Суровая мужская проза
Шрифт:
«Сами-то грибы, понятное дело, самоцелью не являются», – понятливо вздохнул сентиментальный внутренний голос. – «То бишь, глубоко и чётко вторичны. Соберём корзинку – поджарим и с аппетитом съедим. Ничего не найдём – ни капли не расстроимся. Главное, что молоденьким беременным барышням, по утверждению мудрых докторов, очень полезны в меру долгие пешие прогулки по свежему воздуху. А по задумчивому русскому осеннему лесу, наполненному разноцветными листьями и живительным озоном, вдвойне и, даже, втройне…. А, вот, душевные разговоры у камина. Они – статья отдельная,
Себе Пашка поджарил «королевскую» яичницу из шести яиц – с копченым беконом, ветчинной колбасой и вологодским козьим сыром. А для любимой и горячо-обожаемой жены сварил жиденькую овсянку с сухофруктами и сделал лёгкий фруктовый салатик – из мелко-нарезанных яблок, моркови, хурмы и фейхоа. Естественно, что майонез и магазинная сметана, вредные для здоровья беременных дам, в салат не добавлялись, а были успешно заменены на однозначно-полезное оливковое масло.
Он разложил по тарелкам приготовленные блюда и наполнил пузатые стеклянные бокалы «пакетным» апельсиновым соком.
– Мяу! – старательно и методично расправив правой лапой реденькие усы, заявил котёнок Аркаша.
– Думаешь? – засомневался Сомов. – Считаешь, что пора будить хозяйку, пока каша не остыла? Ну, не знаю, право. Рассердится ещё, не дай Бог. Тогда, блин горелый, только держись…
– Не рассердится, милый, – заверил ангельский голосок. – Не переживай. Я уже проснулась.
Дверь распахнулась, и в кухню вошла Сашенция – растрёпанная, румяная, сонная, милая, в обворожительном полупрозрачном пеньюаре.
Вошла, звонко чмокнула мужа в небритую щёку, ласково погладила котёнка по чёрно-белому загривку, после чего уселась на табурет – напротив телевизора.
– Вот же он, мягкий стул, – меняя тарелки местами, недовольно забубнил Пашка. – Нет же, обязательно надо упрямиться…
– Прекрати, пожалуйста, – попросила – ангельским голосом – супруга. – Я нигде не читала и даже ни от кого не слышала, что табуретки беременным противопоказаны…. О, какой чудный салатик! И кашка. Ароматная такая…. Она, что же, сварена с черносливом, изюмом и сушёными яблоками? Подполковник, ты – настоящее и патентованное чудо. В том смысле, что самый идеальный муж на свете.
– И это – только начало. Вот, когда родишь мне наследника. Или наследницу. Или же обоих сразу…
– То – что?
– Пока, извини, ничего не знаю про конкретные праздничные мероприятия. Врать не буду, – смущённо хмыкнув, сознался Сомов. – Но, клянусь честью российского офицера, обязательно придумаю что-нибудь эдакое. Однозначно – сногсшибательное, эффектное и заковыристое. Последним штатским гадом буду.
– Верю, любимый, – мимолётно улыбнувшись и вяло берясь за ложку, заверила Александра. – Очень вкусно…. Слов нет. Спасибо, искусный кулинар в погонах, огромадное…
Минут через тридцать-сорок завтрак был успешно завершён. Супруги Сомовы помыли посуду, переоделись в удобную одежду-обувь и, прихватив вещички, покинули квартиру. Пашка тащил две объёмные полосатые сумки с вещами и продуктами, а на долю Александры досталась пластмассовая «переноска» с котёнком.
Дело приближалось к полудню. На улице потеплело до плюс двенадцати-пятнадцати градусов по Цельсию. Из низких серых туч, медленно и плавно кочевавших на север, лениво капал мелкий дождичек. Купчинские газоны сделались пёстрыми от опавшей листвы.
– Неудобно как-то получается, – шагая в сторону автостоянки, ворчала Сашенция. – Едем на чужую дачу, с хозяевами которой я даже не знакома…. Что из того, что они в отъезде, а на даче присутствует только старенький дедушка? Неудобно. Так дела не делаются…
– Удобно-удобно, – заверил Сомов. – Делаются-делаются. И дачный дедушка не из простых чалдонов будет. И, вообще…. А Артём Белов мне – как брат. А я, соответственно, ему. Боевое братство, зачастую, бывает крепче самого кровного родства.
– А где вы с ним познакомились?
– В российской армии, естественно. Вернее, в российском батальоне, входившем в состав специального корпуса ООН, который – в свою очередь – располагался на алжиро-ливийской границе.
– В состав миротворческого корпуса ООН? – уточнила любопытная Александра.
– Не угадала, красавица купчинская. Корпус был насквозь боевым, секретным и тайным. Как выяснилось, и такие бывают. Мол, большая политика – дело тонкое. А местами и откровенно-грязное.… Вот, там мы все и перезнакомились – во время серьёзных воинских кувырканий: я, Тёма Белов, Гришка Антонов, Санька Романов, Егор Леонов, Лёха Никоненко, Горыныч, Лёха Петров, Серёга Подопригора…
– И чем же вы, бравые – во время кувырканий в знойных и жёлтых песках Сахары – занимались?
– Так, ерундой ерундовой и не серьёзной, – ставя тяжёлые сумки рядом с нужным автомобилем, легкомысленно передёрнул плечами Пашка. – Старательно патрулировали вверенную территорию на предмет выявления-нахождения подлых ливийских лазутчиков. Летали на вертолётах вдоль границы. Немного постреливали из автоматов и метали гранаты. Иногда пробивали узкие проходы в бескрайних минных полях. Ещё по мелочам всякого. Дурака усиленно валяли, короче говоря…. Всё, заканчиваем болтать. Оперативно загружаемся в автотранспорт и следуем по намеченному маршруту…. Рядовая Сомова!
– Я!
– Занять заднее сиденье. Задача – неустанно и разносторонне развлекать капризного котёнка. Дабы он, мордочка голосистая, не отвлекал своим надоедливым мяуканьем шофёра, то есть, меня, от выполнения прямых должностных обязанностей.
– Есть!
– Молодцом. Так держать…
– А для чего ты сейчас заворачиваешь на Малую Карпатскую?
– Подхватим Петьку, сына Горыныча. Он, во-первых, является начинающим и многообещающим писателем. А, во-вторых, славным пареньком, желающим лично пообщаться с Палычем…. Кто такой – «Палыч»? А это, как раз, тот самый безобидный старичок, ждущий нас на «беловской» даче. Виталий Павлович Громов, генерал-лейтенант российского ГРУ в отставке…