супермаркет
Шрифт:
– Вы очень напряжены. От этого и боль. О здоровье надо хоть иногда думать.
Боль понемногу уходила, таяла, а когда девушка стала нажимать на определенные точки пальцев рук, а потом ног, ушла совсем. Игорь с облегчением несколько раз глубоко вздохнул. Ему очень хотелось сказать ей что-нибудь доброе, хорошее, но ничего кроме простого спасибо отчего-то не приходило на ум.
– Ну, вот и все.
Девушка опять близко наклонилась к нему, пытаясь заглянуть в глаза.
– Как Вы себя чувствуете?
Игорь, словно опасаясь, что боль может вернуться, осторожно приподнял веки. Теплое дыхание и на этот раз коснулось
– Стар я для тебя, милая, - с сожалением прошептал он, с трудом отрываясь от ее припухших губ.
Она покачала головой, потом слегка прикусила его губу и тут же отпустила, проведя по ней языком.
– Никогда так не говори.
Еще раз провела языком по его губе, коротко поцеловала и повторила:
– Никогда.
Игорь еще крепче прижал девушку к себе, сердце билось неровно и сильно. Наверно, в данный момент нужны были какие-то другие слова, но он был уверен, совершенно уверен в том, что она чувствует то же самое, что и он, поэтому спросил только:
– Едем ко мне?
– Да.
Она не раздумывала ни минуты, потому что в одно мгновение напрочь забыла о страхе и неуверенности. Они уступили место острому желанию быть рядом с этим человеком. Стало спокойно от того, что все, связанное с ним и с недавних пор поселившееся в ее сердце, душе, наконец-то получило название.
Можно было считать удачей, что машину не остановили: Игорь все время пытался ехать быстрее. Она успокаивающе положила руку ему на колено, но молчала, когда он сквозь зубы ругал зазевавшихся водителей. В квартире Игорь, не включая свет, провел ее сразу в спальню. Руки дрожали, когда он вытаскивал шпильки, освобождая косу, потом все же уронил их на ковер, но даже не заметил этого. Он вздрагивал от прикосновений к груди ее пальцев, когда девушка расстегивала ему рубашку, но просто стоять и ждать было так трудно, что он сделал это сам, быстро и ловко. Они стояли друг против друга, ночник слабо освещал комнату, но все равно Игорь видел, как она хрупка, как напряжена в ожидании того, что произойдет, и понял, что весь путь, который он должен пройти, он хочет пройти именно с ней.
Наконец Маша медленно подняла руку и осторожно положила туда, где неровно билось его сердце.
– Никогда никуда не отпущу, - были последними словами Игоря перед тем, как он ее обнял.
А затем... затем он пытался напоминать себе, что должен быть нежным и неторопливым, но тут же забывал об этом, потому что тело жило какой-то отдельной жизнью и совершенно не подчинялось разуму. Наконец она коротко вскрикнула и забилась в его руках, отчего он окончательно растворился в ее нежности и долго парил где-то в невесомости, расцвеченной яркими сполохами. Не выпуская девушку из объятий, лег рядом и попытался отдышаться, потом взял ее руку и поцеловал теплую ладонь.
– Не пожалеешь?
Видимо, какая-то толика страха, что это не больше, чем мираж, все же жила в нем, ведь он даже и представить не мог, что еще способен на такие чувства. Он так много желал от этих едва начавшихся отношений, что становилось страшно. Игорь замер в ожидании ответа и расслабился, только услышав тихое:
– Нет, никогда, но все это очень странно.
Он не стал уточнять, что странно, хотя мог бы. Но эта тема не для сегодняшней ночи.
– Наверно, - задумчиво протянул он и снова поцеловал маленькую ладонь.
– А расплету-ка я твою косу, давно хотел.
В шалаше из ее волос они чувствовали себя одинокими, как на острове, затерянном в океане. Чувство насыщения никак не приходило, и Игорь ощущал себя молодым и счастливым.
– Поживем пока здесь, - говорил он, - рисуя пальцем узоры на ее груди, - а потом будет видно. Работать не торопись, отдохни. Ближе к осени поедем в отпуск. Куда-нибудь далеко-далеко, где народу поменьше. А потом делай, что хочешь, учись или работай. Или ничего не делай. Только, пожалуйста, будь рядом.
– Хорошо, - покорно, отвечала она, прижимаясь к нему горячим телом и нежно целуя впадинку между плечом и шеей, - все будет, как ты хочешь. Лишь бы вместе...
Он чувствовал, что она улыбалась. От нежности щемило сердце, и Игорь мысленно благодарил Бога за то, что тот дал ему еще один шанс быть по-настоящему счастливым. Он уж на это и не надеялся. Все хотят любви сердцем, мечтают о ней, без устали пытаются найти, раз за разом ошибаясь, снова ищут, набивая синяки и шишки, а иногда и расшибая лоб. Часто людям кажется, что поиски оказались успешными, однако со временем приходит осознание, что в какой-то момент просто испугались признаться себе в досадной ошибке, найдя лишь любовь телом.
Наверно, кому-то этого вполне достаточно, а кто-то безмерно рад иметь хотя бы это. Что ж, в том нет ничего дурного. Каждый согласится, что кроме любви есть много других прекрасных чувств, но Игорь точно знал, что существует и нечто иное, редкое, найти которое так же трудно, как поймать золотую рыбку.
Под утро она уснула, а он долго лежал, слушая легкое дыхание и ощущая тепло доверчиво прильнувшего к нему тела, мечтательно улыбался и думал, как счастливо изменится его жизнь. Так и не сумев заснуть, в начале восьмого Игорь осторожно, чтобы не разбудить Машу, встал и сразу же позвонил Эмме Петровне. Извинившись за ранний звонок, сказал вполголоса:
– С сегодняшнего дня новая уборщица не работает.
Секретарь, ответила так, как отвечала всегда:
– Хорошо.
Затем позвонил домработнице и попросил не приходить раньше полудня, потому что его гостья встанет поздно. Женщина молча удивилась: Вике ее присутствие никогда не мешало, а других в этой квартире давно не было. Третий звонок был Вике, но она не ответила, видимо, принимала душ. Придется позвонить позже.
Он не думал, как и что скажет. Это было неважно. Важным было поставить в известность, что его больше нет в Викиной жизни, потому что он женится. Наверно, жестоко, но ей он ничего не обещал. Кроме всего прочего, Игорь всегда знал, что любви между ними нет, никогда и не было, следовательно, и переживать долго Вика не будет. Просто двое взрослых людей познакомились, понравились друг другу и в какой-то момент поняли, что вместе быть им удобно, приятно и, что самое главное, необременительно.