство, которому противостоит бесчинство, является «согласием в смысле определения прав и взаимной пользы», из чего со всей очевидностью следует, что бесчинство противоположно правосудности и общественному благу. Таким образом, по роду оно является смертным грехом, причем весьма тяжким, поскольку общественное благо, на которое оно покушается, превосходит частное благо, на которое покушается ссора.
494
De Civ. Dei II, 21.
Поэтому грех бесчинства в первую очередь и по преимуществу всей своей тяжестью ложится на тех, кто затевает бесчинство, а во вторую очередь – на тех, кто способствует им в нарушении общественного блага. Те же, кто защищает общественное благо и противостоит бесчинствующим, сами по себе не бесчинствуют, что подобно тому, как никто не может быть назван склочным только потому, что защищает себя, о чем уже было сказано (41, 1).
Ответ на возражение 1. Как было показано выше (40, 1), сражаться законно тогда, когда это делается ради общественного блага. Но бесчинство противостоит общему благу множества, и потому оно всегда является смертным грехом.
Ответ на возражение 2. Разногласие в отношении того, что не является очевидным благом, может иметь место и без греха, но разногласие в отношении того, что очевидно благо, не бывает безгрешным, бесчинство же – это как раз разногласие последнего вида, поскольку оно противостоит единству множества, которое является очевидным благом.
Ответ на возражение 3. Тирания неправедна потому, что она определена не к общественному благу, а, как указывает Философ, к частному благу одного правителя [495] . Поэтому в расстройстве такого правления нет никакого бесчинства, если только возмущение тиранией не принимает столь неупорядоченные формы, что ее субъекты больше страдают от него, чем от правления тирана. В самом деле, в бесчинстве виновен скорее тиран, поскольку он, желая вернее господствовать над своими подданными, [часто] сам сеет между ними разногласия и раздоры, по каковой причине о тирании и говорят, что она имеет в виду выгоды одного правителя в ущерб общей пользе.
495
Polit. 111,5; Ethic. VIII, 12.
Вопрос 43. О СОБЛАЗНЕ
Наконец, нам осталось исследовать те пороки, которые противны благодеянию, причем большая их часть относится к неправосудности, а именно те, посредством которых, так сказать, несправедливо вредят ближнему Однако соблазн, похоже, особым образом противостоит любви к горнему Поэтому здесь мы рассмотрим соблазн, под каковым заглавием наличествует восемь пунктов: 1) что есть соблазн; 2) является ли соблазн грехом; 3) является ли он видом греха; 4) является ли он смертным грехом; 5) можно ли соблазнить совершенных; 6) могут ли они причинить соблазн; 7) должно ли ради избежания соблазна отказываться от духовных благ; 8) должно ли ради избежания соблазна отказываться от преходящих вещей.