Сущий зверь

Кнабенгоф Илья Леонович

Автобус с рогами, с любовью названный людьми отнюдь не «козлиной повозкой» и не «рогаточкой», а загадочным словом «троллейбус» (видимо, имелся в виду автобус для троллей), появился на нашей планете в начале прошлого столетия. И наша страна тут вовсе не отставала от общего технического прогресса, который и по сей день уничтожает нашу планету быстро и надёжно. К примеру, до сих пор самая длинная дистанция в мире, которую пробегает «рогатенький», возя в своём пузике беспечных пассажиров, находится между Симферополем и Ялтой. На этом маршруте можно успеть недурственно выспаться, ибо целых 86 километров преодолевает тут троллейбус, скрипя проводами

в окружающей степи.

Иногда люди загоняли рогатые повозки под землю за неимением свободной площади для их передвижения, но таки обладая желанием иметь оное чудо техники в своей стране. Этими чудаками стали японцы. Они нарыли туннелей в горах, связав тайными подземными ходами города Татэяма и Омати, протянули в подземельях проводки и пустили бегать по ним некоторое количество троллейбусов на удивление туристам и во респект самим себе. Земля в Японии дорогущая, так что наземных троллейбусных линий там сколько ни ищи, не найдёшь вовсе.

Венгры и вовсе отличились. В 1949 году они открыли для себя этот электромеханический вид рогатого скота, накормили его батарейками, снабдили цеплючими антеннами и запустили кататься по Будапешту с номером, внимание, семьдесят! Номер этот странный они подарили первому своему «рогатику» в честь дня рождения Иосифа Сталина, с которым, видать, сильно тогда дружили и которому решили преподнести такой странный подарок. И по сей день в славном городе Будапеште нет троллейбусов номером меньше семидесятого, хотя Иосиф Виссарионович уж давно почил в бозе.

Болгары, что мирно себе жили и не тужили рядышком с венграми, посмотрев на это дело, решили использовать троллейбусы вдоль и поперёк, казисто и не очень, разнообразно и многоцелевым способом. Установив в центре города Пловдива автобус для троллей, они сделали в нём общественную библиотеку и назвали её в честь первого историка-хронолога болгарского, батюшки Паисия, который аукнулся в Лету аж в XVIII веке и, конечно, в общем и целом ни шиша не знал ни о троллейбусах, ни о готовящемся им и ему совместном уделе. Но нынче любой гражданин, шастающий мимо данного чуда и страдающий фобией езды на троллейбусах, может просто бесплатно зайти в него, посидеть часок-другой за книжкой, которых там не счесть, и почувствовать себя полноправным пассажиром. Это почти как посидеть в космической ракете, установленной в приличном Центральном парке культуры имени отдыха, и почувствовать себя Гагариным.

Ну и немного мистики в конце опуса о технике публичной перевозки. На троллейбусном маршруте № 6 города Орёл есть остановка «Школа № 19». В Иркутске также есть троллейбусный маршрут № 6 с остановкой «Школа № 19», в Новочебоксарске на 6-м городском маршруте также имеется остановка «Школа № 19», являющаяся конечной, а в Хабаровске затерялась остановка «Школа № 19» на 6-м маршруте трамвая, но о них тут помолчим пока, ибо время трамваев в этой книге ещё впереди.

Люди заходили и выходили. Обычное дело. Мироверчение в миниатюре. Снег в стеклянной колбочке с фигуркой танцовщицы. Пробивали талончики, предъявляли карточки, усаживались на свободные места, и лишь некоторые мельком замечали лежащего на задней площадке огромного чёрного пса, но благоразумно решали не вмешиваться. Да и что они могли у него спросить? Высокого господина и вовсе никто особо не замечал, разве что старинный зонт, почкующийся в рукояти веточками вербы, иногда приковывал одинокий любопытный взгляд. Антикварная вещь. Компот в неё не нальёшь, фикус не посадишь. Чудесатая шизь. Интересно, но в быт не привлекается. Внезапно кто-то тронул странника за плечо. Тот чихнул мотыльками и обернулся. Перед ним стоял маленький мальчик лет шести, в клетчатой рыжей рубашке и полинявших синих шортах, который, нисколько не смущаясь, с тихой серой улыбкой спросил:

– Дяденька, а это ваша собака?

Пёс напрягся, но хозяин сделал неуловимый жест рукой и восстановил покой.

– Да, – кратко ответил господин из-под шляпы. И судья при приговоре не сказал бы точнее и короче.

– Красивая, – протянул, улыбаясь так же неслышно и невесело, мальчик.

Странник чуть усмехнулся в отсутствие бороды, а пёс поднял острое погрызенное ухо.

– У меня тоже собака была, – с лёгкой печалью продолжил мальчуган. В его глазах замелькали кадры бесхитростной катавасии с мячиками, поводками, ворчанием и покусываниями.

Широкие поля шляпы качнулись, прозрачные глаза выжидающе уставились на него. Диоптрии свободно занимали места.

– Она потерялась, – малыш опустил глаза в пол. – Убежала.

– О нет, мой юный друг, – чуть помедлив, твёрдо произнёс странник. – Собакам просто так не потеряться. И убегают, лишь почувствовав, что не нужны аль нелюбимы в доме. Мне жаль, но правды горек вкус. То мать твоя прервала жизнь любимца твоего, на смертный сон его определив. И усыпила ядом, утопив во дрёме.

Троллейбус качнуло. Вдалеке ударил гром. Пассажиры укоризненно глянули мимо друг друга. Водитель ругнулся на татарском и закусил усы. А что ещё кусать, если до остального придётся дотягиваться? И не факт, что все будут довольны, когда дотянешься. А ведь ещё и хохотнут ненароком, мол, руки коротки. Одни неопределённости. А усы – они всегда к услугам. И кстати, водителя не отвлекать! Так что продвигайтесь, товарищи, на заднюю площадку салона. А вот мы уже и здесь.

Паренёк тутошний зажмурился, глубоко вздохнул:

– Наверно, вы правы. Только я не хотел так думать.

На его глаза навернулись слёзы.

– Меня зовут Миша. И я не знаю, что это значит.

– Сущий, – представился в ответ высокий господин, – что значит «существую». А впрочем, се одно-единственное, что вовсе тут имеет место быть. Но возвращаясь к твоему вопросу о собаках…

– Я просто хотел ему сказать… сказать… ну… что я люблю его. И что всё будет хорошо.

– Скажи ему сейчас, – и Сущий указал на лежащего пса. – И для того шанс время обернуть тебе был предоставлен, дабы изречь всё то, что ты не смог забыть.

Лохматое чудовище с готовностью подняло голову. Пёс даже попытался улыбнуться, слегка раздвинув челюсти устрашающей наружности. Получилось мило, но срочно убежать в туалет всё равно захотелось. Как говорил мой знакомый в таких ситуациях: «Хочется плакать и, кажется, какать!»

– Ну, он же ваш, а не мой, – печально сказал мальчик. – Я своему хотел успеть сказать…

– Се Зверь, – странник наклонился к парнишке, – и есть все те собаки, которых потеряли и забыли в пустоши ума, которых предали и в омут Леты бросили поспешно, стыдливо забывая имена. Их выбросили в грязь обочин жизни или отправили на гибель, умысел сокрыв в глубинах совести немой. Но ты не бойся, никто из них не сгинул, все они тут, лишь тронь его рукой.

Миша раскрыл и без того отнюдь не восточного уклада глаза, уставился на пса и исчез в нём медитативно, отбросив окружающее. И он увидел в Звере сотни и сотни кадров замерзающих лап, оскаленных в боли пастей, сломанных рёбер, перебитых хвостов, вой одиночества, тоску несправедливости, порванные чужими челюстями ошейники, откопанные в сугробах тухлые объедки. В Мишином взгляде не было испуга. Вот что я хотел сказать. Даже не знаю, удалось ли? Скорее, в Мише зажёгся огонёк удивления и надежды.