Суверен
Шрифт:
– Вот, – указал он наконец на дверь кухни. – Именно здесь королева может выйти, если, не дай бог…
– Эта дверь охраняется? – перебила леди Рочфорд.
– Нет, миледи.
– Значит, мне необходимы ключи. Позаботьтесь о том, чтобы я их получила. Дженнет, идемте! Что вы стоите здесь, словно отбившаяся от стада овца.
С этими словами леди Рочфорд выхватила у Крейка план и удалилась, высоко подняв юбки, дабы уберечь их от пыли.
– Господи боже! – выдохнул Крейк, вытирая пот со лба. – Эта женщина – настоящая мегера.
– Что правда, то правда, – кивнул я. – Мне доводилось слышать о ее выходках. А что это за особа с кислым лицом, которой она так бесцеремонно помыкает?
– Мистрис Дженнет Марлин, одна из фрейлин королевы. У бедняжки есть все основания ходить с кислым лицом. Жених ее обвинен в государственной измене и заключен в Тауэр. Говорят, он участвовал в заговоре.
– Эта леди что, уроженка здешних мест?
– Да, ее взяли в Йорк именно потому, что местные обычаи и нравы хорошо ей известны. Для того чтобы подозревать ее в сочувствии к изменникам, нет ни малейших оснований: ведь она происходит из семьи завзятых реформаторов.
При этих словах губы Крейка исказила едва заметная гримаса неприязни. Мелькнув, она тут же исчезла; однако этого оказалось достаточно, чтобы я сделал определенный вывод относительно его религиозных убеждений.
– Идемте, я провожу вас в отведенные вам комнаты. Боюсь, они не слишком вам понравятся. Но ничего лучше я не могу предложить, ведь вскоре сюда прибудут тысячи людей. Страшно подумать, какая начнется толчея, – вздохнул Саймон и сокрушенно покачал головой.
– Король со всей свитой будет здесь через четыре дня, – уточнил я.
– По крайней мере, таковы его намерения. Я уже направил своих помощников во все местные трактиры проверить, все ли готово к приему высоких гостей. Впрочем, проверяй не проверяй, наверняка потом обнаружится множество упущений. Пресвятая Дева, дожди, которые в июле лили чуть не каждый день, изрядно подпортили путешествие. Из-за скверных дорог множество карет поломалось и завязло в грязи, так что вся затея едва не сорвалась.
– Слава богу, дожди прекратились, и, я уверен, все пойдет хорошо! – с бодрой улыбкой изрек я.
Перед мысленным взором внезапно возникла картина из студенческих лет: Крейк, обложившись книгами, грызет гранит наук в библиотеке Линкольнс-Инн. Пальцы его запачканы чернилами, стол завален исписанными листами бумаги. Час уже поздний, но однокашник мой полон решимости как следует подготовиться к завтрашним занятиям.
– Надеюсь, вы правы и трудностей у нас будет меньше! – со вздохом откликнулся Саймон. – Маршрут путешествия постоянно меняется, и это просто сводит меня с ума! Совсем недавно король собирался провести две недели в Понтефракте, теперь он желает посетить Халл.
– Но возможно, подобная задержка вам даже на руку, – заметил я. – Она позволит закончить все работы без лишней спешки. Кстати, для чего предназначены эти великолепные павильоны?
– Мне очень жаль, но на этот вопрос я не имею права отвечать, – смущенно потупившись, пробормотал Крейк. – Об этом будет объявлено лишь по прибытии короля.
Он двинулся через двор к монастырской церкви. Мы последовали за ним.
– Все это кошмар, настоящий кошмар! – по пути беспрестанно сетовал Крейк. – У меня голова идет кругом.
Барак украдкой бросил на меня многозначительный взгляд и ухмыльнулся. Встреча с хорошенькой девушкой явно повысила ему настроение.
– Забавный малый! – прошептал он. – Он что, и смолоду был таким суетливым?
– Я бы скорее назвал его на редкость добросовестным. Он все делал именно так, как полагается, и никак иначе.
– Ну, такая добросовестность идет во вред здоровью, – изрек Барак. – Того и гляди, беднягу хватит удар.
– Будет вам, – бросил я. – Идем скорее, иначе потеряем Саймона из виду.
Подойдя к церкви, я заметил, что из некоторых витражных окон вынуты стекла, а другие разбиты. Какой-то темноволосый человек средних лет, взгромоздившись на лестницу, осторожно вынимал из рамы осколки. Неподалеку от лестницы стояла огромных размеров вороная лошадь, запряженная в повозку с высокими бортами.
– Отсутствие окон придает церкви чрезвычайно унылый вид, – заметил я, обращаясь к Крейку. – Вы полагаете, так она больше понравится королю?
– Да, стекольщик трудится не покладая рук, чтобы к приезду короля вытащить все стекла, – кивнул Крейк. – Его величеству, несомненно, будет приятно убедиться, что церковь стоит без употребления.
Заслышав наши голоса, стекольщик прекратил свою работу и посмотрел вниз. Лицо у него было узкое, изможденное, взгляд – настороженный и пронзительный.
– Как идет работа, мастер Олдройд? – окликнул его Крейк.
– Неплохо, сэр, благодарю вас.
– Успеете извлечь все витражи до прибытия короля?
– Успею, сэр. Я всякий день буду работать от рассвета до заката, пока не вытащу последнее стекло.
Вслед за Крейком мы по истоптанным ступенькам поднялись в церковь. Тяжелая дверь была полуоткрыта, крыльцо сплошь покрывали грязные следы. Судя по всему, церковь в последнее время превратилась в проходной двор.
Однако, войдя внутрь и оглядевшись по сторонам, я убедился, что убранство ее сохраняет остатки былого великолепия. Грандиозные лепные арки и колонны возносились на головокружительную высоту; стены покрывала роспись в зеленовато-охристых тонах.
«Освещенная множеством свечей, эта церковь, несомненно, производила весьма сильное впечатление», – подумал я.
Ныне в церковь проникал лишь тусклый свет из разбитых окон, позволявший рассмотреть разрушенные боковые часовни и обломки статуй, валявшиеся на полу. В южном конце нефа я заметил еще одну дверь; через всю церковь к ней тянулась полоса грязи и разбитой напольной плитки. Шаги наши гулко отдавались в тишине, которая являла странный контраст с суетой и шумом, царившими за стенами. Я невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от внимания Крейка.