Супермен доктора Джукса
Шрифт:
– Что это?
– протирая глаза, воскликнул водитель "бьюика".
Он вышел из машины, подошел к такси и заглянул внутрь. Крик ужаса вырвался у него из груди. Прибежал и продавец.
– Что произошло?
– запыхавшийся, выдохнул он.
– Что произошло, то произошло... Не видите, что ли?! закричал владелец "бьюика", показывая на залитое кровью лицо таксиста и изуродованную голову министра обороны.- Вот что произошло! Преступление! Двое убиты!
Но всего этого Убийца не слышал. Он исчез, как призрак, и теперь будто парил среди застывшего вокруг мира. Человеческий
Дежурный администратор его не заметил, так же, как и выстроившихся в ряд военных в парадной форме. Спускавшийся по лестнице толстяк, которому врач предписал ежедневный моцион, не мог понять, что это его задело и чуть было не сбило с ног. Он мог бы поклясться, что кто-то невнятно извинился, но рядом никого не было. Потрясенный, он засеменил к лифту и нажал на кнопку. К черту врачей! Было слишком жарко, и излишняя ходьба могла погубить этого добряка.
Идя по следу, Майк достиг нужной двери и одним толчком открыл ее. Радиотелевизор был на месте. Убийственная улыбка появилась на его лице. Он чувствовал себя на седьмом небе. Это его-то приговорить к смерти! Ничто не могло теперь его сразить, ничто, ни человек, ни пуля, а стоит ему захотеть...
Быстрым движением он приподнял крышку шкатулки-телевизора.
В преступном мире Америки о нем говорили намеками, друзья - с восхищением, враги - с желчью и бранью. Ходили слухи, что он начал карьеру в доме терпимости. Когда Тим-верзила был хозяином, он был у него любимым телохранителем. Когда же Арн-малыш испортил Тиму-верзиле костюм, наиболее осведомленные поговаривали, что он тоже приложил руку. Если дело и обстояло так, то это нисколько не помешало ему как-то проехаться мимо цветочной лавки Арна-малыша и нашпиговать его свинцом. Он был карьеристом, наглецом и умелым организатором. В результате, пока другие главари банд отправлялись на кладбище или покидали родину, он создал гигантское подпольное предприятие, которое приносило ему ежегодно сорок миллионов долларов прибыли. Он держал своих людей железной хваткой, подавляя конкуренцию с помощью подкупа... или автомата. Он был королем, деспотом, единственным мастером рэкета - Фраццини, или же Шефом, самым могущественным и опасным человеком в стране.
Его резиденция в Чикаго напоминала крепость. Она занимала все верхние этажи небоскреба. Подступы к крыше тщательно охранялись. Фраццини, как никто, знал, что завистливые души желали его смерти, одни - из мести, другие - рассчитывая занять его место.
Итак, перед нами Шеф собственной персоной в ту самую минуту, когда он только что закончил разговор по радиотелевизору. Высокий, плотный, широкоплечий мужчина лет сорока.
– Свяжись немедленно с мальчиками,- приказывает он своему адъютанту,- и передай им, что через час мы отправляемся на запад. Подготовь самолеты.
Джим Ланди кивает головой и выходит из комнаты. Он молчун.
Некоторое время спустя Фраццини услышал
– Передайте моей жене, что я хочу ее видеть.
Она появилась через минуту, особа царственного вида в длинном платье со шлейфом, с блестящими черными волосами и очень бледным лицом.
– Что случилось?
– спросила она бесцветным голосом.
– Ничего,- сказал он.- Просто подумал, что лучше, если ты будешь знать... Но в конце концов, черт побери, чего ты сердишься?
– Я сержусь?
– Ты прекрасно меня понимаешь.
Она пренебрежительно взглянула на него, а он продолжал с раздражением:
– Это я должен сердиться. Кто тебя подобрал в дансинге? Кто тебя сделал такой, какая ты сейчас есть?
– Так что? За это благодарить? Постой-ка, а кто я теперь?
– Ты моя жена.
– Ах да! Твоя жена. Нашел чем удивить! Какая честь жена короля порока!
– Ты со мной так не говорила, когда я просил тебя выйти за меня замуж.
– Я жестоко ошибалась.
Он прошелся по комнате.
– Глория,- произнес он уже немного спокойнее, кладя руку на плечо жены,- когда-то ты меня немного любила. Неужели все прошло?
Движением плеча она сбросила его руку.
– Прошу тебя, не прикасайся ко мне. У тебя грязные руки.
– Потому что я занимаюсь контрабандой спиртного?
– Ты знаешь, о чем я. До спиртного мне нет дела. Я имею в виду другие твои делишки.
– Клянусь тебе...
– Не лги,- с презрением сказала она.- Ты уже не в первый раз лжешь мне. Я узнала...
Он поджал губы.
– От этого подлого предателя Майка-убийцы! Но больше уж он секретов не выдаст!
– Что ты с ним сделал?
– Ха-ха! Что, задел за живое? Боишься за любовника?
– Ты ведь знаешь, что это неправда.
– Ладно-ладно,- проворчал он.- Верю. Если бы я не верил тебе...
Он со страстью обнял ее.
– Глория, Глория! Взгляни на меня! Ты же моя жена, понимаешь? И ты вопреки своей воле любишь меня. Да-да, любишь. Я порочный, дурной, но все же ты меня любишь. И я должен продолжать начатое, как ты не понимаешь? Я не могу останавливаться, а Майк-убийца встал у меня на дороге. Не из-за того, что он тебе говорил... Это я мог бы и забыть... Но ведь он замышлял против меня заговор!
Он выпустил ее из рук, отступил и потряс кулаком:
– Замышлял заговор, чтобы внести разлад в организацию и занять мое место. Разве я могу допустить это? Мне надо поступить с ним так, чтобы другим неповадно было. Я приговорил Майка-убийцу... Что там еще?
В комнате раздалось громкое потрескивание радиотелевизора. Фраццини подошел к нему, опустил рычажок, встав при этом так, что лицо его оказалось в свете лампы, и устремил пристальный взгляд на темный, вделанный в стену экран.
– Алло, Фраццини слушает. Это вы, Асбури?