Супердвое. Версия Шееля
Шрифт:
Когда очнулся, обнаружил, что лежу на полу, на спине. Некоторое время тупо и бессмысленно вглядывался в потолок, на котором вырисовывался желтоватый прямоугольный оттиск – отсвет фонаря на крыльце. Вокруг – дощатые стены, стол, на котором стояла отключенная аппаратура, разбросанная кровать».
* * *
« …скажи, соавтор, можно ли поверить в этот бред?!
Однако не спеши пренебрегать признаниями Ротте. Верить Борову или не верить – решать тебе, дружище, и твоим современника, но в любом случае не смей поддаваться на удочку самых реакционных предрассудков. Вспомни, о чем мы с тобой беседовали, на чем настаивал
С другой стороны, если покопаться, в этих ответах можно отыскать много интересного. Зафиксируй эти откровения как пример безумия, которое охватило верхи нацистского государства в ожидании окончательного разгрома».
Глава 4
« …Комиссия просидела в Берлине до того самого дня, пока ошалевший от радости Штромбах не потребовал по телефону немедленной встречи со своим связным из военной контрразведки.
Штромбаху явно не терпелось обрадовать большевиков радостной вестью – его шеф в Пуллахе внезапно сменил гнев на милость и потребовал от Артиста незамедлительно помочь Шеелям. Это распоряжение не было обставлено никакими требованиями, кроме распоряжения – «по выполнению доложить».
Вечером я получил шифрограмму за подписью Федотова, в которой черным по белому запрещалось в любой форме и не важно по чьему-либо требованию раскрывать Второго и его супругу.
В телефонном разговоре Петр Васильевич особо подчеркнул необходимость соблюдения режима секретности в общении с комиссией.
— Соответствующее распоряжение в Берлин уже отправлено. Все вопросы, которые тебе зададут, должны быть оформлены в письменном виде и фиксироваться подписями. Ответы на них пришлешь мне».
« …Федотов при личной встрече как всегда невозмутимо, не без занудства, поделился со мной своими соображениями насчет дальнейших перспектив «Троянского коня».
– …собственно эта операция задумывалась для того, чтобы в последствии иметь точную информацию о положении дел в верхушке возрождавшейся «демократической» Германии. Следовательно, главную тайну всего замысла – наличие двух взаимозаменяемых разведчиков – следует соблюдать неукоснительно. При попытке кого-либо потребовать просветить этот вопрос, немедленно докладывать по инстанции.
Тут же без перехода Петр Васильевич добавил.
— Лаврентий Павлович поручил мне подготовить служебную записку о том, как наши люди сумели подобрать ключики к адвокату Шахта и насколько быстро мнение супербанкира по этому вопросу было доведено до сведения Гелена.
После паузы Федотов с нескрываемым ехидством процедил.
— Не терпится доложить… А то, что эту записку прочитают непосвященные лица, его не волнует.
Он помолчал и признался.
— Трудно стало работать, Михалыч!»
« …Такие дела, дружище!»
* * *
« …тайну создания комиссии, направленной в Берлин по линии ЦК, мне поведал в тюрьме бывший коллега по Второму управлению и Комитету информации.
Более анекдотический повод трудно было выдумать.
На одном из заседаний Политбюро Сталин вновь упомянул о Гессе. Упомянул случайно, безотносительно к проводимой операции, исключительно в качестве примера подлых приемов, которыми не брезгуют империалисты в борьбе со страной Советов. Как раз в те дни СССР разорвал дипломатические отношения с США, обвинив власти этой страны в том, что они насильно удерживают двух наших педагогов. * (сноска: Это случилось 25 августа 1948 года. США, в свою очередь, сообщили о том, что учителя решили остаться добровольно). Однако этого упоминания хватило, чтобы уже через пару недель в Берлин примчался Анисимов и начал копать по полной относительно провала операции «Ответный ход». А тут еще подвернулся донос на Закруткина, якобы спекулировавшего на «рейхстаговке».
Мне бы посмеяться, но в тюрьме обычно не до смеха. В чрезмерном усердии, лихорадочной активности, желании как можно скорее отрапортовать о достигнутых успехах, особенно мешающим профессиональной деятельности, таилась какая-то необъяснимая загадка, будто бы появление Ротте не только навлекло пристальное внимание F"uhrer der Welt к нашей несчастной родине, но и послужило таинственным приглашением вновь посетить Россию. Как известно, однажды он уже появлялся у нас. * (Сноска: смотри роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)
Я согласен, версия не до конца провентилирована, не продумана в мелочах, но как объяснить обескураживающая ретивость Абакумова, не глупого, в общем-то, человека, отважившегося нарушить запрет Петробыча насчет «близнецов».
« …меня больше не беспокоили. Никто не вызывал на ковер, не задавал наводящих вопросов.
Словно ничего и не было!
Все усилия Анисимов сосредоточил на проверке утверждения Закруткина, упорно стоявшего на своем – будто бы ношеный офицерский китель и несколько бутылок водки ему были нужны как повод для обеспечения конспиративной встречи на берлинской барахолке.
Для того чтобы вывести Первого на чистую воду, Анисимов решил провести контрольную закупку. С помощью двух солдат из комендантского взвода, которые собаку съели на такого рода мероприятиях, генерал–майор лично посетил злачное место. Для маскировки переоделся в штатский костюм и прихватил с собой кое–какие товары для обмена».
« …с гордостью сообщаю – проверка удалась на все сто. Закруткин действительно использовал водку и ношенное офицерское хламье для прикрытия. Другими словами, занимался спекуляций исключительно в служебных целях.. Этот вывод генерал–майор Анисимов подтвердил личным примером. Под стенами рейхстага ему повезло удачно выменять прекрасный сервиз на двенадцать персон известной фирмы «Голубые мечи», а также несколько ковров ручной работы.
* * *
« …в те дни я ночи не спал – столбил маршрут в Швейцарию, расставлял людей, готовил негласных сопровождающих. О каждой мелочи сообщал в Москву. Когда из Центра за подписью Павла Васильевича пришло добро, мы с Толиком отправились к менониту. Простились в подвале – вполне комфортабельном и уютном.
Немцы это умеют – обставлять жилое помещение красивыми вещами».
« … в точно назначенный срок я получил весточку от Шеелей. В телеграмме на имя Радке сообщалось, что барону и его супруге посчастливилось без приключений добраться до Берна, за что они выражают Хайнцу искреннюю благодарность. В пришедшем через несколько дней оперативном отчете командир группы сопровождения докладывал, что на швейцарской территории Вторые без труда оторвались от спутника из Пуллаха. Впрочем, тот особенно не переживал – комиссионные, которыми вознаградил его барон, оказались более чем щедрыми.