Шрифт:
Глава первая
Если идти от входа в отделение по длинному белому коридору мимо палат 10, 11 и 12, то упрёшься прямо в эту дверь. На ней вместо номера приклеен обычный альбомный лист бумаги с надписью:
БЕЗ УЛЫБКИ
А снизу – смайлик и добавлено неровными печатными буквами:
А ТО ЗАЩИКОЧИМ!
Невысокий тёмненький мальчик лет пяти-семи маялся перед дверью и никак не решался её толкнуть. Мама выпроводила его из сестринской комнаты и осталась что-то громко выяснять у дежурной медсестры. Даже сюда долетал её срывающийся голос: «Он же ещё совсем маленький… Как он без меня?.. Я буду жаловаться…» Женька старательно делал вид, что очень заинтересован смайликом. Две точки, кривая чёрточка-улыбка: то-о-очка… то-о-очка… ско-о-обочка… Да где же она застряла?
Глаза от напряжения слезились. Хотя, скорее всего, слёзы накатывали совсем по другой причине – он слишком долго сдерживался, пока оформляли его документы в приёмном покое.
Чёрточка-улыбка перед глазами расплылась, и смайлик превратился в грустика. Это уже было больше похоже на правду. Кто вообще придумал такую глупость?! Чему в больнице можно улыбаться?
Женька хлюпнул носом. Ему вспомнилось утро, когда у него в первый раз закружилась голова и он почувствовал слабость. Тогда папа сказал: «Всё будет путём! Мы ещё с тобой на самую вершину Джомолунгмы поднимемся!» А теперь выяснилось, что, может, оно и будет всё путём, но сперва нужно лечь в больницу на обследование. Лечь в больницу?! Кошмарский кошмар!
До этого он ещё нигде никогда не лежал, кроме собственной кровати, дивана в гостиной и бабушкиной раскладушки. Его даже в садике перед тихим часом забирали домой – мама считала, пары часов в день вполне достаточно для общения с другими детьми. И вот теперь ему придётся целую неделю жить здесь, в незнакомом месте, – есть непривычную еду, ходить в чужой туалет, спать не под своим одеялом.
Он сразу понял, что маме не разрешили остаться вместе с ним, – по её виноватому взгляду и дрожащим рукам. И по тому, как она старательно вздёргивала брови, выдавливая из себя улыбку. Точь-в-точь кривой смайлик на картинке! Женьке в голову пришла спасительная идея: «А что, если сбежать на эту самую Жаболунку прямо сейчас? Там небось никаких врачей и больниц нет».
Осталась пара пустяков: одеться потеплее – Женька знал, что в горах всегда очень холодно, и уговорить папу пойти вместе с ним. С папой нигде не пропадёшь! Только где бы в больнице раздобыть шубу, альпинистское снаряжение и компас?
И тут дверь в палату без номера приоткрылась.
Глава вторая
Женька нерешительно шагнул вперёд. Что за ерунда на постном масле?! Просторная палата с тусклыми зелёными стенами, обшарпанным потолком, высоким окном и абы как заправленными кроватями была пустой! Лишь на одной из кроватей подозрительно шевелился большой ком одеяла. Мальчик пригляделся – комок дышал: вдох-выдох, вдох-выдох.
Из-под свисающей до пола простыни вдруг послышалось сдавленное хихиканье. Скрипнула и сама собой плотнее захлопнулась дверь тумбочки. Что это – мираж или… привидение?
Женька нервно передёрнул плечами. И вместе с ним, словно передразнивая, задрожала тумбочка.
Бамц-це-це! Соскочила железная кружка и с мерзким грохотом покатилась по плиточному полу. Вдруг тумбочка распахнулась. Оттуда, как фокусник в цирке, появился худой рыжий мальчишка с родинкой на носу.
– А, это ты… – равнодушно заявил рыжий, будто был знаком с Женькой уже лет двести. – А мы думали, Лев идёт. Хотели над ним пошутить. Ребзя, вылезай!
Тут же из всех углов стали выползать дети. Один, два, три…
Женька от удивления даже сбился со счёта.
– Льва не видел? – новичка внимательно разглядывал пухлый мальчик с немытыми прядями волос, похожими на сосульки.
– Вообще-то видел, – Жене не хотелось при первом знакомстве ударить в грязь лицом. – В зоопарке!
Дети дружно расхохотались, словно он сморозил глупость. Особенно звонко смеялась единственная в палате девочка – маленькая, без одного переднего зуба и с двумя тонкими хвостиками.
– А ещё по телевизору, – неуверенно добавил Женька.
– Это да, – внезапно согласился с ним высокий светленький мальчик. – Нашего Льва часто по телевизору показывают. Его тут все уважают. Он очень умный.
– Дрессированный, что ли? – уточнил Женька.
Дети уставились на него. Женька, не моргая, уставился на них. Уж что-что, а в гляделки он умел играть лучше всех.
– Не смей Льва обижать! Он хороший! – моргнула первой хвостатая девочка. – Добрый! Не то что Мегера…
Мегера? А это что ещё за зверь такой? Может, вроде Багиры из сказки про Маугли – чёрная пантера с зубами-кинжалами? Ох! Точно цирк какой-то, а не больница!
Из ступора Женьку вывел бодрый мужской голос:
– Я смотрю, вы уже перезнакомились?
На пороге палаты стоял седой дяденька в белом халате и круглых очках. Он добродушно улыбался. Из-за его плеча робко выглядывала Женькина мама.
– Лев Ваныч! Здрасьте! – вразнобой загалдели дети и бросились обнимать незнакомца.
– Здравствуй, пижамная команда! – ответил дяденька и снова обратился к Женьке: – Меня зовут, как тебе, наверно, уже доложили, Лев Иванович. Я главный врач детского диагностического отделения. Будем дружить?
Вот не повезло человеку с именем! Женька сразу понял свою оплошность, а ещё вспомнил, зачем он здесь, и поспешил уткнуться маме в живот. От мамы пахло домом и немножечко духами. Врач продолжил, словно ничего не заметил:
– Давай я всё же представлю тебе свою команду! Это Мишка-трусишка, – он показал на пухленького мальчика с волосами-сосульками. – Вот этот, рыженький, – Пашка-барабашка. Постоянно прячется от медсестёр, а потом выскакивает из-за угла и пугает их. Если где-то шум и неразбериха, мы уже знаем, какой барабашка там завёлся. Это Санька-всезнайка, самый начитанный мой пациент. Про всё на свете знает и даже даёт мне советы! Когда подрастёт – придёт работать на моё место. А это наша Инесса-принцесса. Вы уж, ребята, поддержите Евгения, подскажите, что здесь и как. А ты можешь выбрать себе свободную койку – вон там, у окошка.