Сувениры Тьмы
Шрифт:
— Да вы поешьте, — сказал он, проведя ладонью над столом. — Мы вполне сможем продолжить нашу беседу во время трапезы. Альберт, мой дворецкий, является также прекрасным поваром. Сегодня он приготовил седло барашка по-венгерски и спагетти с семгой в сливочном соусе. Выбирайте, что вам больше по душе.
— Пожалуй, я предпочту второй из этих вариантов, — сказала журналистка, подумав несколько секунд.
— Отлично, — Гавриил подцепил указательным пальцем крышку одного из стоявших на столе серебряных блюд. — Кстати, может быть, перейдем на "ты"?
Некоторое время журналистка и музыкант — сам он к еде почти не притрагивался — беседовали о нюансах европейской кулинарии. Ангелине удалось не ударить в грязь лицом в этом разговоре — во многом, благодаря тому, что в одном из изданий она вела кулинарную рубрику и часто интервьюировала известных московских шеф-поваров. Гаврила позволил ей насытиться и лишь потом приступил к расспросам относительно того, как она здесь оказалась.
— Мне было бы очень интересно узнать — во всех деталях — как проходило твое расследование, — сказал он. — Какова была отправная точка, какими, на твой взгляд, были мотивы, побудившие меня сделать это?
— Но ведь это очевидно, — пожала плечами Стрельцова. — Ты же сам оставил все эти подсказки в песнях.
— Конечно, — кивнул Гаврила. — Но это, так сказать, в общем и целом. Мне же интересно то, каким образом ты истолковала ту или иную песню, какие именно знаки в них увидела.
— Хорошо, сейчас расскажу. Только… можно мне сперва тоже кое-что спросить?
— Ну разумеется, — улыбнулся Кушнарёв. В очередной раз увидев его полухищную, полудобродушную улыбку, Ангелина поняла, что чем больше времени она находится в компании Кувшина, тем большей симпатией к нему проникается. Это показалось ей странным — ведь Стрельцова никогда не принадлежала к той прослойке поклонниц, чьи теплые чувства не ограничивались любовью к собственно музыке группы, а напрямую касались мужской привлекательности ее фронтмена. Ангелина, конечно, уважала Кушнарёва — но никогда прежде она не пыталась представить себе, как его руки обнимают ее, а губы прикасаются к шее. Но вот сейчас… сейчас такие мысли вдруг появились. "Неужели вино в голову ударило?".
— Вот что меня всё время смущало, — сказала Стрельцова. — Все эти тексты писал Сергей — но они рассказывают историю твоего исчезновения. Получается, вы с ним вдвоем всё это спланировали?
— На самом деле — втроем, — ответил Кувшин, после чего выдержал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. — Был еще один человек, чья роль в нашей комбинации оказалась совсем незаметна, но очень важна. Сергей в этой комбинации был драматургом, а я — актером, но мы не могли обойтись без специалиста, который осуществил бы режиссуру. Это был тот же самый режиссер, что поставил наш мюзикл, "Дракулу". Он накладывал мне грим мертвеца — для тех самых фотографий, которые так потрясли Интернет. На одной из них даже можно видеть его куртку — она наброшена на кресло рядом с моим "трупом". Стоит сказать, что мы специально это сделали. Но этого, конечно же, никто не заметил…
— Ничего себе, — потрясенно выдохнула Ангелина. — Я, вот, тоже не заметила.
После этого она принялась обстоятельно рассказывать Гавриилу о своих догадках. Он слушал очень внимательно, время от времени кивая.
— Ну что ж, — сказал Гаврила, когда журналистка закончила свой рассказ, — я могу лишь повторить то, что уже сказал. Браво, Ангелина. Ты, разве что, не все подсказки заметила. Но в остальном — гениально. Ты просто Шерлок Холмс в юбке.
— Мне кажется, как раз твой замысел можно назвать гениальным, — сказала Стрельцова, слегка смутившись. — Правда, я так и не поняла, зачем же ты это сделал.
— Я охотно это объясню, — Кушнарёв поднялся из-за стола и начал прохаживаться взад-вперед вдоль стены, у Ангелины за спиной. — Как я сказал только что, ты разглядела не все подсказки. Они содержались в значительно большем количестве песен. И добавлять их я начал существенно раньше, чем на последних трех альбомах. Можно сказать, что почти весь репертуар "Улицы Морг" был создан для выражения определенных истин. Но люди принимали их за страшные сказки, за развлечение. Правда, я далеко не всегда стремился к тому, чтобы меня поняли.
— Почти все песни? — изумилась Ангелина. — Никогда бы не подумала. Но… какой скрытый смысл может содержаться в "Зловещем кузене", например?
— Ну как это? — Гаврила выглянул у нее из-за плеча и посмотрел в глаза. — О чём, по-твоему, эта песня?
— Ну… она о вампире, — пожала плечами Стрельцова. — У тебя таких еще с десяток наберется. Но разве они являются чем-то большим, чем просто страшные истории?
— Конечно, — усмехнулся Гавриил. — Я не пытался выдавать содержание этих песен за истину в последней инстанции, но… от этого оно ни на секунду не переставало быть истиной!
— Что ты имеешь в виду? — смутилась Ангелина. — Неужели вампиры реальны?
— Не только вампиры, а абсолютно всё, о чем мы когда-либо пели! — воскликнул Кушнарёв. — Демоны, зомби, лешие, некроманты, злобные древние боги и прочие представители мира, который люди привыкли называть "потусторонним"! Всё это — самая, что ни на есть, объективная реальность. Как мы с тобой.
"Да он же просто сумасшедший, — вдруг поняла Ангелина. — Эксцентричный миллионер с напрочь протекшей крышей. Надо выбираться отсюда".
— Ух ты, как интересно! — выпалила она, вспомнив избитый журналистский прием, которым обычно пользоваться брезговала. — И давно ты об этом узнал?
— Я с самого рождения об этом знал, — устало промолвил Кувшин.
"Точно сумасшедший", — пронеслось в голове у Стрельцовой.
— И не надо, пожалуйста, считать меня безумцем! — раздраженно буркнул Гавриил, ткнув в ее сторону пальцем. — Думаешь, я впервые сталкиваюсь с такой реакцией? Да я вас всех насквозь вижу!
— Ну хорошо, хорошо, — Ангелина лихорадочно прикидывала, как ей поскорее покинуть особняк шизофреника, не схлопотав при этом вилку в зад, а то и нож в сердце. — Допустим, этот тайный мир действительно существует где-то рядом с нами. Но я не могу поверить в это, не видя перед собой ни единого доказательства? Вспомни, ты ведь сам пел на "Следе Арлекина": "Но я ведь не сошел еще с ума, не верю в то, что не видал я сам".
— А разве я, стоящий перед тобой, не являюсь достаточным доказательством? — спросил Кушнарёв, обнажив клыки.
— Прекрати, Гаврила, это уже просто смешно! — не выдержав, прыснула Ангелина. — Не хочешь же ты сказать, что на самом деле вампир?
— Так оно и есть, — Кушнарёв отвесил ей театральный поклон. — Вот только зовут меня не Гаврила. Мое настоящее имя — Эздрафольт ди Цантореан. Можно просто Эздра. Я был рожден более трех тысяч лет назад и являюсь одним из вампиров высочайшего ранга.