Суверенитет
Шрифт:
– Что показывает «свежий» опыт новой системы избрания с точки зрения эффективности взаимодействия с региональными парламентами? Насколько ответственны парламенты и, шире, местные элиты?
– На мой взгляд, опыт полностью позитивный. Все примеры наделения полномочиями руководителей регионов свидетельствуют о том, что система работает, новые люди, которые появляются на новых должностях, известны в регионах и они достаточно легко находят контакт с региональными элитами.
Что же касается ответственности местных законодательных собраний и политической элиты в регионе, то здесь, как мне кажется, нет оснований сомневаться в том,
– Можно ли сказать, что новая система втягивает активных граждан, по крайней мере элиту региона, в демократический процесс?
– Консультации, касающиеся новой кандидатуры, как это ни покажется парадоксальным на первый взгляд, проводятся с большим количеством людей. Технологии, которые использовались раньше, общеизвестны, и далеко не всегда происходил серьезный анализ позиций кандидата на должность высшего должностного лица. Сейчас такая возможность существует, и площадкой для реализации этой возможности является законодательное собрание.
– Президент Путин, отвечая на нападки западной общественности, часто говорит о том, что народ России сам выбрал для себя свободу и никто не собирается от этого выбора отступать. Между тем, если посмотреть программы политических партий, можно увидеть, что партий, активно защищающих свободу, частную жизнь и неразрывно связанные с ними права собственности, в стране фактически нет. Администрация президента известна своим активным участием в конструировании политической среды России. Будет ли она предпринимать усилия по формированию в стране настоящей правой партии?
– Независимость России может базироваться только на национальном капитале. Наши финансовые институты должны обеспечивать значительную часть кредитных и страховых ресурсов для российских компаний.
Знаете, может быть, одна из исторических бед России состоит в пренебрежении ценностями частной жизни и частной собственности. Подсознательный коллективизм российских людей использовали самые разные силы – от монархистов до большевиков. Последствия этого видны до сих пор. Многие партии просто опасаются говорить о защите частной собственности, симметричной защите государственной.
Кроме того, программные цели значительной части политических сил невнятны, их идеология смазана, у них нет собственного лица.
Политическая элита у нас не структурирована. Недостаток нормальной правой идеологии плодит суррогаты и предрассудки.
Подчас политик из правого лагеря может сказать (а то и сделать) такое, что не снилось радикальному левому. Посмотрите, как повели себя многие из тех, кто относит себя к правому спектру, в ходе так называемой монетизации льгот. Никто из них ясно не сказал, что замена льгот деньгами – одно из самых примитивных условий первоначального развития рынка.
Наличие нормальной правой партии – системообразующая вещь. Нет вразумительных правых – нет ни центра, ни левых. Но появится такая партия только при наличии людей, объединенных истинно правыми ценностями, а не желанием пролезть в Думу. Не исключаю, что одним из плацдармов для развития правой идеологии могла бы стать и соответствующая фракция в «Единой России».
– СМИ любят муссировать тему борьбы разных элитных группировок, в том числе в администрации президента. Между тем представляется, что страна сегодня недостаточно сильна, чтобы позволить себе борьбу внутри элиты. Возможна ли в ближайшие годы консолидация российской элиты и если да, то на какой платформе?
– Если мы не сумеем консолидировать элиты, Россия может исчезнуть как единое государство. С географических карт были смыты целые империи, когда их элиты лишились объединяющей идеи и вступили в смертельную схватку. Консолидация российской элиты возможна только на одной платформе – для сохранения эффективной государственности в пределах существующих границ. Все остальные идеологемы вторичны. За последние годы удалось укрепить единство государства, обеспечить должную стабильность для экономического роста. Но если расслабиться и отдаться на волю волн, последствия будут чудовищными. Распад Союза может показаться утренником в детском саду по сравнению с государственным коллапсом в современной России. И тогда уж плохо будет всем, в том числе нашим ближним и дальним соседям.
Что касается борьбы группировок в администрации, то это один из расхожих политологических штампов. Последние пять лет в аппарате президента существует лишь одна группа. Это команда тех, кто помогает президенту исполнять его конституционные полномочия. Конечно, у нас работают люди, прошедшие разный жизненный путь, имеющие разные корни и круг общения. Взгляды людей по отдельным вопросам также могут различаться. Это хорошо. Мы не ЦК КПСС и не пропагандируем единомыслия. Главное – не утратить критичность по отношению к себе, не опуститься до примитивных управленческих схем, забыв об истинных целях государственной деятельности.
– Еще с конца восьмидесятых годов обсуждается тема принципов федеративного устройства России. Речь идет прежде всего об укрупнении регионов, которое, кстати, позволит в дальнейшем дать им большую самостоятельность. Как вы относитесь к этой идее?
– Нам вообще стоит подумать об облике нашей федерации. Что мы оставим в наследство потомкам: гармоничное федеративное государство или набор абсолютно разных по размеру и экономической силе кусочков страны? Идея укрупнения регионов – вариант осмысленного развития федерации в рамках существующей Конституции. Главное, чтобы это укрупнение проходило спокойно, без надрывов, при соблюдении существующих правовых процедур. При этом, конечно, укрупнение должно быть добровольным и основываться на легально зафиксированной позиции регионов.
– Накануне президентских выборов 2000 года аналитики писали, что в России каждые выборы связаны с риском пересмотра самих основ общественно-политического устройства страны. Сохранится ли этот риск к 2008 году? Какие другие серьезные политические риски 2008 года вы видите?
– Несмотря на стабильное развитие нашего государства в последнее пятилетие, риск резкого изменения вектора развития страны сохраняется (при том, что серьезной угрозы основам политического устройства страны, на мой взгляд, не существует). Он, конечно, значительно меньше, чем в 1996 году. Но и сегодня остаются серьезные проблемы, способные раскачать общество и привести к серии общественных катаклизмов. Это терроризм, бедность, преступность.