Суровая Родина. Нехороший путеводитель по Кемерово
Шрифт:
Вдоль ограды базара слева – продавцы ковров. Ковры входили в тройку сакральных желаний советского человека: ковёр-хрусталь-дублёнка. Ни одного, ни другого, ни третьего никто никогда не видел на прилавках магазинов, но у всех на стенах и в сервантах «это» было. Ковры большими цветными парусами висели на деревянном заборе. Те, кто не успел занять место на заборе, продавали с земли, отогнув край ковра для демонстрации узора и расцветки.
Вперёд от входа по центру – бабки с семечками. Торговок шесть в ряд. Щегловские кулацкие морды. Зимой – в тулупах, закутанные в плотные коричневые и серые шали. Летом – опять в чём-то чёрном и замотанные в платки. На земле стоят большие холщовые кули-мешки с жареными и сушёными семечками, за ними на скамеечках необъятные
– Сёмки, сёмки, налетай! В моде свежий урожай!
Стакан – 20 копеек. Здесь самая бойкая торговля на базаре – покупает каждый второй. Двадцатник – сущая мелочь, найдётся у всякого. Для ментов бабы с сёмками – «колхозная шушера», а на самом деле – воротилы теневой экономики! Какие деньги поднимали…
Весь базар был покрыт шелухой от семечек. Принято ходить по базару, шёлкать и сплевывать шелуху на землю. Осенью и весной здесь под ногами сплошное месиво из грязи и шелухи.
Как всегда, в бизнесе доступная цена и массовый спрос творили чудеса. Немногие из страждущей до заработка бабла молодёжи понимали, что настоящие капиталы куются у них под носом через стакан за 20 копеек. Им грезился Адидас, финские куртки и японские часы с семью мелодиями как предметы для перепродажи. У них в ходу были сложные схемы – слетать в Таллин, купить там у поляков дешевую бижутерию и перепродать её в Кемерово или привезти из Калининграда вязаные финские шапки Karhu. Считали, что где импортное, там и барыши, дурачки. Таких «молодых, да ранних» и прихватывал ОБХСС. Настоящим искусством начинающего барыги при этом было незаметно «скинуть»* товар, пока менты вели его к своей будке, которая располагалась в глубине барахолки. Деньги он, конечно, на этом терял, но важнее было уйти «сухим» без протокола.
Шумит базар! Справа – ряды с аквариумными рыбками, всякими мелкими домашними животными, типа хомячков и морских свинок. Далее направо – поросята, кролики. Ещё чуть глубже – гашёная и негашёная известь, корма для домашней скотины, какие-то клетки, самодельные деревянные лопаты, мётлы, веники…
Дальше по прямой – «алики» – парни из Средней Азии с прилавками помидоров и огурцов. Тоже неприметные советские миллионеры. Ну сколько заработаешь на помидорах? Много!
У бабушки в доме была свободная комната, которую регулярно снимали «алики». Привозили овощи машинами. Ассортимент был небольшой, но проверенный. Сорили деньгами перед местными девчонками, ходили обедать по ресторанам.
Глава третья
Центральный пятак, прямо в центре базара – здесь торгуют «тёртые калачи»: бесцветные неприметные лица, очки в модных оправах, одеты неброско, но дорого; как остальные торгаши, товар на показ не выставляют – нужно спрашивать «что есть»: джинсы, дублёнки, импортный трикотаж, финские сапоги, спортивные костюмы и кроссовки Адидас. Товар хранится в машинах, припаркованных где-нибудь на соседних улицах. Примерка и расчёт – там же. Их немного, всего человек десять, выглядят они самоуверенно, особенно ничего не боятся – у них с ментами всё давно «подхвачено»*. Их не берут под белые руки и не ведут к будке общественного позора; если планируется операция по борьбе со спекулянтами, то в этот день они просто не выходят на работу.
Фирменная черта центровых – «бегающий» тревожный воробьиный взгляд – как настоящие шпионы они всё время отслеживают пространство вокруг себя – «нет ли на горизонте ментов?». Кого им тут бояться? Все же «свои»! Это у них такая продуманная часть стресс-имиджа, чтобы клиент понимал, что покупает уже не просто дефицит, а идеологически вредный товар с загнивающего, но чертовски ароматно пахнущего Запада, и поэтому платить за него нужно дорого – не торгуясь.
Торговали центровые не только фирмой, но и
Позднее, их назовут фарцовщиками, но какие они были «утюги»*? В Кемерово «фромов»* отродясь не бывало! Фарцовщик – это тот, кто скупал товар у иностранцев, комбинируя нелегальные валютные и товарные операции. Промышляли в Москве, Ленинграде и портовых городах, куда приезжал интурист. Спекулянт же работал исключительно за рубли, покупая дефицит через работников торговли, у перекупщиков в столице или у моряков в портах. Ну и под статьей он ходил, в отличие от фарцовщиков, – «мягонькой», а за валюту в УК были уже совсем другие расценки.
Самый ходовой товар у центровых —джинсы.
Джинсы бывали американскими – Levi’s, Montana, Wrangler, Lee или итальянскими – Super Rifle, RIORDA. Последняя марка появилась в Кемерово в самом начале 1980-х. Но, пожалуй, по популярности и массовости её можно поставить на 2-е место, после Super Rifle. «Супер Ружьё» увидело свет в 1958 году в Италии. Отцы-основатели – братья Фратини, которые были поклонниками американского денима и в 1950-е годы часто мотались между Италией и США, торгуя одеждой. Для перевозки груза они использовали старые ящики для хранения оружия. На ящиках было написано RIFLE (винтовка по-английски). Так и родилось название компании. В СССР итальянский деним был популярен чуть ли не так же, как и штатовский. Итальянские джинсы была достойного качества и хорошо вынашивались или «пилились», как тогда говорили.
«Те» джинсы стояли «колом»! Именно так и никак иначе! Ноги в новых джинсах просто не сгибались, но это только в первые дни, а затем они постепенно разнашивались. Энтузиасты стирали их в разных химиях, тёрли кирпичной крошкой, чтобы придать поношенный вид.
Какие марки джинсов в СССР становились популярными? В первую очередь те, которые продавались в магазинах «Берёзка»*. Ассортимент в них был сформирован из лучших мировых брендов одежды и бытовой электроники – ведь их задача была реально конкурировать с магазинами в Европе и Азии, чтобы советские загранработники и иностранные дипломаты тратили чеки и валюту в Москве, а не мимо советской кассы за бугром. Предметом народного фетиша, среди тех, кто за границей не бывал и чеков «Берёзки» отродясь не видел, были бело-зелёные полиэтиленовые пакеты Beryozka Rosinvaluttorg – Moscow. Купить их можно было у цыган за пять рублей. Чтобы пакет не порвался и ходил долго, внутрь него вставляли прочную советскую «авоську»*, а сам пакет берегли и носили как дамскую сумку, нежно протирали, чтобы не вылупились предательские потёртости на краске.
В конце 80-х появились и первые советские «экспериментальные» джинсы для бедных: «Тверь» и «Верея». Их качество было на порядок ниже зарубежных. Шили-то их не из денима, а из уплотненного текстиля, изготавливаемого в Ивановской области. Стоили они в столичных магазинах 45 рублей и до Кемерово не докатывались. Ещё были убогие болгарские штаны марки «Рила», получившие кличку «Рыло».
Глава четвёртая
Мой друг Витька Попов в июне 1985 получил в подарок от родителей на день рождения джинсы. Точнее – решение их купить.
Вместе с мамой они пошли на базар и начали присматриваться к товару. Семья у них была не бедная, поэтому в цене подаренных штанов существенных ограничений не было – всё в рамках разумного.
Цена на джинсы в СССР – вопрос удивительный. В 1980-м их средняя стоимость по стране была 180-200 рублей – хоть в Москве, хоть в Кемерово, а к 1985-му опустилась до 120-150. Это за классику – прямые джинсы «трубы». В это время появляется их конкурент – новый модный силуэт «бананы», которые стоили сильно дороже.