Суверен
Шрифт:
Ее отец уставился на меня.
— Стелла не хотела бы, чтобы ты…
Я отвесил ему пощечину тыльной стороной ладони. Прозвучавший шлепок удовлетворил меня во многих смыслах.
— Вы не заслуживаете произносить ее имя. А заговорите еще раз, я пущу в ход кулаки.
Толпа через проход слегка возликовала, когда старик с теперь уже покрасневшей щекой сжался рядом с девочкой. Я снова встал позади него, поправил рукав рубашки и вернул запонку обратно на ее совершенное место. В конце концов, это было шоу.
— Никакого
Дверь под зрителями открылась, и полноватый лысеющий мужчина крикнул:
— Да, сэр!
— Отлично. Выводи их, — ответил Кэл.
Гэвин и Стелла вышли первыми, держась за руки, осторожно ступая по мокрой траве. Брианна следовала за ними, склонив голову.
Непрерывно моросил дождь, хотя мы были под навесом, похожим на тот, что над толпой. Приобретения следовали за сопровождающим, пока не остановились у основания платформы, примерно в двадцати ярдах.
С моей точки обозрения я увидел кровь на шее Стеллы, уже пропитавшую ткань ее рубашки. Кулаки сжались. Ей уже причинили боль. Блядь.
— Все выглядят хорошо и готовыми. Отлично. Прежде чем мы начнем, я хотел бы поблагодарить губернатора Эллиота за то, что он позволил нам использовать форт.
Губернатор встал с секции для зрителей и помахал рукой. Перед ним на коленях стояла женщина, ее светловолосая голова яростно двигалась напротив его члена. Толпа зааплодировала, и губернатор негромко приветствовал Кэла, прежде чем сесть и сосредоточиться на женщине у его ног.
— Хорошо, ребята, проведем небольшие гладиаторские бои по-луизиански. Как вам?
Толпа взревела, звук эхом разнесся вокруг форта и взмыл в облачное небо.
— Семья. Существует ли что-нибудь лучше? — Кэл засмеялся, звук был пустым, как и он сам. — Нет. Итак, в соответствии с нашей темой, вот правила. Каждое Приобретение будет драться с другими один на один. Только голыми руками.
Толпа всколыхнулась ликованием и радостью.
Кэл поднял руку.
— Подождите, подождите, дайте же закончить. Будут правила. Мы не можем позволить им бегать с мачете, как в дни Вайнмонтов, не так ли?
Трибуна взорвалась смехом, и Кэл снова вскинул ладонь.
— Итак, на повестке дня — кулачные бои. Но если Приобретение проигрывает, один из их любимых членов семьи пострадает от рук одного из наших Приобретателей. — Кэл указал на нас. — С нами сегодня три новых гостя. Твила, мать Брианны, Энни, сестра Гэвина, и Леон, отец Стеллы.
— Нет! — Гэвин обернулся, отыскивая свою сестру. Он сделал два шага, прежде чем сопровождающий ударил его дубинкой по предплечью, отправив Гэвина на колени.
Стелла посмотрела на меня, ее сердцевидное лицо было полно решимости. Она сунула руку в карман, вытащила резинку для волос и принялась стягивать волосы в тугой пучок. Брианна повернулась и встретилась глазами с матерью. Мольба из «нет, нет, нет» слетела с уст Брианны, становясь все яростнее с каждым слогом.
Стелла посмотрела на отца, но ее лицо не дрогнуло. Увидев ребенка, она поморщилась. Я покачал ей головой. В испытаниях нет места жалости. Только сила.
— Итак, начнем. Давайте продолжим и посмотрим, что могут сделать Брианна и Гэвин? Хочу оставить кошачьи бои напоследок. — Кэл отсалютовал толпе и указал на сопровождающего, который толкнул Стеллу к спилу дуба.
Через несколько долгих минут она взошла на платформу. Кэл притянул ее к себе, поставив спиной ко мне. На секунду я понадеялся, что она оттолкнет его, но это было глупо. Чтобы выиграть Приобретение, Кэл нужен был живым.
Он бросил на меня взгляд через ее плечо, затем поднес руку к ее заднице и сжал.
— Великолепная рыжая, надеюсь, тебе понравится смотреть так же, как и мне. Оох! О, боже мой. — Кэл хлопнул себя по лбу и грубо заржал в микрофон. — Да чтоб меня. Я чуть не забыл рассказать вам самое важное правило состязания. Может, угадаешь, какое, Стелла?
Она расправила плечи и ничего не ответила.
— Если Приобретение проигрывает оба раунда, член его семьи умрет.
Глава 12
Стелла
Зрители закричали, жажда крови в их криках одобрила слова Кэла. Смерть, страдания, разрушение — это была их валюта. Ненависть горела в моем сердце, срывая с него все мягкое и нежное и превращая меня в слепую ярость.
Ребенок содрогнулся, глаза девочки расширились, когда она уставилась на своего брата. Губы шевельнулись, но я не расслышала слов. Может быть, они не прозвучали. Я все равно знала, что она произнесла. Ту же молитву против страха, которую я повторяла до тех пор, пока Приобретение не заменило мне ужас жаждой мести. Тем не менее, мне хотелось разрыдаться из-за нее. Но я не стану.
— Мама? — крикнула Брианна сидевшей неподвижно женщине.
Звук разбудил ее, женщина наклонилась и уставилась на Брианну.
— Бри?
— Мамочка!
Несмотря на мои усилия не смотреть на отца, я все же сделала это. От человека, которого я видела всего несколько месяцев назад, осталась одна оболочка. Волосы выцвели, щеки впали, а глаза бегали на слишком худом лице. Что-то шевельнулось в моем сердце — грусть или сожаление, я не знала, что именно. Но хотелось, чтобы отца не было здесь, ради его и моего блага.