Суррогат Героя. Том I
Шрифт:
Рядом, отряхиваясь, встают также упавшие гунны, только одеты они непривычно...
С моих губ срывается вздох облегчения, все оказалось не так страшно, как я себе придумал. А главное, я здесь не один. Хочется закричать. Я смог! Преодолел свой страх! Одно это для меня уже самый настоящий подвиг. Но прежде чем мои губы раскрываются, меня будто пронзает молния чистой энергии.
Тело выгибает дугой, но это не боль, это наслаждение в чистом виде. Я чувствую, как меня наполняют силы, силы невероятные, нечеловеческие. Моя кровь бурлит, подобно жидкому огню. Мне кажется я могу остановить руками танк, грудью отразить полет снаряда, руками дотянуться до звезд!!! Меня переполняет чувство могущества и всесилия.
– - А-а-а-а-а!!!
– Этот крик не в моих силах сдержать.
Еще секунда и меня не станет...
Я перестану быть...
Полностью растворившись в этом чувстве, дарующим чарующее ощущение всемогущества!..
Секунда и на ноги поднимется уже другой человек...
Который сделает что угодно, лишь бы еще раз почувствовать Это!..
А затем еще раз...
И еще...
Не будет у него иной цели в жизни...
Это буду уже не я...
– - Не-е-е-ет...
– Захлебнувшись в крике, шепчу я.
– Не-е-ет...
Мой шепот подобен отказу наркомана, который говорит одно, но жадно при этом тянется к шприцу.
Но я все же остался собой, потому как Темная ладонь накрывает меня, и все эмоции притупляются, приглушая неземное наслаждение.
– - Агрх..
– Прочистив горло, я шепчу.
– Спасибо... Спасибо Аид, что принял мой дар...
Благословение Темного Лика не только ограждает меня от потери себя, но изрядно прочищает мозги. Настолько, что я уже способен воспринимать окружающее вполне адекватно.
Шагах в пяти от меня, обнажив мечи, стоят четверо гуннов. Трое: Фил, Антон и Мек облачены в одинаковую ламеллярную броню, на левой руке у каждого большой строевой щит, который называют - скутум, только знаки на щитах парней разные. Шлемы с небольшим гребнем, оставляющие открытым лицо, и едва прикрывающие щеки, если не ошибаюсь, они носят наименование - монтефортино. За спиной выглядывают наконечники пилумов. На ногах типичные для такой амуниции калиги. Броня Хотея же отличается, вместо ламелляра на нем кольчуга, в руке большой круглый щит, обшитый буйволовой кожей, шлем более простой без гребня и защиты скул, на ногах теплый вариант калцей, древних прародителей берц. Да и меч Хота на полторы ладони длиннее гладиев остальных байкеров. Всю четверку объединяет одно, все они носят знаки легионов древнего Рима.
Заметив мой осмысленный взгляд, Антон опускает клинок.
– - Никогда не видел, чтобы так плющило кого-то... Ты как?
– - Н-н-норма.
– Выдавливаю из себя через силу.
– - Тогда не оставляй, Атрибут валяется на земле.
– Он кивает куда-то влево от меня.
Поворачиваю голову и вижу Его! Отполированный сотнями прикосновений, тугой и невероятно мощный даже на вид, он манит темной поверхностью рога Серебряной Лани. Моя ладонь ложится на Него, и я понимаю... Моё!!! Никому не отдам! Лучшее оружие во вселенной! Моё оружие...
Серебряный Лук Аполлона.
Такой же за спиной носил Геракл и сбивал из него стимфалийских птиц.
Стрелы, выпущенные из подобного лука рукой Эврита, способны были поражать цели за укрытием.
Собрат этого оружия стал тем пером, что сломало хребет обороне Трои.
Я чувствую, как Лук тянется ко мне, и мы сливаемся в одно целое...
Бездну времени назад, восхищенный мастерством стрельбы одного юноши, Аполлон подарил свой лук этому будущему мастеру. Звали того мальчишку - Эврит. Мальчик вырос в непревзойденного мастера, который учил самого Геракла и на равных состязался с Аполлоном... Да, Эврит проиграл Гераклу в состязании, но эта была очень некрасивая история. Сын Зевса отказался стрелять из обычного лука и в том состязании участвовал со своим Серебряным луком. Эврит же к тому моменту был вынужден пользоваться обычным оружием, так как свой божественный лук он тогда уже подарил своему сыну Ифиту. Перед тем, когда тот отправился вместе с Ясоном на "Арго" в путь за Золотым Руном. А сын вернулся в родную Эхалию уже без этого чудесного оружия. Потому как Ифит, возвращаясь из легендарного похода за Руном, на одной из многодневных попоек в семивратных Фивах проиграл в нелепом споре Серебряный лук своего отца тому, чьим Ликом меня Осенило...
Рядом в траве лежит колчан, в нем только пять стрел, но стоит последней из них отправиться в полет, как он наполнится вновь.
В восхищении прижимаю лук к груди, тут же понимая, что, в отличии от остальных, одет в какие-то грязные лохмотья, которые не то что туникой, а даже пончо назвать язык не повернется. Причинное место едва прикрывает обляпанная засохшей глиной полоса рваной ткани, перетянутая грубой веревкой из овечьей шерсти. Что это за Герой, чей Лик меня Осенил, если я в таком рванье, что даже перед парнями неудобно. Они вон в полной выкладке, а я как бездомный одет в то, что даже обносками назвать, значит изрядно преувеличить.
И тут вспоминаю, кто обыграл в том споре Ифита...
И значит чьим Ликом меня Осенило!..
И мне очень не нравится подобная перспектива...
Очень...
Настолько, что, не подумав, кричу в это прекрасное и безоблачное небо:
– - А можно мне другой Лик?!!
Успеваю заметить расширившиеся в недоумении глаза гуннов, и тут что-то невероятно огромное поддает мне под зад ногой. Да так, что я лечу, кувыркаясь в воздухе, будто таракан, которого пнули тапком. Пролетев метров девять, лбом встречаю высохшую на солнцепеке, твердую, как камень землю и вырубаюсь, не успев додумать очень правильную, но столь запоздалую мысль: "какой же я идиот"...
Прихожу в себя от усердного пыхтения совсем рядом.
– - Пф-ф-ф-ф-ф...
– Натужно надувая щеки, Фил пытается натянуть тетиву Серебряного оружия. Только у него не получается это совсем, даже наполовину не желает согнуться лук.
Судя по красным лицам остальных байкеров, пока я валялся без сознания, они тоже пробовали это сделать и так же безуспешно. Вот я сейчас должен рвать волосы и проклинать все и всех, потому как меня приводит в панический ужас одна мысль о повторении судьбы Улисса... А мне смешно. Смотрю на Фила и едва сдерживаю себя, чтобы аки конь не заржать в голос, настолько меня веселит эта сцена.
Проверив языком, все ли зубы после падения на своих местах, с усмешкой произношу немного осипшим голосом.
– - И долго вы собираетесь разыгрывать сцену "женихи Пенелопы"?
Услышав меня и очень точно поняв, что именно я сказал, Фил тут же отбрасывает лук, как самую ядовитую из змей, но вовремя спохватывается и ловит его у самой земли.
– - Гея... Напугал-то как!
– Стараясь скрыть свой непроизвольный испуг, он кидает оружие мне.
– Лови!
Легко поймав лук и подняв колчан, я пристроил их за спиной. Этот жест был настолько естественным, что мне даже на секунду не пришлось задумываться, как повесить колчан и как удобнее носить это чудесное оружие.