Суррогатный наследник

Артье Елена

Никлас вспомнил, как напуганным шестилетним мальчишкой он стоял на пороге этого огромного дома, где ему предстояло провести последующие годы. Феликс был старше его всего на несколько лет, а потому Ник быстро приобрёл в его лице друга. Даже удивительно, что не было у них вражды или зависти. Они делили друг с другом тяготы учёбы, ненавистные уроки этикета, шалости, за которые попадало обоим.

Надо отдать должное, Леопольд Берхтольд практически не разделял своих сыновей, давая поровну им и знания, и наказания, и поощрения. Но всегда говорил, что Ник не сможет перенять титул, как незаконно рождённый, хотя он

и признал его как сына. Слишком уж граф был педантичен в этом вопросе, а его жена, графиня Лоренца, слишком непреклонна.

Со своей мачехой у Ника сложились очень сложные и предельно холодные отношения, так как женщина хоть и приняла мальчика в свой дом, но не в семью. И простить измену графа так и не смогла, вымещая свою ненависть на пасынке.

Ник прикрыл глаза, чтобы прогнать набежавшие слёзы. Многое бы он отдал, чтобы вырасти в обычной, но любящей семье. А так… Он не знал, что это такое, потому и не хотел иметь жену, которой со временем стал бы изменять, как его отец, детей, которых не знал бы как воспитывать. Не было в его жизни другого примера, кроме несчастной одинокой матери, рано покинувшей этот мир. Кроме вечно недовольной холодной мачехи и занятого хмурого отца. Только Феликс, с которым так по глупому они поссорились из-за Ханны. А теперь нет и его… Их обоих. Судьба, мать его, непредсказуема.

— Ты даже не представляешь как…

Скрипнула ограда и рядом с ним присел Дак.

— Я что, говорил вслух? — спросил у него Ник.

Друг похлопал его по плечу и тихо заметил:

— Я бы в такой ситуации не только вслух заговорил… Там гости разъезжаются.

— Наконец-то!

— Ты знаешь, что похороны — это единственное светское мероприятие, на которое можно прийти без приглашения.

— Да? Кого ты имеешь ввиду?

— Хлоя приехала и ищет тебя.

— Чёрт! Что ей надо? Другого времени не нашла?

— Я ей тоже самое сказал, но она жаждет высказать тебе соболезнования лично. Наревела огромные такие мешки под глазами. Там ещё Бергеры со Штольцами не спешат уезжать.

Ник горько усмехнулся и устало махнул рукой:

— Ну эти-то понятно, вспомнили о своём дальнем родстве, когда запахло наследством. Что-то раньше они не спешили общаться.

— Ага, настолько дальние родственники, что вряд ли им что-нибудь значительное светит.

— Проклятье, а я ведь тоже выходит… Тоже столько лет с ними не общался…

Ник кивнул на свежую могилу, утопающую в цветах, и снова почувствовал как окутывает его вина и ком в горле мешает говорить. Не ему было осуждать других, не ему.

Дак понятливо сжал его плечо и неторопливо поднялся:

— Я провожу их от твоего имени. Оглашение завещания всё равно завтра, там и увидетесь.

— И Хлою выпроводи, не хочу с ней сегодня отношения выяснять.

— Понял, попробую. Только знаешь, тяжело общаться с женщиной, прущей напролом к своей цели. Но ради тебя, друг, я готов пойти на амбразуру.

— Я это ценю, спасибо.

Глядя вслед уходящему другу Ник вздрогнул от неожиданно пришедшей мысли. И как он раньше не вспомнил.

— Дак!

Дождавшись, когда мужчина обернётся, он задал вопрос и сам себе удивился, почему не узнал этого раньше:

— А Лоренца… Почему её не было на похоронах сына?

— Графиня в лечебнице уже больше года находится.

— А почему я этого

не знал?

Дак замялся и нерешительно заметил:

— Так а ты и не интересовался, что у них происходит.

Ник ощутил как груз его вины пополнился ещё одной тонной. Вот так, получи по заслугам и распишись: он не хотел знать, не хотел вспоминать, тем более о той, которая его так ненавидела. Он ничего не знал о том, что происходило в его странной, но единственной семье.

— Простите меня… — сдавленно вырвалось из его горла.

Дёрнув головой мужчина почувствовал, как горячие слёзы наконец-то прорвались сквозь преграду век и потекли по щекам, давая выход терзавшей его боли. Он и сам ещё не подозревал, насколько сильно случившееся воздействует на него и перевернёт его устоявшуюся жизнь, заставив пересмотреть свои приоритеты.

Глава 3

— Ну что ж, раз все собрались, давайте начнём…

Поверенный семьи протёр свои очки и снова водрузил их на орлиный нос. Максимилиан Герр много лет занимался делами семьи и имел с их стороны безграничное доверие. Никлас помнил его ещё с детских лет и удивлялся, как хорошо тот сохранился, несмотря на свой почтенный возраст: он был такой же сухощавый, высокий, в неизменном костюме тройке.

В огромном хозяйском кабинете совмещённом с библиотекой собрались все, кто мог претендовать на получение своей доли наследства, которое исчислялось не только недвижимостью в виде городского особняка и загородного поместья, но и баснословным счётом в банке. По крайней мере, на это рассчитывал Ральф Бергер, троюродный брат Феликса по матери, его сестра Рита Бергер и Штольцы, приходящиеся двоюродными племянниками графа Леопольда.

Седьмая вода на киселе, но они возбуждённо негромко переговаривались, гадая, каким будет завещание. Никого не смущало, что таковое имелось, хотя Феликс был довольно молодым человеком и уходить из жизни раньше положенного срока не собирался.

Однако в их семье были строгие правила на этот счёт, которые ввёл ещё дед Никласа, старый граф Берхтольд: по достижении совершеннолетия каждый мужчина должен составить завещание и менять его при необходимости и возникновении новых обстоятельств. Так предотвращались любые дележи имущества и исключались судебные проволочки. Это было очень удобно. Даже у Никласа было такое завещание благодаря наследственности и воспитанию титулованной семьи. Дак, его друг и адвокат, также присутствовал при оглашении, готовый представлять интересы Ника.

— Гкхм… гкхм… — откашлялся Максимилиан Герр, призывая всех к молчанию, — последнее завещание было обновлено графом Феликсом три месяца назад. Надо признать, что последние годы дела в бизнесе шли не очень хорошо и инвестиции не приносили положенной прибыли, поэтому состояние семьи несколько пострадало.

Обведя притихших и удивлённых людей взглядом, мужчина продолжил:

— В виду этих обстоятельств герр Ральф Бергер и фрау Рита Бергер получают десять процентов акций К*, герр Штольц и его семья — столько же на всех членов семьи. Также причитаются выплаты служащим в этом доме более десяти лет в сумме, эквивалентной отработанным годам. Одна вторая часть денежных средств хранящихся на счетах отправляется в трастовый фонд графини Лоренцы Берхтольд. Третья часть — в благотворительный фонд С*…