Суть науки Каббала. Том 1.
Шрифт:
Но как ученик сам достигает знания языка ветвей? С помощью изучения каббалистических книг, постепенно вводящих его в ощущение высшего мира.
Читая книги с желанием подняться до того уровня, на котором находился их автор, слушая учителя, желая подняться на его уровень, на котором он говорит тебе, не особенно вникая в сами слова, а стремясь слиться с ним, — в этой мере происходит изменение человека, он поднимается и сливается с высшим. Только в мере желания, а не понимания.
Есть среди нас более умные, менее умные (такими родились), более или менее способные — это не имеет никакого значения. Главное — желание, потому что духовное кли — это желание. А разум, существующий
Только после того, как постиг ученик хотя бы малую ступень высшего мира, а с ее уровня постиг сверху-вниз язык ветвей, после этого он уже может получать знания от учителя-каббалиста, так как у них теперь есть общий язык.
Если подняться хотя бы на самую маленькую духовную ступень, можно увидеть, как сверху-вниз работает этот язык, и тогда уже будет легче понимать более высокие ступени — по аналогии.
Поэтому самое главное — пройти махсом, а следующие ступеньки за махсомом уже находятся в подобии друг другу, в большем проявлении, в большем объеме, в большей силе, в большем понимании по глубине и так далее. Но есть уже подобие между ними, а не обратная и совершенно непонятная связь, как между нашим миром и высшим.
2.2.5. «Грубые» названия в Каббале.
Теперь можно понять, почему каббалисты используют такие слова, как поцелуй, половой акт, объятия, роды и пр. для выражения возвышенных идей. Ведь для объяснения этой науки невозможно пользоваться никаким другим языком в мире, кроме языка ветвей, который точно указывает на связь каждого корня с его определенной ветвью.
И потому невозможно отказаться от какой бы то ни было ветви из-за низости ее уровня и не использовать ее для описания связей в Каббале, потому что не существует в нашем мире другой ветви, которую можно взять вместо нее.
Мы знаем, что высший свет создает первоначальное кли, состоящее из пяти частей. Затем это кли начинает внутри себя делиться, как бы размножаться, проявлять свои внутренние структуры. Но это все то же кли, только каждая из частей делится еще на пять, еще на пять, и так далее. То есть каждая из частичек подобна первоначальной, но является каким-то определенным частным из ее частных свойств.
Когда мы указываем на что-то, используя язык ветвей, мы обязаны точно указать из какого качества какое свойство проистекает, какие имеет причины, какие следствия. Если на нашем языке мы описываем что-то примерно, то в духовном, указывая на какое-то действие или объект, мы обязаны абсолютно точно указать его место в этой системе всех пяти миров, всех 125 ступеней, и это место и является именем этого объекта.
А если отказаться от использования какого-то названия, не только потеряется соответствующее ему понятие из высшего духовного мира, так как нет больше никакого слова, способного заменить его в описании этого корня, но и будет нанесен ущерб всей науке в целом. Ведь в таком случае выпадает одно звено из общей цепи науки, а поскольку все звенья переплетены друг с другом, то рушится вся наука.
Мы можем называть духовный объект в соответствии с его именем. Что значит «имя»? Мы называем номер кли, то есть величину желания с экраном, меру, свойство этого экрана, и таким образом четко указываем на то, что мы описываем. В этом случае мы используем каббалистический язык — язык сфирот, парцуфим, миров, совершенно никак не связанный с нашим миром. На таком языке написаны наши
Есть другой язык — язык ветвей, на котором написана книга Зоар, Пятикнижие, где используются слова из нашего мира, но повествуется, естественно, о высшем мире. Каббалисты не заинтересованы говорить о нашем мире. Что есть в нем, что бы была необходимость его описывать? Их повествование, их слова, — они о высшем мире, о том, куда нам надо подтянуться.
Поэтому мы должны понимать, что за всеми словами и названиями в Каббале, которые могут нам показаться грубыми, стоят действия и свойства высшего мира, совсем не в том контексте, в котором мы привыкли их слышать и понимать в нашем мире.
У нас не должно вызывать удивление использование «неприличных» названий, так как нет свободы у каббалиста в выборе: он должен точно брать из нашего мира названия, соответствующие в своем корне тому, что происходит в высшем мире, и нельзя заменить эти названия другими «приличными», так как каббалист обязан всегда точно использовать ветвь (то, что происходит в нашем мире), указывающую на ее высший корень во всей полноте. И обязан дать подробное толкование, сформулировав точное определение, достаточное для изучающих.
Если каббалист выражает свои знания языком корня и ветви, нет у него никакой свободы, — он обязан точно брать связь корня с ветвью и называть корень по его ветви в нашем мире. Если в духовном мире какой-то объект называется стаканом, — по его ветви в нашем мире, — то он его должен называть стаканом, поцелуй — поцелуем, половой акт или роды — половым актом или родами. И потому каббалистические книги несут некое, вроде бы, эротическое содержание.
Например, «Песнь песней» — самое мощное повествование о слиянии творения с Творцом на наивысшем уровне. Это, можно сказать, самая святая книга (Шир а-Ширим). Потому она и называется «Песнь песней», то есть всех песней Песня, потому что воспевает наивысшее состояние — слияние создания, творения с Творцом. В ней описывается самое мощное проникновение света и кли друг в друга.
А выразить это каббалисты смогли только на таком языке, — и это сделал царь Шломо (Соломон). И хотя он был большим мудрецом, но смог выразить это только на эротическом языке нашего мира. Никуда не денешься, потому что закон подобия, связи ветви с ее корнем, имеет в нашем мире такое отображение.
Вопрос: Можно ли найти, обнаружить, схватить свет, который нисходит на нас свыше, в тех словах в том тексте, который доходит до нас?
Только в виде внутренней энергии, наполняющей эти слова, наполняющей этот текст — так называемый Ор Макиф (свет, возвращающий к Источнику). Только в таком виде мы можем что-то взять из каббалистических текстов: силу исправления, силу возвышения, силу нашего изменения в подобие высшей ступени, откуда свет нисходит на нас. Только это мы можем оттуда взять — не внутреннее содержание текста, не его понимание, не то, о чем он вообще говорит.
Я повторяю еще раз, что ни в коем случае мы не должны заблуждаться в том, что, изучая каббалистические тексты, становясь более умными, знающими, читающими интересные лекции, понимающими, как надо разговаривать, мы при этом приближаемся к духовному миру.
Среди вас могут быть очень хорошие лекторы, прекрасно знающие материал, но они ни в коем случае не ближе к духовному, чем те, кто не умеют этого делать. Просто благодаря своим способностям, они умеют выразить, умеют быстрее схватить материал, манипулировать им как-то. Близость к духовному определяется только внутренним желанием человека, его внутренним устремлением, сердцем.