Суть времени. Цикл передач. № 11-20

Кургинян Сергей Ервандович

Например, фраза господина Караганова о том, что «вся Россия — это большая Катынь», прозвучавшая в выступлении в присутствии президента Медведева, затем вошла в программу. Тезис о том, что всем госслужащим надо запретить высказывать позитивные оценки тому, что они [авторы программы] называют «тоталитаризмом» (а по существу это является всей нашей советской историей), вошел в программу. Вопрос о том, что вся Европа несёт одинаковую ответственность за Вторую мировую войну, вошёл в программу. Входят многие слова типа «геноцид», «голодомор» и так далее, которые будут иметь тяжелейшие для нас последствия.

И вообще,

к моему глубокому прискорбию, приходится констатировать, что то, как сформирована сейчас эта программа… Я не хочу сказать, что такие её пункты, как памятники жертвам репрессий… Хотя кого называть жертвами репрессий? Тухачевский — это жертва репрессий или это палач? Троцкий кто — жертва репрессий или палач? Если даже избежать всех этих двусмысленностей — а мы знаем, что их никак нельзя избежать, что поэтому и остановилась эта волна почитания жертв репрессий… Роберт Рождественский написал стихотворение: «Железный человечище товарищ Эйхе». Речь шла о Роберте Эйхе. «Навстречу письмам Эйхе встаёт Двадцатый съезд»… Но Эйхе много чего накурочил в своей жизни, и есть масса людей, которые считают его палачом.

Кроме того, нам до конца не ясно: если все жертвы красных — это жертвы репрессий, то кто такой Лазо, сожжённый в паровозной топке? Это негодяй, которого справедливо покарали белые? Но если это так, то ни о каком национальном примирении нельзя говорить, и это всем понятно… Так что речь идёт не о национальном примирении, и авторы программы сразу говорят, что это десоветизация. Подчёркиваю, что это десоветизация. Не десталинизация даже, а десоветизация. Детоталитаризация (ещё такое слово!), проводимая по аналогии с денацификацией.

Но когда проводилась денацификация, никто не говорил о национальном примирении между Гитлером и его жертвами. Жертвы… денацифицировали тех, кто их привёл в соответствующее ужасное состояние, согнал в «Освенцим» и другие лагеря, топтал ногами, унижал и всё прочее. Потом эти жертвы взяли реванш вместе с оккупационными войсками на обломках, на руинах Германии. Не было никакого национального примирения. Почему десоветизацию, равную денацификации, можно назвать национальным примирением? Мы будем оплакивать Лазо и других, мы будем учитывать их мечты, их идеалы, их веру в светлое будущее? Или мы будем в одностороннем порядке принимать позицию одной стороны и после этого говорить о национальном примирении? Так же нельзя.

Это делается с подачи Вильнюсской конференции Парламентской Ассамблеи ОБСЕ. Есть резолюция ОБСЕ, по которой именно так надо приравнять нацизм к сталинизму, советизму и всему прочему. Авторы этой резолюции требуют юридических последствий от России, когда она признает всё это. Это далеко идущие последствия, потому что потребуется признать оккупацию Прибалтики, а это очень серьёзный вопрос.

Как я уже говорил, реабилитация жертв, в которые будет включён атаман Краснов и другие, будет означать актуализацию снова темы «казаки», а также других тем. Проводить эту десоветизацию будут басмачи и Ваффен СС, то есть те, кто служил когда-то в Ваффен СС или те, кто по-прежнему служит этим же идеалам из новых поколений. Они будут десоветизаторами! Бандеровцы будут десоветизировать Харьков и Донецк, Севастополь и Николаев (это совершенно ясно), а также Одессу и другие города.

Мы понимаем, что машина запускается из-за рубежа и запускается очень

серьёзным образом. Казалось бы, в 2009 году президент Медведев, который руководит международной политикой, дал соответствующие санкции на то, чтобы МИД осудил эту программу. Ведь у нас президент руководит внешней политикой, МИД не может сам по себе осуждать программу. Государственная Дума осудила эту вильнюсскую затею. Все сказали ей «нет» в 2009-м году. В этом же 2009-м году президент Медведев, адресуясь с Посланием к Федеральному Собранию, сказал, что всё, чем мы пользуемся, всё, что мы имеем, всё, что спасает нас от катастрофы — есть советское наследство. Это советские атомные электростанции, советская промышленность. Он сказал, что нехорошо же так — мы живём за счёт предков, это они всё сделали, нам надо и самим что-нибудь сделать.

Одновременно с этим господин Караганов в присутствии президента Медведева говорит о том, что за последние 100 лет России почти нечем гордиться. Разве что Великой Отечественной войной, — говорит он дальше, — да и то с соответствующими натяжками.

А Гагарин? А весь этот созданный гигантский промышленный комплекс? А новое качество жизни, которое мы, тем не менее, обеспечили? А великая индустрия, наука, культура? Всем этим нельзя гордиться?

Президент Медведев говорил в 2009-м году, что мы должны гордиться всем. Что у нас ничего нет, кроме того, что нам досталось в наследство от Советского Союза, и поэтому мы, новое поколение, почитая всё это, должны хоть какой-то вклад сами внести во всё это. Говорил о том, что за 20 лет ничего не создано, а то, что было создано нашими отцами и дедами, прожирается…

Теперь же говорится о том, что нам нечем гордиться. Понятна разница?

Итак, в 2009 году Россия с негодованием отвергла в лице уже этого её руководства, президента Медведева, инвективы Парламентской Ассамблеи, резолюцию ОБСЕ вильнюсскую.

А в 2011 году мы вдруг читаем документ, в котором густо вкраплены тезисы Вильнюса. Ровно те тезисы, которые были произнесены тогда. И согласно которым мы должны приравнять своё историческое прошлое к нацистскому, должны соответствующим образом денацифицировать себя — в точности так, как проходила денацификация, и так далее.

Внимательно читая программу, выявляйте её пункты, которые являются ключевыми. Ведь суть, ось программы не в том, чтобы поставить памятники жертвам репрессий, определив, кто это такие (я уже говорил об Эйхе или Тухачевском), и после этого осуществить какое-то национальное примирение.

Ось программы не в том, чтобы открыть архивы… А чем плохо — открыть архивы? Самые разные историки, в том числе и наши сторонники, будут изучать эти архивы, и неизвестно ещё, кто из них сделает более глубокие и адекватные выводы. Значит, суть не в этом.

Суть — в некоторых пунктах, которые мне ещё раз хочется зачитать, потому что граждане нашей страны не понимают, о чём идёт речь. Итак, речь идет о следующем:

1. Необходимо признать, что «народу России после последних 100 лет почти не за что себя уважать».

2. Необходимо признать советскийпериод нашей истории одним большим преступлением, а Советский Союз — преступным государством.

3. Необходимо признать, что «вся Россия — „большая Катынь“». При этом имеется в виду точка зрения, что массовое захоронение в Катыни — дело рук НКВД.