Шрифт:
Игорь ПОДГАЙНЫЙ
СУВЕНИР
Сувенир - художественное изделие, какой-либо предмет как память о посещении страны, города и т. д., а также о ком-либо.
I
Теперь-то я соверпенно точно знаю, с чего все началось.
Но для этого приплось накопить, как говорят кибернетики, определенней банк данных. Потребовалось время, чтобы спокойно и непредвзято осмыслить те ситуации, в которых довелось нам побьтть и .выбраться, что называется "сухими из воды", понадобились встреча с Евгением...
Познание - это еще нe есть знание. А само знание не всегда является плодом аналитического мышления, подчас основную роль играет слепой случай. В этой истории ключом к пониманию событий и, в конечном
Отпуск, как правило, я стараюсь проводить в горах, твердо будучи убежден, что только здесь можно снять накопившиеся нервно-стрессовые нагрузки и хорошенько припугнуть пресловутую гиподинамию. На этот раз мы вместе с моим старинным приятелем, довольно изветным в республике геологом Виктором Ш., решили добраться до высокогорного озера Сары-Челек.
Я там еще ни разу не был, а, кроме того, меня интересовали слухи о каком-то загадочное существе, виденном, якобы, в тех краях местными старожшами.
Виктор, вдоль и поперес исходивший весь Тянь-Шань, предложение поддержал в свойственной ему манере:
– Нечего таскаться невесть куда, у себя под носом чудес хватает.
На осторожно высказажое сомнение, будет ли ему интересно вновь пойти уже хоженныш путями, он только хмыкнул и пробормотал что-то насчет разницы между рисовой кашей и узбекским пловом. Под последним он подразумевал, по-видимому, отпуск...
Наш зеленый "Москвич" с натугой карабкался по тугим спиралям круто уходившего "верх серпантина головокружительной трассы. С обеих сторст блекло-серое полотно дороги и сбегающую вниз горную речкг тесно сжимали каменные громады.
Кое-где на крохотных пятачках ровной земли зацепились разноцветные домики пчелинлх ульев, иногда сиротливо чернела одинокая юрта. Там и сям на крутых склонах маячили аккуратные зеленые ленточки. Это сборщики лекарственных трав сушили на солнце срезанную эфедру.
До знаменитого туннельного перевала Туя-Ашу было еще довольно далеко, когда Виктор свернлл машину в неожиданно открывшееся за скальным выступоь узенькое, но все же какое-то чрезвычайно светлое и радостное ущелье. На дне его звенел и плескался прозрачный пенистый ручеек. Плохо накатанная дорога-тропа тянулась вдоль его (ереговых откосов, скрываясь в густых зарослях барбариса и облепихи.
– Чон-Мазар, - сказал Виктор. Но я уже и сам догадался, куда нас занесло: слишком много был наслышан об этом удивительном, практически бесснежном во все времена года урочище. Тем не менее это меня несколько озадачило, так как его посещение не входило в план нашего маршрута. Виктор как будто уловил мое недоумение: "Поедем, покажу тебе карстовые пещеры. Обитателю равнин это всегда интересно".
Помнится, я еще подумал, что, очевидно, у него имеется какой-то свой профессиональный интерес, но спрашивать не стал: захочет, сам скажет, нет - и так увижу.
Между тем наше не очень мощное транспортное средство, переваливаясь с камня на камень, добралось наконец до огромной гранитной глыбы, свалившейся откуда-то сверху - и напрочь закупорившей проезжую часть.
– Перст судьбы, - выдвинул я гипотезу, оглядываясь как бы поудобнее развернуться. Но Виктор мои философские изыскания никак не воспринял. Среди вещей он разыскал свой объемистый, неизвестно чем нашпигованный рюкзак, сунул мне в руки геологический молоток, сумку с продуктами и молча двинулся в обход каменного препятствия Мне ничего другого не оставалось как последовать за ним, громко негодуя на его черствость и сухой геологический профессионализм, мешающий спокойному созерцанию ландшафта.
После трехчасового лазанья по скалам мы забрались в какую-то дикую расщелину, без единою кустика, без следа даже чахлой травинки. Честное слово, своей безжизненностью
По склону горы я возвращался к нашему бивуаку после длительного, однако все же не бесплодного сбора сухих хворостинок и стеблей колючего татарника, гогда последний малиновый луч падающего за гору солнца вдруг превратился в яркую звездочку, вспыхнувшую на пологом склоне щебнистой осыпи. Явление было столь неожиданном и так меня поразило, что руки сами собой выпустили охапку с таким трудом добытого валежника. "Что же там может быть?" - совещался я сам с собой, а ноги уже тащили усталое тело вновь вверх, по ползущей из-под ступней щебенке. "Ну, если это просто консервная банка, тогда... Что тогда? Тогда, наверное, я просто осел, раз опять полез на кручу. Нет, осел в квадрате", - убежденно поправил я себя, споткнувшись о камень и болью ударившись коленкой.
Но в малопочтенного и упрямого хвостатого мне превратиться было не суждено.
Среди россыпи рваного камня, словно в гнездышке, лежало и искрилось полированным боком крупное серебряное яйцо.
Оно было довольно тяжелым и теплым на ощупь. С интересом рассматривая находку, я обнаружил, что она имела не симметричную форму - острый конец был наискось срезан и являл идеально ровную гладкую поверхность. В ней, как в кривом зеркале, отражалась моя давно уже небритая физиономия. Любопытно, что ж это за материал тaкой? Уж не серебро ли взаправду? Тогда почему оно теплое, если от холода изо рта идет пар? (Я забыл сказать, что с наступлением сумерек географическое понятие Средняя Азия здесь вполне можно воспринимать как нечто сродное Гренландии. Если преувеличение и имеется, то совсем небольшое.) Как известно из школьного курса физики, всякий металл обладает блеском. Поэтому ничтоже сумняшеся, вооруженный столь необходимым знанием, я тут же прочертил перочинным ножом длинную царапину прямо поперек своего изображения. Да, блеск был! Действгтельно был в прошедшем времени, так как буквально через две-три секунды от царапины не осталось и следа. Она на моих глазах просто-напросто растворилась. Вот это чудеса! Похоже, я счастливчик: наткнулся на нечто такое, чего наша наука еще не знает? Минерал, рожденный в недрах горных пород подобно алмазам в кимберлитовых трубках? Или самородок неизвестного металла? А может, это осколок метеорита? Пока я почти на ощупь добирался в темноте до нашего бивуака, меня одолевали все новые и новые версии относительно происхождения странного предмета.
Ночью, сидя у костра, я показал Виктору свою находку. Он очень внимательно ее осмотрел, насколько это возможно при неверных отблесках пламени, зачем-то несколько раз подбросил на руке, кажется, даже хотел попробовать "на зуб", но воздержался. Выводов тоже делать не стал - утро вечера мудренее.
Плотно поужинав, мы забрались в спальные мешки и заснули. Помню, той ночью мне снились серебряные круглые камешки, с сухим перестуком лавой катившиеся вниз по расщелине прямо на нас с Виктором, запутавшихся и отчаянно бьющихся в своих неудобных спальниках, подобно рыбе в сети...