Сущность
Шрифт:
Они смотрели друг на друга. Тина не могла произнести ни слова, хотя душа была переполнена. Лин тоже молчал.
Наконец он спросил:
– Интересно, как тут оказалась мама?
– Это долгая история. – Тина почему-то смутилась. – Мы союзницы, твоя мама настоящая сорвиголова.
– Так-так, интересно, интересно… Как я понял, мы куда-то летим?
– Да, мы летим.
– И куда же, командир?
– Это лучше спросить у Сафара. Он ведет «Призрак».
– «Призрак»?
– Это военный корабль-невидимка. Между прочим, на вооружении Земли всего пять таких, – гордо заметила Тина.
– Всего пять? –
Тина счастливо засмеялась, подправила одеяло, взяла его руку и прижала к своей щеке.
– Здесь был твой Учитель.
– О был здесь?!
– Да, но он уже ушел. – Тина смахнула слезу со щеки. – Любимый, я чуть не умерла, когда узнала о казни.
– А я чуть не умер, увидев тебя рядом с тем краснорожим типом.
– Краснорожим? – Она наморщила нос и махнула рукой: – А, это Франсуа, мой жених, не думай о нем.
– Жених?!
– Да. – Она кокетливо повела плечами. – У меня их много, но только Франсуа прошел специальную комиссию и получил разрешение стать моим официальным женихом. Ему даже справку выдали с печатью… Тебе смешно? А мне почему-то не очень. Из-за этой положительной В-граммы столько проблем. Нет, ты только послушай, у этого Франсуа стопроцентное здоровье, прекрасная наследственность и родословная как у лошади, а значит, нас нужно скрестить для получения породы здоровых людей. Еще немного, и таких, как я, просто засадят в инкубатор и будут поставлять туда самцов для оплодотворения. Но ты меня знаешь, я сама решаю, кто будет меня оплодотворять!
Лин рассмеялся и закашлялся от боли в груди. Тело оживало и начинало все настойчивее напоминать о своих болячках. Тина почувствовала эту боль, наклонилась над ним, положила руку на лоб.
– Что, любимый, тебе плохо?
«Как же я прожил этот год без нее?» – подумал он, заглянув в зеленые глаза. Они были прозрачны и чисты, как поверхность тихой воды. Он сказал.
– Да, мне очень плохо, и будет еще хуже, если ты меня немедленно не поцелуешь.
Она послушно склонилась к нему и вдруг слегка отпрянула. В глазах заиграли озорные огоньки.
– Постой-ка, ты ведь не прошел комиссию! И справки у тебя нет!
– Да есть у меня все справки.
– И даже печать есть?
– Сколько хочешь. Иди сюда…
Эпизод 39
Купер подписал прошение своего заместителя об отставке, не раздумывая. В последние дни Николай приходил на службу помятый и дремал, запершись в своем офисе. Поговаривали, что по ночам он пьянствует в каком-то баре и болтает лишнее. Пусть болтает, придет и его время, рассуждал Купер. История с Максудом, скрытым врагом, была для него действительно страшным ударом, но Николай оказался просто слабаком. Совесть, видите ли, проснулась. Кретин, так и думал делать карьеру до конца жизни чистыми руками? А так не бывает! Когда работаешь в разведке, иногда приходится мараться.
Купер еще раз перечитал заявление и, посмеиваясь, завизировал его. Он вычеркивал Николая из своих планов, и дальнейшая судьба бывшего заместителя теперь его совсем не интересовала. Сейчас ему вообще было не до Николая. Он ждал прихода Депутата и с наслаждением предвкушал разговор с этим человеком, неделю назад посмевшим угрожать ему разбирательством в Парламенте. Он представлял, каким униженным и раздавленным будет он выглядеть, когда узнает всю правду о своей зеленоглазой доченьке. Да, думал Купер, разведка еще не разучилась работать.
Когда среди заложников, обнаруженных в африканской пустыне, не оказалось дочери Депутата, Купер вновь почувствовал запах жареного. Он бросил на это дело все управление. Агенты шарили, вынюхивали, выспрашивали, высматривали и наконец к великой радости шефа, подтвердили связь Тины с Язычником, а заодно и факт дачи взятки должностному лицу в целях сокрытия преступления. Есть! Купер торжествовал. Теперь все у него в руках, в том числе и крикливый Депутат. Дело начало раскручиваться, дальше – больше. Красотка работала в Торговом Совете и курировала азиатские маршруты, по собственной, между прочим, инициативе. Во время одного из рейсов она познакомилась с мамашей Язычника и вступила с ней в преступный сговор. В день экзекуции караван при попустительстве местных властей был захвачен желтыми боевиками, а перевозимый кораблями груз стратегического назначения – сброшен в океан. Но самое интересное, что к операции спасения преступника, помимо желтых боевиков, были привлечены военные, в том числе мятежный полковник. Этот самый полковник некогда был инструктором по стрельбе дочери Депутата. Цепочка выстраивалась сама собой. Одного только Купер никак не мог понять – как им удалось провернуть всю эту немыслимую операцию? Не иначе тут замешаны еще какие-то силы, более могущественные и темные. Он не решался даже заглянуть в породившую их адскую пропасть.
Эпизод последний
Центр по борьбе с Эпидемией горел неторопливо, лениво выбрасывая в небо языки желто-голубого пламени. Здание, находящееся за несгораемой оградой, вспыхнуло от первой же зажигательной бомбы. Через оплавленные ворота было видно, как огонь пожирает прекрасный сад, лижет и истончает стены. Оконные стекла с тоскливым звоном лопались одно за другим, пропуская внутрь прожорливое пламя. А самодельные снаряды все продолжали лететь за ограду, добивая и без того поверженное строение.
Дэвид наблюдал за пожаром со странным равнодушием. Вялость пожарных и бездеятельность полицейских не вызывали в нем негодования. Пусть себе горит… Главное, что его сейчас заботило, это штатив с пробирками, который он бережно прижимал к груди под форменным халатом. Это все, что он сумел вынести из огня. Это все, что осталось от Эксперимента. Дэвид стоял среди беснующейся толпы и думал, что, наверное, было бы лучше уйти. Хулиганы косо поглядывали на него, толкали и оскорбляли, но он не мог покинуть свое детище, не убедившись, что все действительно кончено.
В клубах дыма показался Николай, закопченный и обгоревший. Сбросив на ходу тлеющий пиджак, он подбежал к Дэвиду и виновато развел руками:
– Ничего невозможно спасти, внутри уже все горит! – Потом бросился к начальнику полицейского отряда, наблюдающему за пожаром из окна своего флаера. – Почему никто ничего не делает?! Я вас спрашиваю!
Начальник отряда промолчал и поспешно загородился зеркальным стеклом, в котором Николай увидел свое почерневшее, искаженное гневом лицо. Он в сердцах ударил по стеклу кулаком и вернулся к Дэвиду. Тот похлопал его по плечу: