Супермаркет
Шрифт:
— Вот как?
— А что это вы, шеф, так интересуетесь «Доминант-стор»?
— Да нет, ничего. Просто слышал разговоры, что они собираются внедряться в столичную область. Вот и хотел узнать, какие у них супермаркеты…
— Вон оно что? Ну тут можно не волноваться. «Доминант-стор» все больше торговыми центрами промышляет, а что до свежих продуктов, как я уже сказал, уровень у них низкий. Так что как продуктовый супермаркет они нам не конкуренты.
Оторвав левую руку от руля, Асаяма изобразил указательным и средним пальцами букву «ви» — «виктории».
— Наша компания по части продовольственных супермаркетов никому не уступит. Какие бы там ни возникали конкуренты, как бы они в столичную область ни внедрялись, нам можно об этом не беспокоиться.
От похвальбы Асаямы Кодзиме даже стало немножко смешно. Пять лет назад тот же Асаяма горько жаловался, что со свежими продуктами в фирме все не ладится и никто не знает, что делать. Он молча улыбнулся. Но в то же мгновение снова навалилось безысходное чувство отчаяния, от которого рвалось на части сердце.
Все кончено! Все пропало!
«Исиэй-стор» уже всего лишь призрак. И все пятнадцать магазинов, и центральный офис, и все работники, и все товары, и система обслуживания, и покупатели, которым так нравилось это обслуживание… Так исчезает без следа яркая радуга, протянувшаяся через небосклон. Исчезает и больше уже не появляется никогда.
Сдерживая наполнявшую сердце скорбь и стараясь не разрыдаться, он крепко зажмурился. Но тут, как назло, из груди у него вырвался тяжкий вздох и слезы навернулись на глаза. Боясь, как бы Асаяма не заметил его состояния, Кодзима сделал вид, что внимательно смотрит в окно, но там, за стеклом, ничего не было видно, кроме мерцающих фонарей.
— Знаете, шеф, — сказал Асаяма, ничего не замечая, — раньше, когда где-нибудь в магазине возникали проблемы, я только ругался про себя: мол, что они там творят, раззявы! Чтобы самому на место поехать, и речи быть не могло. Если вдруг кто звонил из магазина, что бы ни произошло, я ему только со своего места ценные указания давал, а сейчас чуть что — сразу еду туда. Сам себе теперь удивляюсь.
«Ну да, потому наша фирма и стала лучше!» — хотел сказать Кодзима, но не смог справиться с собой.
Он только промычал в ответ «угу» и несколько раз кивнул, делая вид, что продолжает любоваться ночным пейзажем за окном. Чувство безысходного отчаяния нарастало, как ураган, заполняя все его существо.
Теперь ему стало жалко себя. Какой же он дурак! По собственной воле взошел на этот корабль, прекрасно понимая, что корабль идет ко дну.
Но есть ли другой путь? Воспользоваться тем, что Эйтаро Исикари его двоюродный брат, и перебежать в «Исиэй-сётэн» он не может.
Может быть, есть еще какой-то вариант? Может быть, есть какой-то третий путь, который позволит не оставаться на тонущем корабле «Исиэй-стор», но и не дезертировать в «Исиэй-сётэн»? Наверное, если задействовать кое-какие связи, можно найти другое место. Например, обратиться к Камэяме, президенту компании «Банрай-стор», — может, тот ему и поручит какой-нибудь магазин. Можно попросить друзей и коллег из банка, бывших преподавателей из университета. Вполне возможно, что с устройством на работу ему помогут.
Так что же, этот путь и надо сейчас избрать?
Нет! Так не пойдет!
Он сам не знал почему, но какое-то неведомое чувство властно приказывало ему остаться на тонущем корабле «Исиэй-стор». Потому-то он так решительно отверг все посулы Эйтаро Исикари. И все же, какие бы благородные речи он ни произносил, завтра этот корабль отправится в преисподнюю, на дно морское. Всему конец.
Нет, все-таки он дурак! Может быть, и правильно сказал Эйтаро: поддавшись минутному порыву, перечеркивает всю свою жизнь…
Устав от бесконечных раздумий, похожих на дзенские загадки и мондо [34] , Кодзима откинулся на подголовник.
4
Когда Кодзима и Асаяма припарковались на просторной стоянке супермаркета в Юки, зимнее солнце уже зашло, и окрестности постепенно погружались в вечерний сумрак. За стоянкой, где тут и там мелькали редкие фигуры людей, возвышалось массивное сверкающее здание магазина, казавшееся сейчас еще больше, чем обычно.
34
Дзенские парадоксальные загадки (коаны) и внутренние диалоги (мондо) призваны действовать не на рассудок, а на эмоции и подсознание, не имеют однозначного ответа и могут считаться особой формой медитации. (Прим. ред.).
— Холодновато, однако! — громко сказал Асаяма, захлопнув дверцу машины.
При этих словах изо рта у него вырвалась белесая струйка пара.
— А звезд-то сколько на небе! Это к морозу. Идемте скорее в магазин, шеф!
Слегка сгорбившись и потирая руки, Асаяма потрусил в направлении магазина, но, поняв, что Кодзима не спешит к нему присоединиться, оглянулся.
Кодзима стоял около машины.
— Что случилось? — встревожился Асаяма. — Вам нехорошо?
Обеспокоившись не на шутку, Асаяма пошел назад.
Кодзима стоял и смотрел на супермаркет Юки. В его взгляде читалось душевное волнение.
— Что случилось? — снова задал вопрос Асаяма.
— Красиво! — прошептал Кодзима.
— Что?
— Красиво. Вот такое здание я и видел в мечтах пять лет назад. А теперь вот оно, здесь, — все сияет.
— Да, красиво. Особенно вечером — просто загляденье, — поддержал Асаяма.
— Это же я — я сам и есть.
— Как это?
— Я понял! Я все понял! — сказал Кодзима окрепшим голосом.
— Да что происходит, шеф? Что вы поняли?
— Асаяма, а вам не кажется, что этот магазин вы сами и есть?
— Что-что?
— Ну ладно, не напрягайтесь, тут особо размышлять нечего. Просто ощущение такое… Вон сразу у входа изнутри виднеются прилавки с овощами и фруктами. За рядами зеленых огурцов краснеют помидоры. Разве не вы сами такое размещение организовали? Вон в овощном отделе над центральным проходом в зале развешены плакаты-растяжки — это я их придумал. Ну да, и вообще все это… Все, что есть в этом магазине Юки, мы все вместе создавали. Это я сам и есть. И вы тоже. Это мы сами. Разве не так?